Жан Оливье - Поход викингов
- Наверно, это попросту марево, - заметил моряк по имени Олаф. - Когда подойдем ближе, оно рассеется, как дым.
- Богиня Фрейя и тролли любят морочить людей, - проворчал Сигвал Ловкач. - Не лучше ли нам повернуть в другую сторону?
Все вдруг вспомнили северные предания о блуждающих кораблях. Разве не шла в них речь о безумцах, которые дерзали гнаться за этими призраками? Смельчаков неизменно затягивало в огромную воронку, где они были обречены вечно носиться по кругу.
- Именем Тора, Эйрик Рыжий, скажи, кто плывет на нашем корабле викинги или бабы? - Лейф сам удивился своей дерзости, но отступать было поздно. - Быть может, эта лодка сорвалась с причала у незнакомых берегов, а люди на ней могли погибнуть в бурю. Вели, Эйрик, спустить на воду ялик. Я поеду сам к этой лодке и попытаюсь подцепить ее багром за борт.
Просьба Лейфа была встречена оглушительным хохотом. Эйрик согнулся от смеха так, что слезы текли у него из глаз.
- Лейф Турлусон, ты не уступишь в храбрости самому великому ярлу Гудбранду. Ну и нахал мальчишка! Сравнивать моих моряков с бабами! Я знал времена, Лейф, когда за такую наглость тебя выбросили бы за борт. Но ты мне по душе, викинг. Черт побери! Спустим немного парус, и все вместе подойдем к этой лодке.
Длинную лодку медленно несло течением в ту же сторону, куда плыл "Большой змей".
Эйрик отдал несколько распоряжений, и корабль осторожно повернул. По мере приближения "Большого змея" к лодке викинги могли лучше рассмотреть ее.
Деревянный остов был как бы обтянут чехлом, сшитым из шкур морских животных. Швы между шкурами тянулись вдоль и поперек бортов и были окаймлены по всей длине красными, черными и оранжевыми полосами.
Почти все моряки "Большого змея" бороздили океан у норвежских берегов, ходили от датских островов до Исландии, побывали вблизи Гебридских островов и Эйрина; Бьярни и Эйрик Рыжий проплыли вдоль побережья страны франков до большого Иберийского залива, а Тюркеру с Торвальдом Рыжим удалось даже достичь северных морей, омывающих земли бьярмов, но никто из них не мог похвастать, что когда-либо встречал лодку такого вида.
На ней по-прежнему не заметно было следов жизни, и тишина, окружавшая хрупкий челн, затерянный в океане, как-то особенно соответствовала загадочности этой встречи.
Высокая волна поднесла лодку к правому борту "Большого змея". В то же мгновение несколько багров мелькнуло в воздухе.
Полоса парусины, испещренная разноцветными рисунками из кружков, ломаных линий, "елочек", треугольников, была протянута от носа к корме и закрывала всю лодку. Нетрудно было догадаться, что человеческие руки немало потрудились, чтобы добиться полной водонепроницаемости швов. Узкий кожаный ремень, пропущенный сквозь деревянные дужки вдоль всей обшивки, крепил узорчатое покрывало к краям лодки.
Перегнувшись через борт, викинги боязливо разглядывали эту старательно закрытую лодку. Ее подтянули баграми к борту "Большого змея". Таинственные знаки, которыми была расписана парусина, возбуждали во всех жгучее любопытство. В подборе и размещении различных частей узора чувствовалось стремление к какой-то гармонии.
Оранжевые и черные кружки сосредоточивались на середине и по четырем углам покрывала, в то время как из конца в конец шли ломаные линии, переплетаясь с полосами из красных треугольников. "Елочки" размещались по двум диагоналям и были попеременно черного и красного цвета.
Викинги не сомневались в волшебных свойствах этих странных знаков, и невозможность раскрыть их смысл приводила всех в замешательство.
Море оберегает тайны затерянных в нем судов.
Лейф обратился к Бьярни Турлусону:
- Лодка весит немного. Мы легко подымем ее баграми.
- Пусть море само и хранит свои загадки, - резко прервал его Сигвал Ловкач. - Я уберу багор.
Но Эйрик Рыжий могучей рукой схватился за багор, который держал Сигвал.
- Клянусь Ванами и Азами, если и есть в этом море загадки, мы имеет право их разгадать, ибо мы первые северные люди, которые проникли в такую даль. Сыны моря, тяните по моему приказу. Раз, два, три! И пусть Тор обрушит свой гнев на меня одного, если я поступаю дурно.
- Я принимаю на себя половину гнева Тора! - воскликнул Лейф.
Этой торжественной клятвой, приносимой лишь в исключительных обстоятельствах, Эйрик Рыжий и Лейф снимали с плеч своих спутников тяжкую кару, которой могли предать их разгневанные боги Валгаллы.
Лодку подняли на палубу. Вне своей стихии она казалась еще более хрупкой. Лейф рассчитал, что от кормы до носа у нее восемнадцать футов, а расстояние между бортами равно всего лишь двум. По-видимому, лодка была спущена на воду недавно, так как краски на обшивке ниже ватерлинии не потускнели.
Эйрик Рыжий быстро перерезал ремень, прикреплявший парусину к лодке.
- Тяни покрепче, Лейф!
Кожаный ремень выскользнул из дужек. Эйрик Рыжий сдернул диковинное покрывало.
Потрясенный Лейф отпрянул.
На дне лодки лежал на спине человек. Его руки были вытянуты вдоль туловища. На тонком, с резкими чертами лице застыло выражение вечного покоя. Рот был полуоткрыт, веки сомкнуты. Человек казался спящим.
На его обнаженную грудь были положены палица, украшенная белыми перьями, очень длинный лук и две стрелы. Вся его одежда состояла из широких штанов, сшитых из мягкой светлой кожи, и мокасин, расшитых черными и красными геометрическими фигурками.
Кожаный ремень стягивал черные волосы с воткнутыми в них двумя перьями морского орла. Когда первое смятение немного улеглось, викинги приблизились к похоронной ладье. Торжественный и спокойный вид покойника не произвел на них особого впечатления. Такие похоронные обряды были им знакомы. Их норвежские предки, подобно этому мертвецу, свершали последний путь на борту своих надежных кораблей, увозя с собой свое боевое оружие в царство смерти.
Не лицо умершего, не его оружие, не тайна, навеки скрытая за крепко сомкнутыми веками, привлекали внимание Эйрика и его спутников. Ошеломленные, они пристально всматривались в цвет кожи этого человека ровный красно-коричневый цвет меди и порыжелых листьев.
От изумления долго никто не произносил ни слова.
Наконец, Лейф отважился сделать то, на что не решались другие. - Он провел концом указательного пальца по широкой груди покойника, как бы желая снять с нее красноватую чешую. Но цвет был неотделим от самой кожи.
Юноша посмотрел в глаза Эйрику, потом не спеша перевел взгляд
на дядю Бьярни. Оба викинга с задумчивым видом неподвижно стояли рядом.
- Дядя Бьярни! - Лицо скальда утратило напряженное выражение, но Лейф тщетно искал в его глазах так часто вспыхивавшие огоньки. - Я никогда не слыхал о людях с красной кожей. О них не упоминается даже в самых древних сагах.
- Это значит... - медленно произнес Эйрик.
- Это значит, - подхватил Бьярни, - что мы вышли за рубежи наших земель. Вот как я думаю, Эйрик! Мы идем навстречу новому миру, где люди, вероятно, похожи на этого человека. Гренландия - остров, который никому до нас не принадлежал. Здесь же начинается мир скрелингов, мир краснокожих людей.
Лейф молчал. Мысленно он уже был в этом другом мире, лежащем где-то на западе. Разве не там должна свершиться его судьба? Разве не там, по предсказанию Бьорна Кальфсона, должен он встретить необыкновенную девушку, какой еще никто не видал?
Внезапно он почувствовал безграничную благодарность к этому мертвецу, безучастно покоившемуся в плавучем гробу.
Дядя Бьярни положил руку на плечо племянника:
- Пусть мертвец идет за другими мертвецами, Лейф. Помоги мне закрыть лодку.
Плотник гвоздями прибил узорчатое покрывало к бортам, и с помощью багров лодка вновь была спущена на воду.
Эйрик оттолкнул веслом плавучий гроб, волны подхватили его и понесли.
Лейф и викинги не покидали палубы, пока лодка не слилась с серым небом на горизонте. Все испытывали странное чувство пустоты, словно краснокожий человек, отправившийся на свидание с богами, унес частицу живого тепла "Большого змея".
Эйрик поставил парус по ветру и, повернувшись к своим спутникам, просто сказал:
- Теперь более чем когда-либо нам следует плыть на запад!
Глава IV ПРЕКРАСНЫЕ БЕРЕГА
Лейф не покидал своего наблюдательного поста на носу корабля. Ранним утром на горизонте показалась выпуклая, как щит, земля. Тюркер первый заметил ее на заре следующего после встречи с краснокожим человеком дня. С северо-востока на юго-запад на много миль тянулась дугой береговая полоса. Несметное множество птиц кружило над пустынными отмелями, усеянными плоскими камнями. Такие же камни в большом количестве покрывали холмистые склоны.
Викинги назвали этот край "Хеллуланд" - "Страна плоских камней" и ограничились тем, что довольно долго шли вдоль ее побережья. Какая-то неутолимая жажда открытий побуждала их плыть вперед и вперед. Хеллуланд оказалась самой обширной из земель, которые до сих пор им попадались на пути.
