Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом
- А может, это пограничники сигнализацию какую-нибудь устроили? предположил Володя, голос которого подрагивал. Ему почему-то хотелось подыскать для объяснения надежный аргумент.
- Не думаю, - решительно замотал головой Кошмарик, которому, видно, была дорога собственная версия о гудящих покойниках. - Давно уж нет поблизости пограничников. Нечистое просто место остров этот, нехорошее место...
Володя закусил нижнюю губу. Он, казалось, на что-то хотел решиться. Молчал минуты три, а Кошмарик поплевывал в это время в воду, совершенно довольный тем, что произвел на "лагерника" сильное впечатление, - он все видел! Но вот заговорил Володя:
- Значит, есть у тебя лодка?
- Ну есть, а что? Весельная пока, но через месяц я катер покупаю с двумя двадцатисильными моторами. Уж погоняю по озеру! Хозяином здесь буду! А зачем тебе лодка-то?
- Давай с тобой на остров сплаваем, посмотрим, походим там! - выпалил Володя. Ему так сильно захотелось перебороть свой страх, подняться над ним, покорить боязнь, вызванную рассказом Леньки. Но Кошмарик вскочил на ноги, стал быстро-быстро крутить пальцем возле виска.
- Ты что?! Ты что?! - затарахтел испуганно и быстро. - Совсем опупел, что ли?! Съел чего за завтраком несвежее?! На остров я с тобою поплыву! Ты, парень, я вижу, смелого из себя корчишь, ну а я другой. Мне моя жизнь молодая дорога. Она, может, ещё и государству пригодится!
- Давай сплаваем, - не унимался Володя. - Мы осторожно, мы палками вначале дорогу пощупаем - не сцапают нас ловушки!
Но Кошмарик был непреклонен.
- Все, замолкни, "лагерник"! - приказал он. - Никуда с тобой не поплывем, хотя... - И Кошмарик вдруг замялся отчего-то и даже скис, сделавшись унылым и каким-то озабоченным.
- Ну, чего ты? - спросил Володя, видя замешательство Леньки.
- Знаешь, - как-то нараспев, по-девчоночьи задумчиво сказал Кошмарик, - оно-то вроде бы и есть польза на остров сплавать. Есть, есть прок...
- Ну, какой же, говори, - с нетерпением настаивал Володя.
- Да не гони ты, расскажу. - И снова замолчал Кошмарик, точно раздумывал, стоит ли открываться Володе, - тон выдерживал. - Вон, видишь, самолета кусок стоит, штурмовика. - И показал рукою в сторону фюзеляжа, укрепленного на постаменте.
- Да, вижу, - подтвердил Володя. - А что это за штурмовик?
- Штурмовик героя Петушкова, сбитого в бою воздушном, как говорят, в конце войны, когда финнов да фашистов отсюда гнали. Так вот этот Петушков один напал на транспорты фашистские, летевшие с какими-то ценностями большими. Колонну эту десять истребителей немецких прикрывали. Петушков два истребителя подбил и транспорт, но сам подбитым оказался и упал на берег. Самолет его лет десять назад отыскали, летчика похоронили, а фюзеляж как памятник оставили. Теперь у "лагерных" линейки рядом с ним проходят. Клянутся быть во всем похожими на героя Петушкова. Ты тоже клялся?
- Нет, - мотнул головой Володя, - не клялся. Я, когда другие клялись, в изоляторе лежал, с рукой...
А Кошмарик продолжал рассказ:
- Ну так вот, куда немецкие истребители упали, я не знаю, а что до транспорта, то старый финн видал, что свалился он как раз на остров. Еще болтали, что не сгорел он, а наполовину ушел в песок, а в самолете этом немало всякой интересной всячины...
После этих слов оба притихли. Кошмарик снова опустился на камень и что-то насвистывал, бросая в воду камешки. У Володи мысли сменяли одна другую со скоростью кино. Он видел, что Кошмарик почти согласен и дает ему повод уговорить себя, и отказываться теперь, когда его предложение почти принято, было уже невозможно. Да, вероятно, приглашая Леньку на остров, Володя в глубине души ждал решительного отказа. В этом случае он как бы успокаивал свою совесть: я хотел туда поехать, ничего не боялся, но испугался тот, кто имеет лодку, а, значит, я смелее его. Но теперь, сняв свое предложение, в положении труса мог бы оказаться сам Володя. Он стал бы презирать себя, не откликнувшись на призыв Кошмарика, пусть даже сделанный так осторожно, одним лишь намеком.
- Давай, давай, поплывем! - настаивал Володя. - Да какие там мертвецы? Что за ловушки? Да сгнили там уже давно твои ловушки! Давай самолет посмотрим... - Он произнес свою длинную, горячую фразу и тут же осекся: вспомнилось вдруг и совсем некстати предупреждение следователя-толстяка, просившего не уходить за пределы лагеря. Вспомнил и двух сбежавших из зоны заключенных, убийц, имевших автомат, безжалостных, должно быть, и кровожадных, и настроение, как ртуть термометра, вынесенного из дома на мороз, быстренько упало.
Неизвестно, заметил ли это Кошмарик, или же у него были собственные доводы, но он решительно сказал:
- Нет, Вовчик, на остров мы с тобою не попремся! Я той гудящей жути больше слышать не хочу! Давай-ка мы с тобою в дот финский слазаем, там поковыряем.
Володя с облегчением вздохнул, хотя постарался сделать это как можно незаметней, и огорченным голосом спросил:
- А что за финский дот? Что мы там будем ковырять?
Кошмарик усмехнулся полупрезрительно, дивясь Володиному недоумию:
- Ну ты даешь! Не знаешь разве, что здесь неподалеку линия Маннергейма проходила, которую солдаты наши когда-то штурмовали? Там дотов финских тьма-тьмущая. Все они, конечно, в развалинах, потому что артиллеристы наши их с прямой наводки разбивали, но поковыряться там с толком можно. Навар хороший иногда выходит.
- Оружие, что ли? - навострил уши Володя, прекрасно сообразивший сразу, что можно разыскать под развалинами дота.
Но Кошмарик пренебрежительно махнул рукой:
- На кой сдалось оружие это! Ну, есть там, впрочем, старье ржавое дрянь всякая. Нет, я оружием не балую - за него, - с деловитым видом заметил Ленька, - срок можно заработать. Мне другое интересно, я... - он замолк на минуту, как бы не решаясь открыть секрет, - золотишко там ищу.
Володя удивился:
- Откуда же там золото?
А Кошмарик пошмыгал носом, улыбнулся нагловатой, натянутой улыбкой, сказал негромко:
- Откуда, откуда... Мало, что ли, человек с собой золота носит? Солдаты, офицеры наши, ихние тоже его имели. Зубы, например...
Как ни смотрел Володя на Кошмарика с уважением, но здесь-таки не выдержал:
- Ну и мразь же ты! - поднялся с камня. - Коронки золотые ковыряешь... твои слова... у мертвых?! Да?!
Кошмарик тоже поднялся мигом, взъерепенился:
- Да ты потише, потише ты, не тявкай! Коронки! - и сразу же притих. Ладно, сядь ты... пошутил я. Там коронки другие сняли уж давно. Я другое в дотах ищу, мелочь всякую. Знаки отличия, наградные знаки, медали, может быть, пуговицы, на худой конец. Недавно портсигар серебряный нашел. Все это у коллекционеров спрос находит, а для меня - навар. Ну так пойдешь?
Володя раздумывал. Ему очень хотелось побывать у финских дотов и покопаться в их земле, но останавливало лишь то, что отлучаться за пределы лагеря было строго-настрого заказано. "Если поймают, - подумал он, - то мигом выпрут из лагеря. То-то мама огорчится..." Но в то же время он вдруг подумал, что мама, археолог, наверняка поняла бы его и обязательно простила бы.
- А далеко туда идти-то, до этих дотов? - хмуро спросил Володя.
- По лесу быстрым шагом полчаса. Давай пойдем, порыщем. На двоих поделим, если чего найдем. Там у меня лопата уж припрятана. Пошли, в жмурки тебе, что ли, с пионерами играть? Кошмарики!
- Ладно, - сказал Володя, не спешивший давать согласие. - Ты меня завтра утром у столовой подожди. Может, до обеда и удастся сбегать. Только, - строго сдвинул брови, - уговор: золотые зубы при черепах останутся. Идет?
Кошмарик презрительно цвинькнул слюной.
- Идет! Пусть себе скелеты фиксами сверкают!
И они пошли к лагерю, но Володя напоследок глянул на Ежовый остров, горбатый, молчаливый, манивший мальчика к себе своей пугающей, запрятанной в глубине тайной.
ГЛАВА 5
ДОЛГОВРЕМЕННАЯ ОГНЕВАЯ ТОЧКА
После ужина Володю стала мучить проблема: как убить время до отбоя. Нет, он не был бездельником, лишенным фантазии, и дома у него обязательно сыскалась бы куча дел, но здесь оказывалось, заниматься Володе было абсолютно нечем.
Вначале он потолкался возле баскетбольной площадки, где проводился матч между отрядами, но спортивные состязания никогда не зажигали в нем азарт, а тем более страсть, поэтому игра очень быстро наскучила Володе, и он ушел.
Захотел было взять какую-нибудь книжонку в библиотеке, потому что взятые из дому книги он успел прочесть, пока лечил укушенную руку. Но библиотека оказалась на запоре, так как работала лишь утром, до обеда.
Потом он подошел к низенькому зданию, где работали разные кружки, но оказалось, что для мальчика организовать кружки забыли: действовали только те, что учили рисовать, делать мягкие игрушки и макраме, но все это Володю, конечно, устроить не могло.
Он зашел было в деревянный сарайчик с аляповатой вывеской "Диско", откуда доносился ураганный рев рока. Но постояв минут десять в душном помещении дискотеки, фанерные стены которой подпирали спинами мальчики, во что бы то ни стало желавшие казаться похожими на развязных киногероев, и девочки, похожие друг на друга взлохмаченными, как у тюзовских колдуний, волосами, Володя покинул пристанище рок-фанатов.
