Евгений Ясин - Приживется ли демократия в России
Вот многие полагают, что в нашей стране выстраивается жесткая вертикаль власти. На самом деле нет этой вертикали. Потому что в каждом регионе своя „феодальная“ власть. К тому же отсутствует единое правовое поле. Между тем единая вертикаль необходима. В каждом регионе должны действовать одинаково, согласно закону, а не в угоду губернатору. Те демократические основы, которые были заложены нами в 90-е годы, надо развивать, а не останавливать. Там, где их остановят, люди региональную власть сметут.
Когда почитаешь закон, выясняется, что губернатор не может организовывать Совет безопасности, не имеет права решать вопросы пенсионного обеспечения… А он все это привык делать и преподносить публике как заслугу. И никто не задумывается, что губернатор действует вопреки законодательству» (Независимая газета. 2004. 3 июня).
Стоит напомнить, что были губернаторы первого демократического призыва – Немцов, Прусак, Титов, Кресс, Николай Федоров, Рокецкий. А были бывшие первые секретари, такие, как Горячев в Ульяновске. Были «красные», как Кондратенко на Кубани, Суриков на Алтае, Строев в Орле. Были крепкие хозяйственники и бизнесмены, как Лужков, Россель, Ишаев. Все они вели себя по-разному, но практически все были авторитарны и самостоятельны настолько, насколько им позволяла федеральная власть. Сейчас она позволяет намного меньше…
Права губернаторов были урезаны, за ними был установлен более жесткий контроль, однако – в отведенных рамках – это не мешало им оставаться феодальными владыками, как в свое время и советским секретарям обкомов, и – в меньшей степени – царским генерал-губернаторам.
Отмена прямых выборов губернаторов
Через некоторое время даже та малая, оставшаяся после реформы свобода в действиях региональных лидеров показалась власти избыточной. На региональных выборах зачастую оказывались избранными некремлевские кандидаты. Возникли определенные трудности в северокавказских республиках – за исключением разве что Дагестана, где было найдено решение, отвечающее местным условиям, – Государственный совет с национальным представительством. Региональные лидеры, сроки полномочий которых подходили к концу, проявляли известную активность, стремились сохранить за собой губернаторское кресло (например, новгородский губернатор Михаил Прусак, не видевший себе достойной замены). Именно такие люди и поставили вопрос об отмене выборов губернаторов и назначении их решением центра. Разумеется, подобная инициатива нашла полное одобрение в Москве. После президентских выборов 2004 года и бесланской трагедии в качестве одной из мер по противодействию терроризму Владимир Путин предложил отказаться от прямых выборов глав регионов и заменить их выборами в законодательных собраниях по представлению президента, т. е. практически назначать губернаторов. При обсуждении закона в Думе Кремль пошел на единственную уступку: при двукратном неутверждении президентского кандидата региональные законодатели получили еще один месяц на согласительные процедуры. После этого Путин заявил о возможном возврате в Совет Федерации уже назначаемых и, значит, более послушных губернаторов – судя по всему, в качестве участников заседаний Совета Федерации по важнейшим вопросам, с сохранением статуса сенаторов, представляющих губернаторов и работающих на постоянной основе. Журналист Л. Радзиховский назвал эту операцию «мудрым ходом»: если смена ельцинской модели на немецкую была разумной, то возвращение в Совет Федерации назначаемых губернаторов – мера более чем умная, «мудрая», ибо при полной губернаторской лояльности сохраняется видимость усиления их роли в решении не только региональных, но и общегосударственных проблем. Заодно, кстати, отпадет надобность и в Государственном совете, который можно будет беспрепятственно закрыть. Он уже выполнил свою роль клапана для спуска пара изгнанных из Совета Федерации губернаторов.
7. 2. Местное самоуправление и гражданское общество
Другое важное звено в вертикали власти – взаимоотношения между субъектом Федерации и местными органами. Напомню, Аристотель считал, что демократия возможна только в полисе, общине численностью не более 5 тыс. членов. Алексис де Токвиль в своей классической работе «Демократия в Америке» рассматривал ту же проблему немного иначе: «Без общинных институтов нация может сформировать свободное правительство, однако истинного духа свобод она так и не приобретет» (цит. по: Либоракина 2003: 6).
Безразличие к «средней культуре»
Я вспоминаю рассказ бывшего министра труда Российской Федерации Г. Меликьяна после посещения им одного поселка в Ленинградской области где-то в 1997 году: «Облупленные „хрущобы“, грязные подъезды без света, с выбитыми стеклами. Непролазная грязь вокруг. В домах все время отключают тепло, воду, электричество. Жители жалуются: жить невозможно стало. Спрашиваю, а вы что-то предпринимали, пытались сделать? Ведь котельная у вас под боком, вода – тоже. У вас здесь местная власть, которую вы сами выбирали. Можно что-то сделать своими руками. Почему вы ждете заботливого начальника или доброго дядюшку. В ответ – молчание. Безнадега!»
Думаю, весьма типичная для России картина: квартал, район, город приобретают пристойный вид только при наличии деятельных активистов среди жильцов или же энергичных местных руководителей, болеющих за общее дело. Если таковых нет – все приходит в запустение. Чаще всего люди равнодушны, апатичны, делать что-нибудь сообща для собственного благоустройства не хотят. Как говорил Николай Лосский, для русских характерно безразличие к «средней области культуры» (Лосский 1991: 56): дома у них – порядок, государево дело в почете, но за порогом дома – разруха. Поэтому, наверное, мы так дивимся облику европейских городов, так безнадежно киваем в свою сторону.
Власть предержащие в такой ситуации стоят перед альтернативой: 1) рассчитывать на активизацию общинной (коммунальной) жизни и всячески ей содействовать, принуждая граждан брать на себя ответственность и участвовать в общественных делах и создавая пространство для конкуренции при выдвижении местных лидеров; 2) не тратить много времени и сил на эту малопродуктивную работу, самим назначить начальника, дать ему деньги и власть над этим «стадом»: даже если он украдет, всегда будет с кого спросить.
Прежде чем сделать выбор, надо задуматься, а почему так вышло, почему мы такие? Главная причина состоит в том, что исторически власть всегда предпочитала свободному и ответственному выбору людей контролируемое и падкое до взяток начальство (см. ниже, в разделе 12. 2, дискуссию о национальном характере и культуре), потому что «государевы дела» и эфемерное величие державы всегда являлись приоритетом для внутренней политики России. Если это так, то следует иметь в виду, что еще один выбор в пользу начальника будет означать предпочтение старой наезженной колеи дороге к храму.
Международный опыт: федерализм конкурентный или кооперативный
Отмеченная альтернатива отчасти находит свое соответствие в международном опыте управления: первая – в англосаксонской модели, точнее – в автономной модели местного самоуправления, исключающей участие государства и устанавливающей его зависимость лишь от воли избирателей. Характерно, что автономная модель, кроме Великобритании, США, Канады, Австралии и Индии, апробирована также в Скандинавском регионе, Нидерландах и Швейцарии, т. е. в странах с высоким уровнем развития гражданского общества, ближе всего стоящих к «демократии участия».
Вторая альтернатива, чисто бюрократическая, в демократических странах практически не встречается, существует лишь так называемая смешанная или континентальная модель, предусматривающая контроль государственных органов над местным самоуправлением или же некую субординацию между ними, делегирование местным органам ряда государственных полномочий с соответствующим финансированием (Франция, Германия, Италия, Испания). В англосаксонской модели предполагается фискальная автономия (самостоятельное установление местных налогов и сборов), в континентальной модели – расщепление федеральных налогов на доли разных уровней власти при утверждении годовых бюджетов и субсидирование местных бюджетов с целью финансового выравнивания (Либоракина 2003: 32—38). Мне кажется убедительным предложенное Хорстом Зибертом противопоставление двух типов федерализма, касающееся и местного самоуправления: федерализм кооперативный, или перераспределительный, предполагающий фискальное выравнивание и длительные переговоры по любому вопрос у (Германия), и федерализм конкурентный – с фискальной автономией и стремлением каждой общины, каждого региона привлечь к себе бизнес и налогоплательщиков, как в США (Зиберт 2003: 197—198). В эту классификацию следует также включить федерализм унитарный, наше отечественное изобретение, при котором все решается в центре или на вышестоящих уровнях, а ответственность возлагается на регионы, – при полном формальном соблюдении Конституции и узаконенном разграничении властных полномочий.
