Николай Карамзин - История государства Российского. Том 8. Великий князь и царь Иоанн IV Васильевич
6 Октября Духовник Государев с Иереями Свияжскими освятил храм Благовещения. В следующие дни Иоанн занимался учреждением Правительства в городе и в областях; объявил Князя Александра Горбатого-Шуйского Казанским Наместником, а Князя Василия Серебряного его товарищем; дал им письменное наставление, 1500 детей Боярских, 3000 стрельцов со многими Козаками, и 11 Октября изготовился к отъезду, хотя благоразумные Вельможи советовали ему остаться там до весны со всем войском, чтобы довершить покорение земли, где обитало пять народов: Мордва, Чуваши, Вотяки (в Арской области), Черемисы и Башкирцы (вверх по Каме). Еще многие из их Улусов не признавали нашей власти; к ним ушли некоторые из злейших Казанцев, и легко было предузнать опасные того следствия. В стане и в Свияжске находилось довольно запасов для прокормления войска. Но Иоанн, нетерпеливо желая видеть супругу и явить себя Москве во славе, отвергнул совет мудрейших, чтобы исполнить волю сердца, одобряемую братьями Царицы и другими сановниками, которые также хотели скорее отдохнуть на лаврах. Отпев молебен в церкви Благовещения и поручив хранение новой страны своей Иисусу, Деве Марии, Российским Угодникам Божиим, Царь выехал из Казани, ночевал на берегу Волги, против Гостиного острова, и 12 октября с Князем Владимиром Андреевичем, с Боярами и с пехотными дружинами отплыл в ладиях к Свияжску. Князь Михайло Воротынский повел конницу берегом к Василю городу, путем уже безопасным, хотя и трудным.
Пробыв только один день в Свияжске и назначив Князя Петра Шуйского правителем сей области, Иоанн 14 октября под Вязовыми горами сел на суда. В Нижнем, на берегу Волги, встретили его все граждане со крестами и, преклонив колена, обливались слезами благодарности за вечное избавление их от ужасных набегов Казанских; славили победителя, громогласно, с душевным восхищением, так, что сей благодарный плач, заглушая пение Священников, принудил их умолкнуть. Тут же Послы от Царицы, Князя Юрия, Митрополита здравствовали Государю на Богом данной ему отчим, Царстве Казанском. Собрав в Нижнем все воинство; снова изъявив признательность своим усердным сподвижникам; сказав, что расстается с ними до первого случая обнажить со славою меч за отечество, он уволил их в домы; сам поехал сухим путем через Балахну в Владимир и в Судогде встретил Боярина Василия Юрьевича Траханиота, который скакал к нему от Анастасии с вестию о рождении сына, Царевича Димитрия. Государь в радости спрыгнул с коня, обнял, целовал Траханиота; благодарил Небо, плакал и, не зная, как наградить счастливого вестника, отдал ему с плеча одежду царскую и коня из-под себя. Иоанн имел уже двух дочерей, Анну и Марию, из коих первая скончалась одиннадцати месяцев: рождение наследника было тайным желанием его сердца. Он послал шурина, Никиту Романовича, к Анастасии с нежными приветствиями; останавливался в Владимире, в Суздале единственно для того, чтобы молиться в храмах, изъявлять чувствительность к любви жителей, отовсюду стекавшихся видеть лицо его, светлое радостию; заехал в славную Троицкую Обитель Св. Сергия, знаменовался у гроба его, вкусил хлеба с Иноками и 28 Октября ночевал в селе Тайнинском, где ждали его брат, Князь Юрий, и некоторые Бояре с поздравлением; а на другой день, рано, приближаясь к любезной ему столице, увидел на берегу Яузы бесчисленное множество народа, так что на пространстве шести верст, от реки до посада, оставался только самый тесный путь для Государя и дружины его. Сею улицею, между тысячами Московских граждан, ехал Иоанн, кланяясь на обе стороны; а народ, целуя ноги, руки его, восклицал непрестанно: «многая лета Царю благочестивому, победителю варваров, избавителю Христиан!» Там, где жители Московские приняли некогда Владимирский образ Богоматери, несущий спасение граду в нашествие Тамерлана – где ныне монастырь Сретенский, – там Митрополит, Епископы, Духовенство с сею иконою, старцы Бояре, Князь Михайло Иванович Булгаков, Иван Григорьевич Морозов, слуги отца и деда его, со всеми чиноначальниками стояли под церковными хоругвями. Иоанн сошел с коня, приложился к образу и, благословенный Святителями, сказал: «Собор Духовенства православного! Отче Митрополит и владыки! я молил вас быть ревностными ходатаями пред Всевышним за Царя и Царство, да отпустятся мне грехи юности, да устрою землю, да буду щитом ее в нашествия варваров; советовался с вами о Казанских изменах, о средствах прекратить оные, погасить огнь в наших селах, унять текущую кровь Россиян, снять цепи с Христианских пленников, вывести их из темницы, возвратить отечеству и церкви. Дед мой, отец, и мы посылали Воевод, но без успеха. Наконец, исполняя совет ваш, я сам выступил в поле. Тогда явился другой неприятель, Хан Крымский, в пределах России, чтобы в наше отсутствие истребить Христианство. Вспомнив слово Евангельское: бдите и молитеся, да не внидете в напасть, вы, достойные Святители Церкви, молились – и Бог услышал вас и помог нам – и Хан, гонимый единственно гневом Небесным, бежал малодушно!.. Ободренные явным действием вашей молитвы, мы подвиглись на Казань, благополучно достигли цели и милостию Божиею, мужеством Князя Владимира Андреевича, наших Бояр, Воевод и всего воинства, сей град многолюдный пал пред нами: судом Господним в единый час изгибли неверные без вести, Царь их взят в плен, исчезла прелесть Магометова, на ее месте водружен Святый крест; области Арская и Луговая платят дань России; Воеводы Московские управляют землею; а мы, во здравии и веселии, пришли сюда к образу Богоматери, к мощам Великих Угодников, к вашей Святыне, в свою любезную отчизну – и за сие Небесное благодеяние, вами испрошенное, тебе, отцу своему, и всему Освященному Собору, мы с Князем Владимиром Андреевичем и со всем воинством в умилении сердца кланяемся». Тут Государь, Князь Владимир и вся дружина воинская поклонились до земли. Иоанн продолжал: «Молю вас и ныне, да ревностным ходатайством у престола Божия и мудрыми своими наставлениями способствуете мне утвердить закон, правду, благие нравы внутри Государства; да цветет отечество под сению мира в добродетели; да цветет в нем Христианство; да познают Бога истинного неверные, новые подданные России, и вместе с нами да славят Святую Троицу во веки веков. Аминь!»
Митрополит ответствовал: «Царю благочестивый! мы, твои богомольцы, удивленные избытком Небесной к нам милости, что речем пред Господом? разве токмо воскликнем: дивен Бог творяй чудеса! .. Какая победа! какая слава для тебя и для всех твоих светлых сподвижников! Что мы были? и что ныне? Вероломные, лютые Казанцы ужасали Россию, жадно пили кровь Христиан, увлекали их в неволю, оскверняли, разоряли святые церкви. Терзаемый бедствием отечества, ты, Царь великодушный, возложив неуклонную надежду на Бога Вседержителя, произнес обет спасти нас; ополчился с верою; шел на груды и на смерть; страдал до крови, предал свою душу и тело за Церковь, за отечество – и благодать Небесная воссияла на тебе, якоже на древних Царях, угодных Господу: на Константине Великом, Св. Владимире, Димитрии Донском, Александре Невском. Ты сравнялся с ними – и кто превзошел тебя? Сей Царствующий град Казанский, где гнездился змий как в глубокой норе своей, уязвляя, поядая нас, – сей град, столь знаменитый и столь ужасный, лежит бездушный у ног твоих; ты растоптал главу змия, освободил тысячи Христиан плененных, знамениями истинной Веры освятил скверну Магометову – навеки, навеки успокоил Россию! Се дело Божие, но чрез тебя совершенное! Ибо ты помнил слово Евангельское: рабе благий! в мале был ecu верен: над многими тя поставлю. Веселися, о Царь любезный Богу и отечеству! Даровав победу, Всевышний даровал тебе и вожделенного, первородного сына! Живи и здравствуй с добродетельною Царицею Анастасиею, с юным Царевичем Димитрием, с своими братьями, Боярами и со всем Православным воинством в богоспасаемом Царствующем граде Москве и на всех своих Царствах, в сей год и в предыдущие многие, многие лета. А мы тебе, Государю благочестивому, за твои труды и подвиги великие со всеми Святителями, со всеми Православными Христианами кланяемся». Митрополит. Духовенство, сановники и народ пали ниц пред Иоанном; слезы текли из глаз; благословения раздавались долго и непрерывно.
Тут Государь снял с себя воинскую одежду, возложил на плеча порфиру, на выю и на перси Крест Животворящий, на главу венец Мономахов, и пошел за Святыми иконами в Кремль; слушал молебен в храме Успения; с любовию и благодарностию поклонился мощам Российских Угодников Божиих, гробам своих предков; обходил все храмы знаменитые и спешил наконец во дворец. Царица еще не могла встретить его: лежала на постеле; но, увидев супруга, забыла слабость и болезнь: в восторге упала к ногам державного Героя, который, обнимая Анастасию и сына, вкусил тогда всю полноту счастия, данного в удел человечеству.
