Владимир Николаев - Сталин, Гитлер и мы
Так знали или нет наши отцы и деды еще в 30-е годы, что творилось в стране при Сталине? Оказывается, были и такие, что знали, причем называли вещи своими именами, например красным фашизмом…
Сочинение и распространение лжи, ее внедрение в самые широкие массы требуют немалых усилий. Гитлер и Сталин были в этом деле большие мастера, умели обманывать и дурить народ. Достаточно вспомнить, как нацисты всегда широко использовали для этой цели грандиозные массовые манифестации, которые являлись хорошо отрепетированными театрализованными представлениями. Кадры старой немецкой кинохроники убедительно демонстрируют, насколько впечатляющими были те зрелища. Недаром после первых таких постановок, еще задолго до прихода нацистов к власти, Гитлер приблизил к себе их главного постановщика, талантливого архитектора А. Шпеера и держал его около себя до самого своего конца.
Сталин тоже понимал действенность таких всенародных развлечений, ему никак не удавалось дать своим подданным вдоволь хлеба, зато на зрелища средств не жалел. Лет с 5–6 я, благодаря высокому положению отца в партии, всегда сопровождал его на такие мероприятия, их яркие картины до сих пор сохранились в памяти, словно кадры из цветных документальных фильмов, они производили сильное впечатление. Это были военные парады на Красной площади, обязательно не только с конницей, но и с авиацией (это в 30-е годы!), причем уже тогда были возможны совершенно невероятные, казалось бы, номера. Так, в 1931 году над Красной площадью «тов. Алкснис, заместитель начальника воздушных сил СССР, пилотирующий один из самолетов, и двое других летчиков делают коллективно «мертвые петли», «перевороты» и т. п.» (из отчета о параде). Регулярно на Красной площади устраивались физкультурные парады, каждый длился по несколько часов. Чего только не придумывали хитроумные организаторы этих торжеств! Например, они застелили площадь гигантским ковром (синтетики тогда, если не ошибаюсь, не было!), и на нем прошел настоящий футбольный матч, правда, один тайм. Сталин всегда выстаивал на Мавзолее все эти мероприятия от начала до конца, никаких речей не произносил, но довольно живо реагировал на происходящее.
Другим традиционным местом пропаганды милитаризации и силы правящего строя был Тушинский аэродром. Не раз я был там свидетелем виртуозных воздушных номеров наших летчиков. Их мастерство казалось просто фантастическим. Эффектно окрашенные в светло-вишневый цвет пять стальных птиц неожиданно появлялись в небе перед тобой и прямо над твоей головой, словно привязанные друг к другу, проносились так низко, что, казалось, содрогалась земля. Потом оставался один из них, самый искусный, и демонстрировал воздушную акробатику. Он пулей взмывал ввысь, камнем падал вниз, едва ли не до самой земли, снова выравнивал самолет, и послушная машина кувыркалась, делала петли, ложилась на спину, переходила в штопор… А внизу, на траве аэродрома, десятки тысяч восторженных зрителей… Помимо высшего пилотажа на таких праздниках можно было увидеть многое: десятки самолетов под управлением не только военных летчиков, но и членов аэроклубов, спортивные самолеты, корабли гражданской авиации, вертолеты, тяжелые самолеты с прицепом из нескольких планеров, дирижабли, массовый воздушный десант и даже… бомбежку!
Таков был фасад сталинской эпохи, за которым скрывались такие страшные вещи, в которые просто трудно поверить… Для того чтобы их скрыть, предпринимались более чем хитроумные усилия, ложь возводилась в какую-то невиданную ранее степень, ее изощренность в сочетании с беспредельным цинизмом не может не поражать воображение. Лично сам Сталин выступил в роли организатора и вдохновителя одной из таких, казалось бы, немыслимых, невозможных акций.
Итак, в 1934 году вышел большой сборник под названием «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», о котором выше мы уже кое-что рассказали и который успели к тому времени назвать именем того, по чьему прямому приказу на рабской стройке погибли сотни тысяч заключенных. Это огромный том, весь от начала до конца создан лучшими писателями, какими тогда располагала советская литература. Гениальный палач-людовед придумал такой зловещий фарс, какой был для него в высшей степени характерен: заставил самых известных писателей присягнуть публично, на бумаге, не только на верность себе (в который уже раз!), но и своей кремлевской опричнине. Он поручил писателям торжественно, во весь голос воспеть ГУЛАГ!
Все делалось на высочайшем уровне. Сам Горький лично возглавил большую группу писателей, включавшую Л. Леонова, Вс. Иванова, А. Малыш- кина, Вл. Лидина, Я. Никулина, И. Ильфа, Е. Петрова, М. Пришвина, Л. Кассиля, Веру Инбер, А. Толстого, В. Катаева, Е. Габриловича, М. Зощенко, А. Безыменского, М. Шагинян и других. Суть замысла книги выразил Л. Леонов: «Может быть, самое ценное в системе Беломорстроя и, следовательно, ОГПУ — высокое искусство умно и строго щадить людей, предназначенных нашим гнусным прошлым для страшной и, вот, избегнутой роли человеческого утиля».
Ну что тут скажешь! Это воистину рекорд подлой словесной эквилибристики. Но почему же зоркий писательский глаз так обманывается на стройке канала? Нет, не может настоящий писатель не понимать, что на ней происходит! Отчасти объясняет такую заказную непонятливость высказывание Горького на ту же тему:
«Наша задача: никакой мистики, никаких чудес, педагогика ОГПУ как убедительное объяснение заключенным всего существа процессов, происходящих в стране… Мы называем себя первым литературным колхозом в СССР (имеется в виду авторский коллектив книги о канале. — В.Я.). Работа над книгой о Беломорстрое показала, насколько действительно далеко пошел процесс приближения к партии всей основной массы беспартийных советских писателей. Мы написали книгу о канале, созданном по инициативе товарища Сталина и носящем его имя. Это налагало на нас гражданскую ответственность и радостно волновало каждого участника нашего коллектива. Книга рассказывает о победе небольшой группы людей, дисциплинированных идеей коммунизма, над десятками тысяч социально вредных единиц. Эта книга рассказывает, как лечили больных; как врагов пролетариата перевоспитали в сотрудников и соратников его».
Что же это такое?! Это — гимн «великого пролетарского писателя», как тогда было официально провозглашено, Сталину и его опричнине. Как только партийные демагоги потом не использовали эту подлую писательскую книгу о Беломорстрое! Так, некий профессор С. Булатов, например, писал: «Лагеря ОГПУ и концентрационные лагеря Германии — вот два пункта, отражающие, как две капли воды, всю противоположность двух систем — системы гниющего капитализма и системы строящегося социализма». Как тут не вспомнить, что своих соотечественников даже Гитлер миллионами не уничтожал в концлагерях на рабских работах. Как тут не вспомнить, каким языком заговорила с нацистами наша пропаганда, прославляя союз Сталина с Гитлером…
Прелюбопытнейшее свидетельство о поездке писателей по каналу оставил известный в то время прозаик А. Авдеенко (разумеется, оно смогло дойти до читателей только в период гласности):
«Едим и пьем по потребностям, ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Шоколад. Вина. Коньяк. И это в голодный год! Ем, пью и с горечью вспоминаю поезд Магнитогорск— Москва… Всюду вдоль полотна стояли оборванные, босоногие истощенные дети, старики. Кожа да кости, живые мощи. И все тянут руки к проходящим мимо вагонам. И у всех на губах одно, легко угадываемое слово: хлеб, хлеб, хлеб…
Писатели бродят по вагонам. Хлопают пробки, звенят стаканы. Не умолкает смех и шумные разговоры… Завидую каждому взрыву смеха…»
Главный редактор «Литературной газеты» А. Болотников писал об этой книге так: «Книга о Беломорстрое дает нам исключительный по убедительности и интересу показ огромной созидательной роли труда в своеобразных условиях концентрационных лагерей ОГПУ… Перечень преступлений пестр: басмачество, контрреволюционная агитация, связь с врагами республики за рубежом, воровство и спекуляция…»
Даже в этих бессовестных сентенциях можно усмотреть кое-что, звучащее резким диссонансом с направленностью книги. Например, «контрреволюционная агитация». Чья? Против кого? Среди кого? Каким образом?.. На самом деле это — любое мало-мальски высказанное недовольство массовым террором, голодом, бесправием. «Связь с врагами республики за рубежом». Это — родственные связи с теми, кто был вынужден бежать из страны после революции. Сколько их было? Говорят, более двух миллионов! Сколько же у них осталось здесь родных и близких?! Миллионы будущих или уже угодивших в лагеря ни в чем не повинных людей.
И еще один пример, но уже не из 30-х годов. Дело, начатое на Беломорканале, стало у нас повседневной практикой. В конце 40-х годов одной из самых гигантских «строек коммунизма» стало сооружение канала Волга — Дон. Между прочим, он строился в местах, воспетых М. Шолоховым в «Тихом Доне» и досконально ему известных. К тому же он не раз бывал на строительстве канала и не мог не знать, как его строят, кто там работает.
