Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева
Заданный Сталину в 1927 году, этот вопрос сбил бы с толку кого угодно, но не Сталина: «…Я думаю, что нам не пришлось бы, пожалуй, иметь дело ни с водкой, ни со многими другими неприятными вещами, если бы западноевропейские пролетарии взяли власть в свои руки и оказали нам необходимую помощь. Но что делать? Наши западноевропейские братья не хотят брать пока что власти, и мы вынуждены оборачиваться своими собственными средствами. Но это уже не вина наша. Это – судьба.
Как видите, некоторая доля ответственности за водочную монополию падает и на наших западноевропейских друзей. (Смех и аплодисменты.)…». По принципу: «А у вас негров вешают!».
А если серьезно? «…Я думаю, что их (вопросы водочной монополии и борьбы с алкоголизмом. – Прим. А.Н.) трудно вообще увязать (согласитесь, вполне честно сказано. – Прим. А.Н.). Здесь есть несомненное противоречие (еще бы! – Прим. А.Н.). Партия знает об этом противоречии, и она пошла на это сознательно, зная, что в данный момент допущение такого противоречия является наименьшим злом…». Вопрос: какое же зло было тогда наибольшее? Мотивируя отмену (в 1924 году) «сухого закона» еще царской поры, Сталин заявил просто и, по-сталински, конкретно: нам нужны деньги. Деньги на индустриализацию-коллективизацию. На самом деле, все было еще хуже: деньги были нужны и для борьбы с надвигающимся на страну голодом. Правда, под ногами мешались и «трезвенники», и идейные ленинцы, грудью встававшие за «сухой закон» Романова. Что ж, «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики» (И.В. Сталин). Сталин производит водку, но и не запрещает борьбу с пьянством. Он же благословляет и создание обществ трезвости на всей территории СССР. Как говорится, и вашим, и нашим.
«Книга вместо водки». Так в 30-е годы называлась денежно-вещевая лотерея, доходы от которой должны были идти на борьбу с пьянством. Трудно сейчас сказать, чья это была идея, но факт в том, что она не могла пройти мимо Сталина. На XV съезде партии он перечисляет минусы в ее работе. Тут и «извращения партийной линии в области борьбы с кулачеством», и «медленный темп снижения себестоимости в промышленности», и инертность, даже сопротивление аппарата в «деле проведения политики снижения цен» и многое другое. Среди этого многого – и такой минус, как «водка в бюджете».
В 1927 году выходит постановление правительства «О мерах ограничения продажи спиртных напитков», пункты которого напомнили жаркие дебаты «трезвенника» Челышева с дореволюционной Госдумой о запрете водки навсегда. Как будто и не было 10 лет советской власти! Проставь «ять» по тексту декрета, впиши «Российская империя» и Госсовет вместо «РСФСР» и Совет народных комиссаров – тексты как будто писаны одной рукой! Запреты на продажу спиртного малолетним и лицам, находящимся в состоянии опьянения, запреты на торговлю в культурно-просветительских учреждениях и организациях. И даже, как «при царе», прописали право запретов на продажу водки местными властями, чем тут же с радостью воспользовались Якутия и Камчатка, положив конец продаже водки на всех своих территориях, кроме золотых и алмазных приисков.
При исполкомах местных Советов антиалкогольную работу возложили на Комиссии по вопросам алкоголизма. «Как и при царе», стали создавать Группы по борьбе с «наркотизмом», взявшие на себя заботу об оздоровлении рабочих и крестьян. Показательные суды над алкоголиками, антиалкогольные вечера с обязательными докладами «по теме» и чаем – это было только начало. В 1928 году в Колонном зале Дома Союзов, рядом с Кремлем, собрались энтузиасты противоалкогольной борьбы, которые единодушно голосовали за создание ОБСА – Общества по борьбе с алкоголизмом, в учредителях которого были и пьющие люди (основатель Первой Конной Армии С.М. Буденный), и малопьющие (пролетарский поэт В.В. Маяковский), и почти непьющие. Среди последних неугомонный Демьян Бедный (Придворов), внесший свой вклад в борьбу за трезвость своим поэтическим творчеством. Миссия Общества была серьезной: «…помощь советской власти в развитии культуры быта и борьбе с алкоголизмом как социальным злом», привлекла под его знамена не так много народу (что-то около 250 тыс. энтузиастов), однако развернули они просто-таки бурную деятельность во всех углах новой России, продвигая свои идеи с помощью вновь созданного всесоюзного журнала, название которого «Трезвость и культура» возводит нас ко временам «сухого закона» М.С. Горбачева.
Авторитет нового Общества был столь высок, что новый декрет СНК РСФСР от 29 января 1929 года «О мерах по ограничению торговли спиртными напитками» напоминает в чем-то уставные цели и задачи самого Общества: запрет на торговлю водкой во все праздничные и предпраздничные дни, в дни отдыха и в дни, предшествующие этим дням, запрет на открытие дополнительных торговых винных точек в промышленных городах и рабочих поселках, запрет на продажу водки и водочных изделий в буфетах клубов, государственных и общественных организаций, театров, кинотеатров, в общежитиях, банях, местах гуляний, в парках, рабочих столовых, закусочных, общественных садах. Полностью была запрещена реклама водки в прессе и общественных местах.
Антиалкогольная пропаганда велась с размахом невиданным. По всей стране прокатились антиалкогольные митинги и демонстрации под лозунгом «Дети против пьянства родителей». В них было задействованы тысячи детей и подростков. Под транспарантами с призывами: «Вылить всю водку!», «Не спирт, а – спорт!», «Расстреливать пьяниц!», «Папа, не ходи в монопольку, неси деньги в семью!», «Требуем трезвых родителей!», «Папа, не пей!», они собирались в стаи и публично били об асфальт бутылки с водкой, распевая антиалкогольные песни. Иркутск установил рекорд для «Гиннесса»: напротив винного склада в антипьяном митинге приняло участие 15 тыс. детей! Повторялась ситуация 1913 года.
Сталин и «трезвенническое» движение. «…Я думаю, – говорил Сталин в 1927-м, – что можно было бы начать постепенное свертывание выпуска водки, вводя в дело, вместо водки, такие источники дохода, как радио и кино. В самом деле, отчего бы не взять в руки эти важнейшие средства и не поставить на этом деле ударных людей из настоящих большевиков, которые могли бы с успехом раздуть дело и дать, наконец, возможность свернуть дело выпуска водки?..». «Раздували дело» аж до 1932 года. С кино в качестве замены водки, правда, не все получилось. Что имел в виду Сталин, говоря о доходах от радио и кино? Водка в тот год (1927-й) приносила более 500 млн руб., давала 12 % бюджетных денег. Конечно, такие фильмы, как «Цирк», «Волга-Волга», «Чапаев», «Броненосец Потемкин», «Веселые ребята», «Иван Грозный», в которых блистали кумиры советской публики: Орлова, Черкасов, Ильинский, Бабочкин, Утесов, – принесут в казну немалый доход. Но могло ли советское кино – при его технической неоснащенности, а главное – при тотальном партийном контроле, соперничать с Голливудом? Однозначно, нет.
Кино, вино и домино. Все фильмы, которые шли в прокат, Сталин смотрел сам. И сам их заворачивал, если ему они не нравились. Любил детективы, вестерны с участием Спенсера Трейси и Кларка Гейбла, комедии и фильмы о гангстерах. Особенно нравились ему драки и фильмы, где герои убивают соратников. Фильм о пирате из геббельсовской коллекции он смотрел много раз, заставляя его смотреть Хрущева и Микояна. Пират, не желая делить клад с друзьями, убивал одного за другим своих друзей.
– Какой молодец! – восхищался Сталин.
Обычно Сталин садился в первом ряду и, налив в бокал вина, смешав его с минералкой, спрашивал: «Что нам сегодня покажет товарищ Большаков?» Большаков был министром кино и страшно боялся Сталина. Двое его предшественников были расстреляны. Просмотры были для него сущей пыткой. Он никогда не знал: понравится фильм Сталину или нет, и какова будет реакция. Тот, чувствуя это, требовал, чтобы Большаков, почти не знавший английского языка, выступал в роли синхрониста, переводил с листа английские и американские фильмы. Большакову приходилось заучивать тексты наизусть. Это было очень непросто, так как Сталин мог запросить любую из сотен имевшихся картин и потребовать перевода на русский.
«Примерные» переводы Большакова вызывали у соратников Сталина смех. Однажды Большаков едва не лишился поста, показав Сталину фильм с обнаженной актрисой. Сталин, ударив кулаком по столу, крикнул: «Вам что здесь, Большаков, бордель?» Сталин выкинул слишком долгий поцелуй из фильма «Волга-Волга», пристыдив режиссера Александрова. Эйзенштейну досталось за поцелуи в фильме «Иван Грозный». Сталин считал, что «так» в средние века не могли целоваться.
Пока Сталин решает проблему поцелуев, «противоалкоголыцики» активизируют свою деятельность. Их уже не удовлетворяют митинговая деятельность и антиалкогольные театральные представления. Радикализм «трезвенников» вошел в противоречие с планами Сталина переустроить страну. Когда же они потребовали снизить производство водки на 60 млн литров (план на 1929–1930 годы), настал конец их движению.
