Валерий Субботин - Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.
Казалось бы, прибытие Мендеса и Фиеши на Эспаньолу должно было положить конец злоключениям Колумба и его спутников. Но все оказалось не так просто. Губернатор Овандо, когда к нему явился Мендес, не стал никого отправлять на Ямайку, ссылаясь на то, что ему самому не хватало кораблей для снабжения Эспаньолы. Не исключено, что Овандо видел в Колумбе претендента на свое место, а потому оттягивал его возвращение из далекой экспедиции. Мендес, оказавшись не у дел, более полугода сопровождал в походах губернатора, который за это время, по словам посланца Колумба, «сжег и повесил восемьдесят четыре кацика» (Лас Касас округлил это число до 80, а другой историк XVI в., Ф.Л. де Гомара, сократил его до 40).[55] Только в начале 1504 г., когда на Эспаньолу пришли из Европы три корабля, Мендесу разрешили зафрахтовать один из них. В ожидании этого корабля адмирал и его спутники провели на Ямайке целый год.
Долгое время Колумб не знал, добрались ли до Эспаньолы Мендес и Фиеши. Не дожидаясь вестей от них, в январе 1504 г. почти половина участников экспедиции отказалась повиноваться адмиралу и попыталась без его ведома уехать на Эспаньолу. У восточной оконечности Ямайки бунтари насильно посадили в пироги индейских гребцов, но далеко отплыть не смогли ввиду встречного ветра и вынуждены были вернуться.
Разлад между участниками экспедиции назревал давно, его причиной было, прежде всего, найденное на Панамском перешейке золото. Спутники Колумба были недовольны королевской инструкцией, которая им возбраняла самостоятельно заниматься торговлей, требовала сдавать адмиралу драгоценности, вымененные у индейцев. Такие же инструкции были у других экспедиций, но кое-кто из их руководителей, в отличие от Колумба, смотрел сквозь пальцы на нарушения. Кроме того, адмирал, действуя в духе времени (и, скорее всего, по договоренности с католическими королями), запрещал морякам составлять географические карты новых земель, а те, что были составлены, отобрал. Тем самым Колумб к неудовольствию моряков ограничивал их возможности когда-нибудь заняться поисками золота в Новом Свете.
На психологической обстановке экспедиции сказалось ухудшившееся здоровье адмирала. Его работоспособность упала, в частности из-за приступов лихорадки, он был зачастую вынужден перекладывать руководство всеми делами на капитанов и маэстрес. Так, в апреле 1503 г., когда экспедиция с трудом выбиралась из устья Зелена, Колумб, судя по его июльскому письму католическим королям, мог лишь молиться о спасении экспедиции и подыскивать соответствующие места из Библии. Это письмо напоминало другие письма: сыну Диего после прибытия в Испанию. Их общий жалобный тон, постоянные сетования на здоровье и тяжкие обстоятельства выглядели контрастом с письмами, дневниками и отчетами предыдущих лет, наполненными сведениями об открытиях, оптимистическими проектами колонизации.
Если адмирал все видел в мрачных тонах, то что можно было сказать о большинстве матросов, простых крестьянах, выходцах из городской черни, подчас бывших заключенных? Среди них трудно было поддерживать дисциплину после кораблекрушения на диких берегах Ямайки. Авторитет адмирала теперь сохранялся больше всего за счет преданности его окружения — брата, сына, нескольких моряков, участвовавших в предыдущих экспедициях, — за счет его знания людских характеров.[56]
В начале 1504 г. экспедиция голодала. Ее участники не стали заниматься посадками продовольственных культур, опрометчиво полагая, что отъезд на Эспаньолу — не за горами, что продукты все время можно будет выменивать у индейцев на безделушки. Когда выяснилось, что это не так, что спрос на безделушки стал равен нулю, было уже не до посадок. Экспедицию выручил адмирал, прибегнув к старинному средству, способному смутить простодушных индейцев. По календарям он знал, что 29 февраля 1504 г. будет лунное затмение, о чем объявил индейским кацикам как о знамении небес, недовольных плохим снабжением испанцев. Когда затмение началось, пораженным индейцам сообщили, что Колумб молится об их спасении, которое будет даровано, если они возобновят поставки продовольствия. Кацики на все соглашались, и впредь продовольственных проблем у испанцев не было.[57]
В марте 1504 г. наконец пришли вести о Мендесе и Фиеши. С Эспаньолы прибыла небольшая каравелла, посланная губернатором, чтобы выяснить, живы ли еще Колумб и его спутники. Капитан каравеллы отказался взять кого-либо на борт, но оставил адмиралу немного продовольствия. После ухода каравеллы отношения между сторонниками и противниками адмирала еще более обострились. Дело дошло до вооруженных столкновений, в ход пошли шпаги. Бунтари желали захватить вытащенные на берег корабли, где Колумб, по-видимому, хранил драгоценности, но ничего не добились. Несколько человек были ранены и убиты, адмирал распорядился взять двух зачинщиков столкновений под стражу.
Корабль, зафрахтованный Мендесом, прибыл в конце июня 1505 г. Это была разбитая, сильно протекавшая каравелла с треснувшим гротом и полуистлевшими парусами. На борт поднялись все, правые и виноватые, 100 с лишним человек. 33 моряка погибли в стычках с индейцами, вследствие болезней и несчастных случаев, происшедших на Ямайке и еще раньше.
До Санто-Доминго перегруженная каравелла добиралась полтора месяца, окончательно измучив участников экспедиции. Многие из них отказались плыть дальше в Европу. Возможно, для такого плавания у них не было больше сил, а, скорее всего, моряки рассчитывали, несмотря ни на что, отыскать в Новом Свете золото и вернуться в Испанию богачами. Колумб пробыл на Эспаньоле около месяца, после чего зафрахтовал другой корабль и отправился на нем через океан с двумя десятками своих моряков. В пути больной адмирал не покидал койки, но зато нашлась работа участникам его экспедиции. Корабль дважды попадал в бури, ломавшие мачты. Не известно, чем бы все кончилось без умелых спутников адмирала. Под руководством Бартоломео Колумба была поставлена запасная мачта, и через восемь недель после отплытия, 17 ноября 1504 г., корабль с одним латинским парусом вошел в порт Санлукар-де-Баррамеда, в устье Гвадалквивира.
Четвертое путешествие Колумба в Новый Свет было закончено, о новых говорить не приходилось. Адмирал вынес все невзгоды, но здоровье было разрушено, жить оставалось недолго. Золото, привезенное из-за океана, позволяло провести остаток дней безбедно, в кругу родных и близких людей. Кроме того, полагал адмирал, надо было попытаться восстановить все свои права как вице-короля, вернуть доходы от Вест-Индии. Получить их от короля Фердинанда, вечно нуждавшегося в деньгах на войны, оказалось неразрешимой задачей, а Изабелла, расположенная к Колумбу, умерла от водянки через неделю после того, как адмирал прибыл в Испанию.
В мае 1505 г. Колумб смог отправиться в Сеговию, где временно находился двор, и получить аудиенцию у Фердинанда. Она ничего не дала: король предлагал рассмотреть в арбитражном суде претензии адмирала, на что тот не соглашался. Тем не менее Колумб не терял надежды отстоять свои интересы, а заодно — добиться выплаты двухлетней задолженности по жалованию морякам, вернувшимся с ним из Вест-Индии. В течение года Колумб дважды переезжал вслед за двором, сначала в Саламанку, затем в Вальядолид.
Адмирал чувствовал, что слабеет. За несколько дней до смерти он успел продиктовать окончательный текст завещания, не забыв никого — ни родных, ни друзей. Он умер, как писал Фернандо Колумб, в день Вознесения, 20 мая 1506 г. в Вальядолиде. Но день Вознесения в тот год приходился на 21 мая, а какие-либо другие сведения о дате смерти отсутствуют. Смерть, казалось, была вызвана подагрическими приступами, которые поминал Лас Касас. В XX в. было высказано и иное мнение. Доктор А. Кастильони, преподаватель истории медицины в Падуе, ознакомившись с текстами Лас Касаса и Фернандо Колумба, как врач предположительно диагностировал острое поражение нервных центров, не исключая в качестве причины отравление организма.[58]
Так же как нельзя точно установить причину и дату смерти, нельзя установить и местонахождение могилы великого адмирала. Ее переносили из Испании в Вест-Индию — на Гаити, потом на Кубу — и вновь в Испанию. Судя по некоторым сведениям, перезахоронения кончились тем, что прах был утерян. Два кафедральных собора — в испанской Севилье и в гаитянском Санто-Доминго — претендовали на то, что именно они хранили останки адмирала. В 1992 г. гаитянцы перенесли предполагаемый прах Колумба на маяк вблизи своей столицы.
* * *Оценки путешествий Колумба были разными. Были попытки поставить под сомнение роль адмирала и его подвигов, приоритет его открытий и осмысление им собственных экспедиций. Ведь верно, что за 500 лет до Колумба к берегам Северной Америки как-то подплыл один из предводителей норманнов, о чем повествуют исландские саги. Так же верно, что в 1492 г. Колумб открыл Багамские и Большие Антильские острова, а собственно континента достиг лишь через шесть лет, во время третьей экспедиции. Годом раньше Дж. Кабот, соотечественник Колумба на английской службе, доплыл, по-видимому, до Лабрадора или до п-ова Новая Шотландия (восточная часть Канады). После смерти адмирала немецкий картограф М. Вальдземюллер первым назвал новые земли Америкой (1507). Он исходил из того, что флорентиец Америго Веспуччи, известный в Европе описаниями своих путешествий за океан, рассматривал эти земли как ранее неведомую часть света. Слово «Америка» Прижилось везде, в том числе в Испании; М. Сервантес употреблял его в первой части «Дон Кихота» (1603).
