Сергей Утченко - Тайны политических убийств
Ни Стентону, ни Гранту, видимо, не пришло в голову, что неявка генерала устраняет опасность только для него, нисколько не уменьшая угрозы для жизни президента. Вряд ли убийц остановило бы то, что в ложе находилась одна, а не обе намеченные жертвы. Наоборот, присутствие Гранта сделало бы задачу заговорщиков много сложнее. Генерала сопровождала военная свита, у ложи, вероятно, были бы поставлены часовые. Но генерал уехал, а охрану ложи возложили на Джона Паркера. Бут встретил карету Гранта, увозившую его к вокзалу. Быстро наведенные справки убедили Бута, что генерал вместе с женой действительно отправился в штат Нью-Джерси. Неизвестно, знал ли Бут заранее об отъезде Гранта. Однако несомненно, что после того, как актер удостоверился в этом, он продолжал подготовку к покушению, может быть даже еще более утвердившись в намерении совершить его, когда отпало столь серьезное препятствие.
Убийца пишет вице-президенту
Убийца Линкольна Джон Уилкс Бут родился в семье известного актера, вскоре совершенно спившегося. Он был девятым из 10 детей в семье, любимчиком матери. Следуя примеру отца и старшего брата, Бут в 1856 г. поступил актером в труппу театра в Балтиморе. Из него не получился по-настоящему талантливый артист, хотя Бут и завоевал шумную популярность, выступая в трагических ролях. В годы Гражданской войны он уже знаменитость, звезда, ему выплачивались баснословные по тому времени гонорары. Бут примкнул к южанам, хотя его старшие братья были сторонниками Севера, и стал сотрудником разведки Конфедерации.
В его голове перемешались ходульная романтика мелодрамы с выспренней риторикой плантаторских ораторов. С привычным лицемерием они изображали себя представителями утонченной аристократической элиты, отстаивавшей высшие духовные ценности от покушений тупого, невежественного плебса, своекорыстных торгашей и северных мужланов, драпировались в тогу древнеримских республиканцев, приносящих себя в жертву на алтарь свободы, а иной раз даже пытались принять обличье наследников Вашингтона, защищающих Юг от завоевателей-янки. Опьяненный театральной известностью, Бут уже видел себя героем античной трагедии, в ореоле всемирной славы — она, конечно, будет уготована благородному мстителю, который спасет Юг от деспота — «короля Эба», как злобно именовали Линкольна конфедераты и «медноголовые».
В течение всей осени 1864 г. актер вел деятельную подготовку к похищению Линкольна, которое по мнению Бута, нанесло бы смертельный удар северянам и вдохнуло новые силы в уже отчаявшихся южан. Его намерения — отнюдь не бред фанатика и безумца; это был деловой план, одобренный южной разведкой и систематически, почти с маниакальной настойчивостью проводимый в жизнь. Похитить президента без помощи значительного числа лиц не представлялось возможным. Бут предусматривал разные варианты похищения Линкольна — на улице, при поездке или прогулке, а также в театре… Потребовалось организовать заставы, где похитителей должны были ожидать свежие смены лошадей, лодки для переправы через Потомак. Бут даже заранее пытался снять в аренду подвал одного из столичных домов, близ Потомака, который мог бы послужить временной тюрьмой для похищенного президента. Этцеродт должен был нанять лодку около Порт-Табакко — селения к югу от Вашингтона. Джон Саррет вел переговоры с руководителями южных диверсантов в Мэриленде и в Виргинии.
Ход военных событий требовал быстрых действий — Конфедерация доживала последние недели. Бут спешно созвал свою команду.
В конечном счете не было сделано попытки осуществить хотя бы один из планов похищения — помешали различные случайности. Даже верные сподручные Бута стали выражать сомнения и желание выйти из игры. Дело дошло до перебранки и взаимных угроз. Новости с Юга делали бессмысленным план похищения — Линкольна было уже некуда увезти. И, вероятно, тогда Бут окончательно отказался от прежнего плана и решил убить Линкольна.
Друзья актера винили во всем алкоголь. Бут неумеренно пил «с горя» после того, как пришло известие о капитуляции 9 апреля армии Ли. Правительственная версия оказалась противоречивой. С одной стороны, власти стремились доказать, что Бут действовал по прямому указанию Джефферсона Девиса и других руководителей Конфедерации. Однако тогда возникал неудобный для властей вопрос: каким образом северная секретная служба, военное министерство проморгали столь широко проводившуюся подготовку? Возникла вторая, резервная, версия — нельзя, мол, было предусмотреть заранее действия человека, находившегося едва ли не в состоянии белой горячки.
Имеются свидетельства, что Бут не раз заговаривал в предшествовавшие месяцы об убийстве Линкольна. Актер, возможно, далее поручил Л. Пейну подкараулить президента, когда он выйдет на прогулку, и попытаться убить его тут же, у ворот Белого дома.
11 апреля, когда официально отмечалась победа армии Гранта над войсками Ли, восторженная толпа подошла к Белому дому. В речи, обращенной к собравшимся, Линкольн говорил о том, что после окончания войны негры должны получить право голоса. Бут и Пейн, стоявшие в толпе, пришли в ярость, услышав слова президента. Актер предложил своему подручному тут же застрелить из револьвера Линкольна. Пейн отказался — шансы на удачу были невелики. Уходя, Бут злобно прорычал: «Это последняя речь, которую он произносит!»
В течение всего дня 14 апреля актер, по всей видимости, бесцельно шатался по Вашингтону — потом многие люди подробно расскажут о встрече с Бутом за несколько часов до убийства. Позднее следствие установит передвижения Бута, включая и тайное посещение им театра Форда, — актер успел тщательно осмотреть правительственную ложу, просверлить дырку в двери; замок в ней не действовал. Он заранее отогнул деревянную планку для того, чтобы задвинуть ее в ручку второй двери, ведущей в коридор. Через него надо было пройти, чтобы попасть в правительственную ложу. Теперь Бут мог рассчитывать, что никого не будет в коридоре, когда, всматриваясь через просверленную дырку, он станет дожидаться удобного мгновенья. Следствие установило действия Бута час за часом. Правда, в цепи показаний свидетелей есть и лакуны: Бут исчезает из поля зрения всех примерно на два часа. Вероятно, это были самые важные часы — может быть, Бут давал последние инструкции Пейну — об убийстве Сьюарда, и Этцеродту — о покушении на вице-президента Джонсона.
Впрочем, получил ли Этцеродт такое указание и было ли у Бута вообще намерение угрожать жизни Эндрю Джонсона? В 3.30 дня Бут совершил свой самый необъяснимый поступок за весь день. Он явился в отель Кирквуд и спросил у портье, дома ли мистер Этцеродт. «Нет, его нет дома». Бут как будто собирался уйти, но вернулся и спросил, дома ли вице-президент Джонсон. Получив ответ, что Джонсон отсутствует, Бут попросил бумагу и набросал несколько слов: «Не желаю Вас тревожить. Дома ли вы?» Оставив также записку Этцеродту, Бут быстро покинул отель.
Что скрывалось за этим таинственным письмом Эндрю Джонсону? Одни считали, что Бут предполагал сам убить вице-президента. Но убийство Джонсона раскрыло бы весь заговор и помешало осуществить покушение на Линкольна. Другие были склонны думать, что Бут собирался обследовать место намечаемого убийства Джонсона, чтобы дать инструкции Этцеродту. Это опять-таки сомнительное объяснение: осмотреть место, не возбуждая подозрений, мог легко сам Этцеродт, поселившийся в отеле. Может быть, говорят третьи, Бут решил поручить убийство Джонсона не Этцеродту, а какому-либо другому лицу и поэтому решил сам оглядеть сцену задуманного покушения. Эта гипотеза, не подтвержденная никакими данными, малоубедительна. Высказывалось предположение, что смысл записки Бута — в надежде получить вежливый ответ, что, мол, Джонсон будет готов принять Бута. Подобная записка от вице-президента, найденная у убийцы Линкольна, несомненно, должна была вызвать сильнейшие подозрения против Джонсона, побудить его подать в отставку, увеличить смятение и хаос в правительственных верхах. Такой ход — вполне в духе заговоров во многих театральных трагедиях, хорошо знакомых Буту. Но тогда зачем Бут планировал убийство Джонсона? Была ли это лишь мистификация, или записка являлась запасным вариантом, на случай неудачи покушения? Вот вопросы, на которые не были получены ответы и которые становятся особенно важными, учитывая необъяснимое поведение самого Джонсона в вечер убийства Линкольна и в ночь с 14 на 15 апреля.
Репутация вице-президента была в это время очень подмочена. 4 марта 1865 г., в день вступления в должность, Джонсон сильно превысил обычную норму выпиваемого им бренди, и речь в сенате нового вице-президента очень походила на откровения охмелевшего человека. Этот и без того малопривлекательный эпизод, конечно, во всех красках расписали «медноголовые», ненавидевшие Джонсона — «белого бедняка» с Юга, которого тогда считали радикалом. Линкольн со своим обычным великодушием постарался замять неприятное происшествие, разъяснив, что это просто срыв, что «Энди не пьяница».
