Макс Хастингс - Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт
На протяжении последних недель перед 6 июня солдаты береговых частей усердно продолжали укладывать бетон, устанавливали проволочную телефонную связь, пробирались между минными полями, таская молоко в небольших флягах с соседних ферм, вывешивая на просушку выстиранное белье возле бункеров, лелея надежду, что «томми» и американцы, может быть, появятся где-нибудь в другом месте, а не у них. Если высокий моральный дух означает готовность отдать все силы и возможности во имя дела или цели, то он был у очень немногих. Старшие офицеры отдавали себе отчет в том, что войска не соответствуют выполнению поставленной задачи. Самой сокровенной надеждой большинства их солдат было желание выжить, пережить войну. Этому желанию было суждено сбыться для немногих.
Недалеко от побережья мобильные соединения проводили свои учения, а разведка союзников пристально, с глубокой тревогой следила за их движением. Немцы осуществляли свои операции по введению союзников в заблуждение, распространяя топографические карты с нанесенными на них ложными позициями соединений, используя для этого, к примеру, японского посла в Виши. В сравнении с результатами «Ультра» и данными непрерывной разведки союзников успехи немецкой разведслужбы оказались весьма скромными. Почти каждое немецкое соединение было аккуратно нанесено на картах союзников. Оставалось только небольшое число неясностей, однако существенного значения. Бригадир Уильямс подозревал, что 352-я дивизия выдвинулась вперед к району ниже изгиба американских плацдармов, хотя данные в подтверждение такого предположения, которые он пустил в оборот, оказались слишком неопределенными, чтобы вызвать тревогу у американских планировщиков. Когда с помощью аэрофотоснимков было обнаружено множество следов от танков в прибрежной зоне к северу от Кана, возникли серьезные опасения, что 21-я танковая дивизия выдвинулась вперед на рубежи, с которых можно было вести эффективный огонь до береговой линии. Однако на самом деле после учебных занятий танки отошли в места постоянного расположения между Каном и Фалезом.
В полдень 5 июня капрал Вернер Кортенхаус, радист из танкового полка дивизии, повез белье своего экипажа местной крестьянке, которая стирала им уже многие недели. Сержант Гейнц Никман из парашютной дивизии Люфтваффе, расквартированной за Неверсом, ушел с базы, чтобы вечером отдохнуть в местном солдатском клубе-столовой. Полковник Кауфман из учебной танковой дивизии справлял медовый месяц в Штутгарте. Капитан Вагеман из 21-й танковой дивизии был дежурным офицером в штабе в отсутствие старшего офицера штаба, который находился в Париже, а командир дивизии проводил личное время, как считали, с возлюбленной. Большинство старших офицеров 7-й армии находилось на военных играх в Ренне. Зепп Дитрих, командир 1-го танкового корпуса СС, находился в Брюсселе. А Роммель отбыл в Германию, чтобы отпраздновать день рождения своей супруги и попытаться добиться более реалистичного подхода Гитлера к вопросам обороны Атлантического вала.
Глава 3
К дальнему берегу
На протяжении последних дней мая и первых дней июня нескончаемые колонны солдат и боевой техники тянулись в южном направлении в районы сосредоточения, получившие название «колбас» за их очертания на картах, где будущих десантников, прежде чем посадить на корабли и транспорты, коротко инструктировали и снабжали всем необходимым для десантирования. Грузовые автомашины и танки, проходившие через города и деревушки, к удивлению некоторых солдат, не привлекали никакого внимания местных жителей, привыкших к подобным массированным передвижениям войск. Хотя прибрежные районы считались закрытыми для доступа туда всех, кроме местных жителей, все же проживающим здесь не запрещалось проведение свадеб, похорон и других мероприятий, так что обычный ход жизни этих районов мало в чем изменился.
Все дивизии, которым предстояло высаживаться в последующих эшелонах, были временно оторваны от боевой подготовки и тоже переброшены в районы сосредоточения, чтобы освободить войска первого эшелона от всех хлопот, связанных с несением внутренней службы, снабжения и прочих работ, насколько это могли позволить обстоятельства. Солдатам, сосредоточенным в огромных палаточных лагерях, выдавали таблетки от морской болезни и спасательные жилеты, а также американское полевое обмундирование с импрегнированным нижним бельем, которое никому не понравилось из-за своей грубости и неприятного запаха. Каждому солдату вручили памятку, в которой содержались рекомендации о правилах обращения с французскими мирными жителями. Памятка не рекомендовала напоминать французам о 1940 годе и покупать все, что попадает на глаза и покажется очень дешевым. «Из-за разного рода шуток по поводу «веселых парижан» о французах, — говорилось в памятке, — широко распространилось мнение, как о беспутном и фривольном народе, не особо стесненном моральными убеждениями. Это не соответствует истине, особенно в настоящее время». В районах сосредоточения солдат обеспечили всем, что необходимо для боя: каждому выдали боекомплект патронов, гранаты, толовые шашки в упаковке и подрывные заряды. Экипажи машин до последней минуты упорно корпели над тем, чтобы загерметизировать танк или бронетранспортер, понимая ужасное положение, в котором они окажутся в случае, если двигатель зальет водой в зоне прибоя и машина превратится в неподвижную мишень для противника. Сухой паек, фрукты и американские сигареты, которыми в изобилии обеспечили солдат, делали их, по выражению капрала Нормана Филлипса, собиравшегося высадиться в составе передового отряда наведения английских ВВС на участке «Омаха», «похожими на откормленных рождественских индюков». Несмотря на строгие меры обеспечения скрытности, в соответствии с которыми солдатам не разрешалось отлучаться за пределы территории районов сосредоточения, немало молодых английских солдат умудрялись проскакивать под колючей проволокой мимо патрулей, чтобы попрощаться с заветной пивной, родной деревушкой или со своими близкими. Так, башенный стрелок капрал Браун из 5-го королевского танкового полка скрылся из своего лагеря в районе Феликстов, спорол с полевой одежды опознавательные знаки полка и в таком виде добрался до своего дома в Тонбридже, графство Кент.
Сеть громкоговорителей, расставленных в лагерях, почти не умолкала ни днём, ни ночью, поскольку без конца производились построения солдат, которых затем рассаживали по машинам и увозили по усиленно патрулируемым маршрутам через населенные пункты к местам стоянки транспортов, где производилась погрузка. Сосредоточение войск и их погрузка на суда относятся к числу наиболее важных достижений в рамках операции «Овер-лорд». На сей раз не было особой необходимости убеждать солдат хорошо выполнять то, что от них требовалось: они сами понимали, что от этого зависит их собственная жизнь. Однако офицеры в доках, отвечавшие за погрузку войск, впоследствии отмечали совершенно противоположное у солдат последующих эшелонов, проявлявших халатность и беспечность по сравнению с личным составом первых эшелонов.
Попав на борт транспорта, каждый солдат норовил создать свой обособленный островок среди океана людей, располагавшихся на нижних палубах. Командиры старались изо всех сил решать как можно быстрее все проблемы, которые возникали в ходе погрузки. Подполковник Робин Хастингс из 69-й бригады 50-й дивизии пришел в ярость, когда дотошный офицер штаба бригады, пересчитав все спасательные шлюпки транспорта, перевозившего его 6-й батальон, заявил, что спасательных шлюпок недостаточно, и потребовал снять одну десантно-высадочную баржу, чтобы освободить место для дополнительных спасательных средств. Капеллан части Генри Ловенгроув служил утреннюю мессу на мостике судна перед солдатами, расположившимися на всем пространстве полубака почти вплотную к мостику. Как полковой священник, Ловенгроув пользовался редким уважением, хотя за несколько недель до этого во время генеральной репетиции, проводившейся недалеко от острова Хейлинг-Айленд, доверие к нему несколько пошатнулось: в тот раз он для своей утренней проповеди выбрал текст, начинавшийся словами «настал час…», который многие солдаты восприняли так, как будто начальство решило через полкового священника довести до них факт, что они уже находятся на пути к берегам Франции. На многочисленных якорных стоянках у южного побережья многие суда в первые дни июня имели удивительно небоевой вид и пестрели стираным бельем, развешанным матросами на леерах и надстройках. Водитель из подразделения ремонтно-восстановительной службы, искренне преданный порученной ему технике, горячо выговаривал машинисту портового крана в Истэнде за то, что тот при погрузке его передвижной автомастерской из-за своей небрежности покорежил крылья и брызговики автофургонов о края судовых трюмов.
