Илья Мощанский - Трагедия Брестской крепости. Антология подвига. 22 июня - 23 июля 1941 года
В 17 часов остатки частей корпуса и отдельные импровизированные отряды заняли оборону у канала Мухавец по обе стороны Варшавского шоссе и на некоторое время задержали противника.
К этому времени вернулся делегат, направленный для уточнения положения на пинском направлении, который доложил командующему армией, что в Городце, Антополе, Дрогичине и других пунктах вдоль Пинского шоссе скопилось очень много различных подразделений и одиночных бойцов, которые оторвались от своих частей и отходят на восток. Он доложил также, что майор И.С. Плевако, командир 20-го мотоциклетного полка (14 км) находящегося в районе Антополя, не в состоянии задержать и организовать из отходящих какую-либо боеспособную сводную часть и просит выслать специальную группу командиров с представителями особого отдела и прокуратуры.
По штату 1941 года № 10/23 мотоциклетный полк имел 1417 человек л/с, 17 бронеавтомобилей, 389 мотоциклов с коляской, 45 мотоциклов без коляски, 6 45-мм орудий, 24 50-мм миномета. В реальности было 670 человек л/с, около десятка броневиков, несколько пушек и 92 мотоцикла разных марок: ТИЗ-АМ-600. ПМЗ-А750, Л-300, ИЖ-7 и М-72 (последний — копия немецкого BMW R71). И этой специфической части ставились задачи, непосильные даже для стрелкового полка! Неудивительно, что попытки организовать оборону терпели крах.
Для упорядочения прикрытия пинского направления, а также для организации пункта сбора всех подразделений и одиночных людей, отходивших на Пинск, в Дрогичин выехали командующий, член Военного совета и начальник штаба армии с группой офицеров. Они выставили в Дрогичине отряд заграждения, командиру которого было приказано создавать из отходящих людей отряды и перебрасывать их на задерживаемых автомашинах в район Береза-Картузской; туда же направлялись все задерживаемые артиллерийские орудия.
В Дрогичине в 18 часов командующий отдал частный боевой приказ № 04 75-й стрелковой дивизии и мотоциклетному полку, возложив на них обеспечение пинского направления. В нем указывалось, что предельный рубеж отхода: Жабер, Сымоновичи, ст. Дрогичин, Суличено должен быть отлично оборудован в оборонительном отношении. До подхода 75-й стрелковой дивизии рубеж занимать мотоциклетным полком 14-го механизированного корпуса[45].
Приказ в двух экземплярах в 18 часов 40 минут был лично вручен заместителю командира мотоциклетного полка майору Чепурнову для вручения командиру полка и направления с офицером связи в 75-ю стрелковую дивизию.
К этому же времени прибыл вызванный в Дрогичин военный комиссар Пинского облвоенкомата, который сообщил, что он начал проводить общую мобилизацию. Через него же стало известно, что в окружном артиллерийском складе остались неразрушенными два хранилища и что распоряжением командующего артиллерией армии на автомашинах 455-го корпусного артиллерийского полка часть боеприпасов отправлена в Береза-Картузскую. О Пинской военной флотилии облвоенком сообщил, что она рассредоточена вдоль водных магистралей восточнее и западнее Пинска, но связи ни с кем не имеет.
Командующий 4-й армией указал на необходимость быстрого проведения мобилизации людей, транспорта и конского состава и отправки отмобилизованных на восток. Кроме того, областному военному комиссару приказывалось создать в Пинске отряд для задержания отходящих на восток людей, техники, автотранспорта и формировать из задержанных отряды, силами которых организовать оборону Пинска.
От вызванного из Пинска заместителя начальника штаба 10-й авиационной дивизии командование армии узнало, что Пинский аэродром подвергался неоднократной бомбежке, взлетно-посадочная полоса разрушена, склад с авиационными бомбами взорван и поэтому оставшимися самолетами дивизия участия в боевых действия 24 июня принять не сможет.
Между тем около 18 часов противник возобновил свои атаки в районе Пружан и вдоль Варшавского шоссе.
Слабые, потерявшие боеспособность соединения 4-й армии не выдержали ударов танковых дивизий противника. 30-я танковая дивизия была отброшена от шоссе Пружаны — Слоним на восток, и части 47-го немецкого моторизованного корпуса получили возможность продвигаться на Ружаны. Перед отходом части 30-й танковой дивизии успели произвести заправку машин и танков на окружном складе горючего и смазочных материалов в Оранчицах, затем этот склад распоряжением командира дивизии полковника Богданова был взорван. В то же время части 28-го стрелкового корпуса стали откатываться от канала Мухавец к Береза-Картузской, и передовые отряды танковых дивизий 24-го моторизованного корпуса противника, преследуя их вдоль Варшавского шоссе, в 19 часов вышли к р. Ясельда.
К исходу 23 июня войска 4-й армии занимали следующее положение: дивизии 14-го механизированного корпуса вели бои северо-западнее и юго-восточнее Селец, штаб корпуса разместился в лесу севернее Селец; остатки 42-й и отряд 6-й стрелковых дивизий отошли на восточный берег р. Ясельда севернее и южнее Береза-Картузской, а штаб 28-го стрелкового корпуса переместился в лес восточнее этого пункта. Другой отряд 6-й стрелковой дивизии во главе с ее командиром находился совместно с мотоциклетным полком 14-го механизированного корпуса в районе Антополя.
75-я стрелковая дивизия продолжала вести упорные бои в районе Малориты. Подразделения, оставшиеся в Брестской крепости, продолжали ее героическую оборону. 16-й пулеметно-артиллерийский батальон дрался в окружении в районе ст. Семятиче, а 17-й — в районе Орля (южнее Волчина).
Предназначенная на усиление 4-й армии 55-я стрелковая дивизия прибывала автотранспортом на участок Городище, Синявка.
121-я и 143-я стрелковые дивизии продолжали сосредоточиваться по железной дороге в район Лесьна, Бытень. Управление 47-го стрелкового корпуса по-прежнему готовилось к перевозке из Бобруйска. 155-я стрелковая дивизия вышла на реку Шара и готовилась с рассветом 24 июня двигаться на Волковыск.
Формируемые в окружном артиллерийском лагере (западнее Барановичей) артиллерийские полки РГК, имевшие по одному тягачу на дивизион, по распоряжению, поступившему с ВПУ штаба фронта, переправляли по очереди свои орудия в район Слонима[46].
Армейский контрудар 23 июня оказался безуспешным. В результате контрудара не только отбросить, но даже остановить дальнейшее продвижение ударных немецких группировок не удалось. Войска армии, понеся за два дня боев большие потери в людях и боевой технике, еще более утратили боеспособность и к концу второго дня отошли от границы на 100 км. На Слонимском направлении танковые дивизии 47-го немецкого моторизованного корпуса захватили Пружаны, их передовые части вышли к Ружанам, то есть за два дня продвинулись на 125 км.
В результате отхода войск армии и захвата противником Пружан и Береза-Картузской путь для наступления германских войск на Слоним и Барановичи — в тыл войскам 10-й армии и действовавшей на гродненском направлении фронтовой конно-механизированной группе под командованием генерал-лейтенанта Болдина — оказался открытым.
Одной из главных причин неудач армии, как и в первый день войны, явилась беззащитность наших войск от ударов германской авиации. Успехи немецких войск в боях под Пружанами и в районе Кобрина были обеспечены постоянной и надежной поддержкой их со стороны авиации, надежной артиллерийской поддержкой танковых атак, превосходством немецких танковых войск в сколоченности и в боевом опыте, лучшей организацией связи и службы тылового обеспечения.
Достаточно сказать, что в составе 2-й немецкой танковой группы имелись свои собственные разведывательные, истребительные, а также бомбардировочные группы авиации, свои зенитные, артиллерийские и противотанковые части, включая дивизионы штурмовых орудий. Группе было придано много инженерных, дорожных и автотранспортных частей, частей связи, тыловых частей и учреждений, а также особых артиллерийских и инженерных штабов для организации взаимодействия.
Наоборот, 14-й механизированный корпус участвовал в контрударе, по существу, только одними танками с несколькими импровизированными моторизованными подразделениями, причем танки одной из его дивизий наполовину были уничтожены еще накануне. В боекомплекте танков имелось крайне ограниченное количество бронебойных снарядов. Участие стрелковых войск в контрударе свелось лишь к безрезультатным попыткам перейти в наступление на отдельных участках.
Плохое управление и плохая организация контрудара со стороны командования армии и командования корпусов, слабое в течение всего дня управление войсками в значительной мере увеличили наши неудачи. В неудовлетворительном управлении войсками со стороны всех инстанций немалую роль сыграло плохое качество наших средств связи. Кроме того, наш командный состав не умел использовать радиосредства для управления, да и этих средств имелось мало. Наличие в армии управления командования и штаба 28-го стрелкового корпуса являлось лишней инстанцией управления и при незначительном числе стрелковых дивизий в армии не только не помогало управлению войсками, а, наоборот, создавало значительные трудности.
