Россия в эпоху Петра Великого. Путеводитель путешественника во времени - Зырянов В. В.
Автором проекта здания Кунсткамеры принято считать архитектора Г. Маттарнови, хотя многие исследователи считают, что над этим проектом работали и другие архитекторы. Пётр не успел увидеть здание Кунсткамеры законченным: строительство шло очень медленно. Коллекции из Кикиных палат в новую Кунсткамеру перевели в 1726 году. Специальное помещение на третьем этаже отвели для огромного Готторпского глобуса. В 1724 году была основана Петербургская академия наук, Кунсткамера вошла в ее состав.
Около 1714 года недалеко от Литейного двора открылся первый петербургский театр. Это произошло стараниями младшей и любимой сестры Петра I – Натальи Алексеевны, большой любительницы «лицедейства». Под театральное здание приспособили деревянный дом, находившийся рядом с дворцом.
Репертуар театра отличался разнообразием, на его сцене ставили духовные и светские пьесы, как русские, так и переводные. Пьесы писала и сама Наталья Алексеевна. Это были написанные на русском языке трагедии и комедии, основу которых составляли сюжеты из Библии или из светской литературы. Выбор сюжетов определялся главным – в наглядной форме пропагандировать важные для петровских реформ идеи. Спектакль «Пётр златые ключи» разъяснял, какую пользу приносят юношам поездки за границу для обучения. Пьеса «Освобождение Ливонии и Ингерманландии» и прочие рассказывали о недавних событиях эпохи царствования Петра. Между действиями пьесы разыгрывались разнообразные сценки бытового характера. В те времена их называли «между вброшенные забавные игралища».
В своем «Дневнике» Ф. В. Берхгольц рассказывал в 1719 году об одном из спектаклей этого театра. В присутствии царя шла в переводе народная немецкая комедия. Рядом с царем в креслах сидел его повар. Он очень живо принимал «к сердцу игру актеров» и даже обсыпал мукой «арлекина за какую-то выходку».
Труппа театра, переехавшая из подмосковного села Преображенского, состояла из 10 русских актеров и актрис. Кроме того, в театре был оркестр и 16 русских музыкантов. Все представления были бесплатными, а вход – свободным для желающих. Пьесы театра на злободневные политические темы наряду с церковными проповедями и стихотворными панегириками служили делу пропаганды петровских реформ. В 1723 году вышел указ царя о строительстве нового театрального здания «на Адмиралтейском острову на берегу речки Мьи» (реки Мойки).
В 1714 году в Петербурге открылась первая книжная лавка. Находилась она на Троицкой площади в Гостином дворе, рядом с первой типографией. Заведовал лавкой Михайло Васильев. В лавке продавались книги как светские, так и церковные, русские и иностранные. Можно было купить сочинения на военные, географические и исторические темы. Покупателю предлагались царские указы, регламенты и церковные проповеди. Продавались и «куниты» – произведения искусства: гравюры, виды Москвы, Петербурга, монастырей, а также портреты Петра I, А. Д. Меншикова, Б. П. Шереметева. На 6 денег можно было купить азбуку, за 5 алтын (15 копеек) – «Книгу считания удобного».
В ноябре 1718 года генерал-полицмейстер Петербурга Девиер объявил волю Петра об учреждении ассамблей. В «Указе об ассамблеях» говорилось: «Ассамблеи – слово французское, которого на русском одним словом выразить невозможно, но обстоятельно сказать: вольное в котором доме собрание или съезд желается не для только забавы, но и для дела; ибо тут можно друг друга видеть, и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, при том же и забава».
Пётр сам составил своеобразную инструкцию проведения ассамблей и поведения на них. Ассамблеи устраивались поочередно в домах знатных горожан. Проводились они дважды в неделю, начинались около 4–5 часов пополудни и заканчивались около 10 часов вечера.
Об ассамблеях извещали барабанным боем и объявлениями, прибитыми на перекрестках. Первая ассамблея состоялась в доме П. И. Бутурлина на Большой Дворянской улице в 1718 году. Приглашались на ассамблеи не только знатные люди, дворяне, но и купцы, приказчики, старшие мастеровые, русские и иностранные. Главное для России новшество состояло в том, что на ассамблеи полагалось приходить вместе с женами и взрослыми детьми. За тем, чтобы это требование выполнялось, должен был следить Павел Иванович Ягужинский: «Коли Ягужинский приказывал пить, то все должны были делать это, хотя бы количество тостов и обязательное за ними осушение бокалов превышало все, что можно считать вероятным. Если Ягужинский после подобного обеда, став „шумен“, приказывал плясать до упаду, то можно было быть уверенным, что все двери хорошо заперты и охранены и что гостям придется плясать до упаду. Ассамблеи при таком принудительном пьянстве и пляске делались тяжелой и даже опасной для здоровья повинностью».
Хозяин и хозяйка того дома, где проходила очередная ассамблея, должны были подготовить помещения, напитки, сладости, столы для игры в шашки и шахматы: всем было известно, что Пётр отлично играл в шахматы и всегда старался найти партнеров среди гостей (карт Пётр не любил). Хозяин дома не был «повинен гостей ни встречать, ни провожать, ни потчевать». В одной из комнат беседовали старики, а другой веселилась молодежь, в третьей курили табак и пили вино.
По замыслу Петра, на ассамблеях должна была царить непринужденная обстановка. Каждый из гостей мог заниматься тем, чем ему хотелось: танцевать, вести беседы делового характера, играть в шахматы. Правда, современники отмечали, что эта непринужденность появилась далеко не сразу: многие попадали на ассамблеи впервые и просто не знали, как себя вести. «Все сидели, как немые, и смотрели друг на друга». Женщины сидели отдельно от мужчин, танцевали, словно по принуждению. Скованности добавляло и то, что многие боялись каким-то неправильным действием вызвать гнев царя, всегда присутствовавшего на ассамблеях. Однако уже через некоторое время иностранные гости отмечали, говоря, в частности, о присутствовавших на ассамблеях дамах, что они «так изменились к лучшему, что не уступают немкам и француженкам в тонкости обращения и светскости, а иногда в некоторых отношениях даже имеют перед ними преимущество».
В холодное время года ассамблеи по очереди принимали все важные петербургские вельможи и богатые купцы. Летом же сам царь часто устраивал приемы в Летнем саду.
Летние приемы часто устраивались в честь какого-нибудь события государственной важности, и тогда праздник завершался прекрасным фейерверком. Проведение ассамблей стало, по замыслу царя, настоящей школой светских манер, даже светского образа жизни. В обществе начал формироваться спрос на умение танцевать и вести светские беседы. Для молодых людей была издана книга «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхождению», которая только при жизни Петра пережила три переиздания. Пленные шведские офицеры за хорошее вознаграждение обучали молодежь в боярских домах заморским манерам и танцам.
Постоянная забота Петра об ассамблеях была общеизвестна. Народная молва упорно приписывала царю такой указ: «Нами замечено, что на Невской першпективе и в ассамблеях недоросли отцов именитых в нарушение этикету и регламента штиля в гишпанских камзолах и панталонах с мишурой щеголяют предерзко. Господину полицмейстеру Санкт-Петербурха указую впредь оных щеголей с рвением великим вылавливать, сводить в Литейную часть и бить кнутом пока от гишпанских панталонов зело похабный вид не окажется. На звание и именитость не взирать, также на вопли наказуемых».
Мечтой царя было сделать так, чтобы Нева стала главной транспортной артерией города, однако затея постоянно разбивалась о незнание морского дела горожанами. Весной 1718 года Пётр Великий своим указом учредил «для увеселения народа, наипаче же для лучшего обучения и искусства… Потомственный Невский флот», известный как «Невская флотилия» и состоящий из 141 яхты.
Под руководством царя были разработаны и утверждены адмиралтейской коллегией 12 апреля 1718 года Устав и флаг флотилии. Устав подробно регламентировал практически всю деятельность нового клуба. Он определял обязанности владельцев судов, а также содержал инструкции по использованию, ремонту и хранению судов и парусного вооружения, информацию о совместном плавании флотилии, таблицы визуальных и звуковых сигналов по управлению флотилией во время похода и т. д.
