Альберт Олмстед - История Персидской империи
Только чрезвычайно плодородная почва делала Вавилонию обитаемой. Главной ее сельскохозяйственной культурой был ячмень, который выращивали на огромных полях, принадлежавших в основном храмам. Мы особенно хорошо проинформированы насчет Эанны, храма богини Иштар в городе Урук. Когда мы узнаем о том, что урожай одной фермы храма Эанна составил однажды около 50 тысяч бушелей, мы вспоминаем об огромных полях пшеницы на американском Среднем Западе.
В пору сбора урожая храмы нанимали большое число переходящих с места на место работников, плата которым составляла голое пропитание — не больше, чем их собственным крепостным. По сравнению с номинальным жалованьем стоимость ячменя была высока. Цену на него устанавливали в Вавилоне. Естественно, ячмень был самым дешевым в страду и вырастал в цене в последующие месяцы; также цена варьировала в зависимости от того, был ячмень нового или старого урожая. Пшеницу выращивали мало, в пищу ее употребляли только богатые люди.
К счастью, на протяжении всех этих веков финики всегда были дешевле ячменя. Если крестьянин не хотел слишком часто удовлетворять свой аппетит ячменным хлебом, он, по крайней мере, мог купить гость фиников, чтобы придать себе сил. Реки и каналы представляли собой бесконечную череду пальмовых садов и добавляли зеленый штрих к бесплодному и однообразному ландшафту. С одной плантации можно было собрать 40 тысяч бушелей фиников.
В начале эпохи Ахеменидов покупательная способность одного шекеля равнялась по крайней мере 1 gur, так за среднюю месячную плату можно было получить 5 или 6 бушелей. Выбирая между финиками и более дорогим ячменем, человек мог обеспечить себе и своей семье месячный рацион питания из 2 бушелей зерна и 3 бушелей фиников. Вскоре цены начали подниматься и в следующем веке удвоились, причем крестьянские заработки не повысились.
Даже самые бедные люди в это время могли время от времени добавлять в пищу чеснок, который связками продавался в местной бакалейной лавке. Мы узнаем, что близко к началу правления Кира продажа чеснока достигла 395 тысяч связок. Масло из семян кунжута было единственным заменителем животных жиров в регионе, который был слишком жарким для оливковых деревьев. При этом крестьянин не имел возможности как-то ощутимо воспользоваться этим заменителем, потому что за 1 бушель семян нужно было выложить двух— или трехмесячное жалованье, хотя один бушель масла стоил один шекель. Из-за того, что цены были столь высоки по отношению к заработку, можно с уверенностью сказать, что только относительно зажиточные люди использовали масло в пищу и только богатые могли применять его как притирание или лекарство для человека и еще реже — для животного. Тратить драгоценное масло на светильники было возможно только в храмах.
Следом за продуктами питания шли напитки. Вино было только для богатых; импортировались самые лучшие марки, как показывает знаменитая «винная карта» Навуходоносора. Для менее состоятельных людей предназначалось вино с гор, расположенных к северо-западу от Ассирии, и из провинции «через реку» — Северной Сирии. Виноград рос и в самой Вавилонии, ее вина — худшие по качеству — упоминаются довольно часто.
Простые люди должны были удовлетворяться различными видами «крепких напитков». Самым популярным было финиковое вино, ценилось и пиво, хоть и в меньшей степени. Цены, естественно, различались, так как «крепкий напиток» мог быть прозрачным или белым, нового урожая или годовой выдержки. Нужно было меньше шекеля, чтобы купить хороший кувшин неразбавленного вина. Некий чужеземец сообщает о вине, которое делали из самых верхних побегов финиковой пальмы, которое он счел сладким, но вызывающим головную боль. Те, кто могли себе позволить чистое виноградное вино, платили 8 шекелей за кувшин.
В течение долгого, очень жаркого лета приезжий из более прохладных северных краев, оказавшийся на Вавилонской равнине, вынужден был искать убежища в подземном жилище и выходить из него на улицу только с наступлением вечерней прохлады. Но закаленный местный житель трудился весь день, одетый в минимум одежды, которая могла бы защитить его от беспощадного солнца, или был вообще без нее. А во время короткой зимы, когда иногда можно было ожидать мороза, он дрожал от холода, пока не всходило солнце, чтобы прогнать из его костей холод, вызванный дождями и сыростью. Дрова практически не существовали. В лучшем случае он мог надеяться на то, что после долгих поисков женщины появятся с огромными связками колючек на головах. Но даже эти колючки сильно горели лишь мгновение, а затем почти немедленно гасли. Более теплая одежда становилась необходимостью.
Еще до начала письменной истории огромные стада овец и коз бродили по высокогорной пустыне под защитой полудиких пастухов. Из их шерсти крестьяне делали себе одежду на зиму. Во время правления Кира в большей степени, чем раньше, большие стада стали монополией храмов, которые тщательно вели статистику рождений, потерь от нападений диких животных и краж, а также животных, возвращенных сторожами. В одной табличке, перечисляющей доход храма, упоминаются 5 тонн овечьей шерсти и несколько сотен килограммов козьего пуха; другой храм получил почти семь тысяч овец одной партией. Храмовая монополия тоже поднимала цены. Даже при покупке оптовых партий за шекель можно было купить лишь один килограмм шерсти. Богатые платили 15 шекелей — больше, чем доход крестьянина за целый год, — за полкило шерсти, покрашенной дорогой багрово-синей краской. В таких обстоятельствах крестьянин мог в лучшем случае купить один новый предмет одежды раз в год.
Выращивание льна, которое издревна практиковалось в Египте, только зарождалось. Оно еще ограничивалось садами, и лен еще не перебрался на открытые поля. В Вавилонии не было оградительного тарифа для новых видов производства. Налог на лен составлял 25 %, а сто стеблей стоили 1 шекель. Можно себе представить цену законченного предмета одежды, который сделал из льняной пряжи ткач. Очевидно, огромное льняное производство Вавилонии было еще в будущем.[6]
В древние века свое здоровье люди из низших сословий поддерживали большим количеством выпитого молока и сыром, который они ели в разных видах. Небольшое количество ссылок на молочные продукты в наших документах наводит на мысль о том, что здоровье населения страдало. Большое количество овец и коз, находившихся в собственности храмов, может объяснить это, хотя одна коза могла дать достаточно жирного молока для детей, а овца — молока для простокваши, знакомой каждому путешественнику как lebben или yaurt. Такое животное в годы правления Кира стоило в среднем 2 шекеля, хотя в период правления Ахеменидов цена постепенно поднялась. Простые люди редко ели баранину, ягнятину или козлятину.
Почти все тягловые животные, необходимые для вспашки полей, принадлежали большим храмам и сдавались внаем подрядчикам вместе с необходимыми крепостными и железом, из которого нужно было сделать плуг. Обычно к каждому быку прилагался один крепостной с плугом. Земледельцам-частникам приходилось покупать себе собственных быков. В Халдейский период цена на быка была даже ниже, чем пятнадцать веков ранее, согласно «потолку» Хаммурапи: тогда она варьировала от 10 до 20 шекелей за «безупречное» животное. Следуя обычной аналогии, при Ахеменидах цена выросла. Чтобы заставить независимого крестьянина поволноваться, храм создавал конкуренцию, платя в три или четыре раза больше обычной цены за ритуальных животных без изъянов. Есть одно сообщение о продаже коня, который стоил почти 2 килограмма серебра, что эквивалентно жалованью почти за два десятка лет обычного работника. Даже осла или ослицу редко можно было купить за 5 или 10 шекелей; их стоимость могла в двенадцать раз превосходить последнюю цену. Так же как овцам или козам, ослам ставили клеймо — обычно на ухо. Часто упоминается клеймо богини Иштар города Урука в виде звезды, которое подтверждало ее право собственности на животных и рабов.
3. Строительство и недвижимость. Храмы и дворцы можно было строить из обожженных кирпичей. Топливо было дефицитным и дорогим, так что не стоит удивляться, обнаружив, что за 1 шекель можно было купить не больше чем пятьдесят или сто обожженных кирпичей. Как и во дворце Навуходоносора в Вавилоне, обожженные кирпичи клали в битум, который хоть и привозили на кораблях из верховьев Евфрата из Ида (Хит), но он был дешевым и стоил всего 1 шекель за 270 килограммов. Древесину кипариса или кедра для отделки ввозили из Сирии, и цена была, соответственно, высокой. Одна кипарисовая балка стоила 1 шекель; за него же можно было купить лишь 4 килограмма более драгоценной кедровой древесины, тогда как большая деревянная дверь, очевидно для храма, стоила один килограмм серебра. Обычные дома строили из глиняных кирпичей, обычно изготовлявшихся в специальной форме владельцем или арендодателем. Была зарегистрирована одна оптовая покупка 25 тысяч необожженных кирпичей; они должны были быть изготовлены, посчитаны и сложены в сарай.
