Рафаэль Халхатов - Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою
«3 ноября 1940 года. 22.02. Заметил судно по пеленгу 240°, одновременно обнаружил судно по пеленгу 300°. Первое из них ложится на обратный курс и, развив максимальную скорость, исчезает. Атакую второе судно… Приблизившись, замечаю, что это пассажирский пароход с двумя трубами и только одной фок-мачтой… По-видимому, вспомогательный крейсер. В носовой части видно несколько незатемненных иллюминаторов. Он идет средним ходом.
22.50. Торпедный выстрел с дистанции 1500 метров. Попадание под кормовую трубу. Корабль радирует открытым текстом: „Торпеда попала в машинное отделение, все топки погашены“.
Корабль потерял ход. Палубные огни не выключены, с мостика стреляют красными сигнальными ракетами, на воду спускают шлюпки. Это британский пассажирский пароход „Лорентик“… Обнаруживаю еще одно судно.
23.28. Необъяснимый промах по застопорившему ход „Лорентику“.
23.37. Выпускаю торпеду с дистанции 580 метров. Попадание под носовую трубу. Без особого результата.
23.40. „Лорентик“ открыл артиллерийский огонь, стрельбу осветительными снарядами чередует со стрельбой фугасами. Ложусь на обратный курс и полным ходом иду на сближение со вторым кораблем, который застопорил ход и подбирает людей с одной из спасательных шлюпок. (Какое легкомыслие командира „Патроклеса“! Как будто он не знал о судьбе броненосных крейсеров „Кресси“, „Хог“ и „Абукир“, поочередно потопленных в течение одного часа немецкой подлодкой U-9 22 сентября 1914 года в Ла-Манше. — Р. Х.)
4 ноября 1940 года. 00.02. Выпустил торпеду по стоящему кораблю с дистанции 1200 метров. Попадание в районе мостика. Корабль передает открытым текстом свое место, название и спускает на воду шлюпки. Это британский пассажирский пароход „Патроклес“…
00.22. Выпустил вторую торпеду по „Патроклесу“, дистанция — 1200 метров. Попадание в корму, но корабль держится на плаву… (Англичане загружали трюмы своих вспомогательных крейсеров пустыми железными бочками для увеличения непотопляемости кораблей. — Р. Х.)
00.44. Выпустил третью торпеду по „Патроклесу“, дистанция — 950 метров, попадание под мостик, на поверхности моря появилось множество бочек. Корабль, погрузившись до этого без крена, получил крен на правый борт. Принял решение добить его артиллерийским огнем.
00.58. Послал четыре 88-мм снаряда с дистанции 100 метров. Два попадания. Один снаряд, по-видимому, угодил в кранцы первых выстрелов… Наблюдаю взрыв. Приходится уходить, так как „Патроклес“ отвечает, ведя прицельный огонь снарядами со взрывателями дистанционного действия.
01.18. Выпустил по „Патроклесу“ четвертую торпеду. Попадание под фок-мачту. Корабль все еще держится на плаву. Торпедисты не успевают перезаряжать торпедные аппараты. Пользуясь возникшей паузой, рассчитываю подойти к „Казанаре“… который все еще держится на плаву…
02.15. Внезапно замечаем английский самолет „Сандерленд“. Самолет кружит над нами на высоте 500 метров.
02.39. Погружаемся.
04.00. Закончили перезарядку торпедных аппаратов.
04.04. Всплываем… Замечаем сторожевой корабль. Оба вспомогательных крейсера должны быть потоплены до его подхода.
04.53. Выпустил по „Лорентику“ еще одну торпеду с дистанции 1400 метров. Попадание в корму. В течение нескольких минут корабль уходит кормой под воду, причем происходит взрыв глубинных бомб.
05.16. Выпускаю пятую торпеду по „Патроклесу“. Попадание в носовой трюм.
05.25. Шестая торпеда по „Патроклесу“. Попадание в машинное отделение. Судно разваливается за фок-мачтой.
Кормовая часть погружается медленнее. Я быстро отхожу, так как поблизости появляется сторожевик, который освещает район прожекторами, а затем с 06.05 до 09.00 утра ведет стрельбу осветительным снарядами.
11.18. Обнаружил самолет… погружаюсь. Самолет сбрасывает бомбу вдали от нас. Всплываю в 14.03».
Уничтожение двух вспомогательных крейсеров в этом полном драматизма бою и повреждение транспорта стало возможно не только благодаря мастерству и храбрости командира U-99 и всего экипажа. Кречмеру, безусловно, помогли ошибки командиров английских кораблей. А наличие радиолокаторов на вспомогательных крейсерах и самолете «Сандерленд» вообще сделал бы этот расстрел невозможным.
Кречмер записал на свой счет еще 30 тысяч тонн уничтоженного тоннажа, хотя «папаша Карл» пожурил его за «превышение всяких норм израсходованных торпед».
Гитлер, узнав о новой удаче подводного аса, пожелал с ним встретиться и лично наградить. За обедом в рейхсканцелярии фюрер спросил своего гостя, чем он может помочь военно-морскому флоту. С прямотой, присущей ему, Кречмер ответил: «Дайте нам воздушную разведку, чтобы мы своевременно обнаруживали конвои, а самое главное, подводные лодки, как можно больше подводных лодок». Дёниц добивался этого с первых дней войны.
Глава 8
Охота на «волков»
Мрачная тень страшных потерь в Атлантике ножом гильотины повисла над Британией. Советники премьер-министра по экономике Фредерик Линдерманн и блестящий экономист Дональд Мак-Дугалл каждую пятницу докладывали Черчиллю данные, собранные статистическим отделом. В первые месяцы 1941 года цифры едва не ввергали премьера в состояние прострации: до войны импорт продовольствия и сырья без учета нефти приближался к 60 миллионам тонн в год, в 1940 году он упал до 45,4 миллиона тонн, а в 1941 году до 30,5 миллиона тонн. «Эти данные грозили потенциальным удушением нашей страны, — вспоминал те дни Мак-Дугалл, — существовал риск, что наш им порт упадет до самого низкого уровня и нам в итоге придется урезать продовольственные пайки настолько, что боевой дух англичан будет существенно подорван».
Мастер образного слова, У. Черчилль писал в начале 1941 года: «Можно понять водолаза, находящегося на морской глубине, когда его жизнь зависит от поступления воздуха по специальному шлангу. Как он будет чувствовать себя, если жадная стая акул попытается этот шланг перегрызть?.. В какой степени зло германских подводных лодок может сократить наш импорт и судоходство?»
До войны в Великобританию ввозили около 22 миллионов тонн продовольствия в год, что составляло около 50 % мяса, 87 % зерновых, 85 % сахара, потребляемого в стране. К ноябрю 1940 года импорт продовольствия упал до 12 миллионов тонн в год.
Англичане ввели тотальную экономию во всем. Книжка с разноцветными талонами на продукты питания стала играть главную роль в выживании населения. Возникли очереди у дверей овощных и мясных магазинов. Еще в январе 1940 года появились талоны на ветчину, масло и сахар, через полгода — на чай и маргарин, а к 1941 году — практически на все продукты. Куриное яйцо превратилось в деликатес.
А военная промышленность требовала стали, алюминия, кожи, хлопка, электроэнергии; армии, флоту, авиации необходимо было топливо. Титаническими усилиями кабинету Черчилля и предпринимателям удалось не допустить краха промышленности. На помощь пришла Америка. «Если Британия падет, все американцы будут жить под дулом пистолета, — сказал президент Рузвельт в обращении к нации 29 декабря 1940 года. — Мы должны производить корабли и всевозможные виды вооружений, бросив на это все наши силы и энергию. Мы должны стать великим арсеналом демократии! Британии будут предоставлены все необходимые средства».
«Президент решительно настроен на то, чтобы мы вместе довели эту войну до победного конца», — сообщил Черчиллю личный представитель Рузвельта вначале 1941 года. Это радовало. Но был океан, в котором хозяйничали субмарины немцев.
Вред, причиненный конвоям в Атлантике, невозможно было восполнить. 10 февраля в Адмиралтейство поступила информация о комбинированном ударе подлодок и самолетов Люфтваффе по конвою HG-53, прорывавшемуся в Англию из Гибралтара. За три дня на дно пошли 13 транспортных судов. Могли ли дела обстоять еще хуже?
26 февраля 1941 года личный секретарь Черчилля Джон Колвилль узнал об очередном разгроме конвоя. Он решил не портить с утра настроение Черчиллю. Но у того был особый нюх на подобные происшествия, премьер буквально кожей ощущал беду: «В три часа ночи он прямо спросил меня, есть ли какие-нибудь известия из Адмиралтейства, и мне пришлось рассказать всю правду», — вспоминал Колвилль. Черчилль мрачно молчал. «Это так прискорбно…», — пролепетал секретарь. «Прискорбно! — воскликнул Черчилль. — Да это просто ужасно! Если дела пойдут так и дальше, нам конец».
Печальные сообщения из Атлантики продолжали поступать и в первые дни марта. Премьер-министр Австралии Роберт Мензис, встречавшийся с Черчиллем в эти дни, отметил, что британский премьер выглядит крайне подавленным. Сам Черчилль вспоминал, что в тот период ему «покоя не давала смертельная опасность, грозившая жизненно необходимым для Британии маршрутам морского снабжения». Не в характере Уинстона Черчилля было долго предаваться унынию. Депрессия сменилась взрывом энергии. И он призвал к незамедлительным действиям. Первому лорду Адмиралтейства адмиралу Дадли Паунду премьер заявил: «Мы должны придать войне на море первостепенное значение. Я собираюсь начать битву за Атлантику». По мнению Черчилля, Адмиралтейство должно было незамедлительно сконцентрировать все усилия на войне с подводными лодками противника: «Мы должны начать повсеместное наступление на германские подлодки… Если германская субмарина в море, то на нее надо охотиться. Если в доке или на верфи — бомбить».
