Наум Синдаловский - И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории
Антисемитизм
Как правило, социологи различают два вида антисемитизма – бытовой и государственный. Бытовой более древний. Его корни уходят в первобытные страхи едва ли не пещерных времен, когда человек жил во враждебной среде, среди животных, постоянно угрожавших его жизни, и чужих племен, откуда всегда исходила угроза нападения. Страх, как образно выразился один из ученых, «как стена, плотно окружал» человека. Чужак по определению был иным и потому непредсказуемым, а значит, опасным. Этот первобытный страх и лежит в основе всякого бытового антисемитизма, щедро питающего воинствующий шовинизм.
В позднеантичные времена, а особенно в Средние века, во времена рассеяния по миру еврейского народа, в роли чужаков оказались евреи. На территориях коренных наций они появлялись извне, как правило, неожиданно и в глазах местного населения выглядели «иными».
Между тем первоначально бытовой антисемитизм носил хаотичный, чаще всего ситуационный характер. Все изменилось после того, как тогда же, в Средние века, начались систематически организованные гонения христианской церкви на евреев. В конечном счете это и породило наиболее уродливую форму межвидовой ненависти – государственный антисемитизм, который теперь уже порождался не стихийным, неуправляемым страхом, а сознательно направлялся и провоцировался церковными иерархами. Создавалось впечатление, что христианская церковь при явной поддержке и сочувствии князей, королей и императоров, мстила евреям за то, что она, ныне носитель государственной религии большинства европейских стран, некогда в иудаизме считалась сектантством и жестоко преследовалась ортодоксальными иудеями. Для тех, кто запамятовал, напомним, что Иисус Христос был этническим евреем. Согласно Евангелию от Матфея, он родился в семье галилейского плотника Иосифа и его жены Марии, которая была еврейкой родом из Вифлеема Иудейского. И евангелист Лука сообщает, что Мария была родственницей Елисаветы, матери Иоанна Крестителя, а сама Елисавета происходила из рода Ааронова. Да и сам Иисус, как неоднократно утверждали все исследователи его жизни, «жил и умер как еврей, соблюдая все религиозные иудейские ритуалы». Ну а то, что его отцом считается Бог, оставим на совести христианской традиции и напомним, что все мы Божьи дети. Впрочем, евреи к этому относятся с юмором. «Ребе, что делать, если мой сын принял христианство?» – «Бог вам сочувствует, но у него те же проблемы».
В XIX веке своеобразная память об Иисусе Христе сохранялась в Петербурге в названии трактира «Капернаум», который располагался на углу Кузнечного переулка и Владимирского проспекта.
У «Капернаума» славная история. Первоначально он числился обыкновенным трактиром. Среди обывателей был известен своим фольклорным прозвищем «Давидка», по имени его владельца – Сергея Ивановича Давидова. В 1870-х годах, после того как сюда зачастили писатели и журналисты, трактир «Капернаум» резко повысил свой статус и стал известен в столице как ресторан Давидова. Но в историю петербургской бытовой культуры он вошел под своим первоначальным названием «Капернаум». В древней Иудее так называлось селение, которое часто посещал Иисус Христос. Здесь он произносил проповеди, утешая и обнадеживая бедных поселян будущей счастливой жизнью. Здесь он обрел своих апостолов – Петра и Андрея, о которых мы уже вели рассказ, а также Иоанна и Иакова.
Буквально «Капернаум» так и переводится: «село утешения». Правда, как утверждают христианские тексты, Иисусу верили далеко не все, за что он, город Капернаум, будет наказан. «До неба вознесшийся», он должен «низвергнуться в ад». Что подразумевала петербургская публика в названии своего «Капернаума» – вознесение в рай удовольствий или низвержение в ад похмелья – неизвестно, но очень скоро прозвище трактира Давидова стало нарицательным, и «капернаумами» стали называть многие кабаки, трактиры, распивочные и рестораны Петербурга, где многочисленные поклонники Бахуса находили утешение в бокале хмельного зелья.
Но вернемся в Средние века. Формальное начало государственному антисемитизму положил византийский император Константин, издав в 313 году эдикт, в котором было выражено откровенно враждебное отношение к евреям. С тех пор церковь и светские власти, преследуя евреев, действовали сообща. Так, в 1215 году все католические страны признали справедливым решение IV Латеранского собора, потребовавшего от евреев носить на одежде специальные опознавательные знаки или ходить в особых головных уборах. Затем во всех странах Европы евреям было предписано жить в гетто – особых кварталах, где они были отделены от остального населения. Первое гетто возникло в Италии. Название появилось в XVI веке, по-видимому, от итальянского «ghetta» – пушечная мастерская, около которой находился учрежденный в 1516 изолированный от внешнего мира еврейский квартал в Венеции.
Наиболее мрачной страницей в истории христианских государств и католической церкви стало учреждение инквизиции – особого церковного суда по делам о еретиках. Жертвами инквизиции стали многие евреи. Суду с применением жесточайших пыток подвергались и обращенные в христианство евреи, и христиане, нелегально обращающиеся к иудаизму, и еврейские миссионеры.
В России государственный антисемитизм в первую очередь проявился в создании пресловутой черты оседлости и издании ряда антиеврейских указов административного и экономического характера. Евреям запрещалось жить в городах, занимать государственные должности, заниматься рядом профессий, поступать в высшие учебные заведения в количестве, превышающем пресловутую процентную норму, и так далее.
Едва ли не сразу после революции 1917 года, как пишет историк Яков Басин, «проявилась двойная мораль большевиков: во всеуслышание декларируя тезис пролетарского интернационализма и борьбы с бытовым антисемитизмом, они при этом негласно проводили ставшую официальной в последующие годы политику так называемых „национальных кадров“. На деле такая политика фактически провозглашала торжество великодержавного шовинизма, а в отношении евреев – государственного антисемитизма». Формально речь шла о борьбе с религией в еврейской среде, но фактически советская власть боролась с самими евреями.
Пик советского государственного антисемитизма пришелся на послевоенные годы. Это удивительным образом совпало с появлением в политическом обиходе понятия «Пятая колонна». Термин возник во время Гражданской войны 1936–1939 годов в Испании, после того как генерал Эмилио Мола заявил по радио, что мятежники ведут наступление на Мадрид четырьмя колоннами, а пятая в решающий момент ударит с тыла. Во время Второй мировой войны пятой колонной называли нацистскую агентуру в различных странах, помогавшую захвату этих стран фашистскими войсками: сеяла панику, занималась саботажем, шпионажем и диверсиями. В настоящее время под этим термином в широком смысле понимаются любые тайные агенты врага, диверсанты, саботажники, шпионы, провокаторы, террористы, агенты влияния. Евреи, как никто другой, подходили на эту роль внутренних врагов государства. Тем более что термин «Пятая колонна» удивительным образом совпадал и по формальным признакам, и по смыслу с пресловутым Пятым пунктом всех советских официальных анкет, требующим указывать национальность.
Сигналом к всплеску антисемитизма послужила пресловутая борьба с космополитизмом и сфабрикованное затем «дело врачей-отравителей», направленное против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач-кардиолог лечебно-санитарного управления Кремля Лидия Тимашук обратила внимание компетентных органов на странности в лечении одного из секретарей ЦК КПСС А. А. Жданова, якобы приведшие к смерти пациента. В тексте официального сообщения об аресте, опубликованного в январе 1953 года, было объявлено, что «большинство участников террористической группы были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». Из списка приведенных в сообщении фамилий – Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. – советскому человеку должно было стать понятным, о ком идет речь.
Вслед за этой хорошо срежиссированной кампанией по стране прокатилась чудовищная волна антисемитизма, следы которой навсегда остались в арсеналах городского фольклора:
Хорошо, что Ю. Гагарин
Не еврей и не татарин,
Не какой-то там чучмек,
А наш, советский, человек.
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, как хозяин,
Если он, конечно, не еврей.
Смачные антисемитские частушки из уст в уста передавались и в Ленинграде. Чтобы все знали, кто виноват в неудачах продовольственной программы и «успехах» жилищно-коммунального хозяйства:
