Алексей Лаушкин - Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники
Итак, Константин Великий задумал украсть «всесильного Бога, Создателя мира сего». Но закономерный вопрос – зачем воровать Создателя у тюрок, если в христианстве эта идея присутствовала изначально? Неужели Мурад Эскендерович не знает, как начинается Библия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1)?…
Ну не знает Мурад Эскендерович ничего о христианстве! Символа веры, например, ни разу не читал, поэтому, наверно, и позволяет себе высказывания типа: «Христиане, не знавшие основ теологии (а может быть, сознательно!), исказили тенгрианскую Троицу. Поначалу они сделали ее «двоицей», приравняв Христа к Богу. Потом появилась их «Троица». А позже ее дополнили четвертым элементом, полностью исключив саму мысль о единобожии… (С. 156). Что за четвертый элемент? Откуда он взялся? Или это в сознании Аджи так «творчески» преобразовались краем уха услышанные сведения о русской «софиологии»? Кто же знает? Кто разберется в глубинных извивах тюркской души? Как всегда, наш автор бросил фразу, ничего не пояснил и, как свойственно вольному кипчаку, помчался дальше.
Постоянная ложь автора утомительна для читателей. И не надо бы Мураду Эскендеровичу врать, ни к чему, а все равно сбивается «тюрковед» на неправду. Например, никто не спорит, что сказание о Гесер-хане – действительно великое фольклорное произведение. Но зачем же при этом писать такое:
«"Гэсэриада" популярна на Востоке, она своими корнями восходит к добуддийским традициям… А в Европе о ней подозрительно не знают. Иначе даже неспециалисты бы поинтересовались, почему деяния Христа будто
списаны с этих древних книг? Порой совпадения почти текстуальные. Гэсэр жил намного раньше Христа, о чем свидетельствует мощный религиозно-мифологический пласт культуры Востока.
Выходит, греки писали «биографию» своего Христа не с чистого листа. Возможно, перед ними лежала «Гэсэриада» или биография Будды, из которых они что-то позаимствовали, а что-то придумали сами» (С. 160).
Что тут возразить? Да только на одном русском языке существует три перевода сказаний о Гесер-хане (Гесериада. М. – Л., 1935; Абай Гэсэр. Улан-Удэ, 1960; Абай Гэсэр-хубун. Улан-Удэ, 1961—1964. Ч. 1-2). И о сходстве с деяниями Христа тоже нехорошо получается. Достаточно вспомнить начало истории Гесера. Он воплощается в царстве Лин «в семье одного из князей безобразным, сопливым ребенком по имени Джору… В детстве мальчик проявляет чудесные способности, уничтожает различных демонов, одерживает победу в конном состязании за обладание красавицей Другмо, троном и сокровищами Лина. Затем он получает с неба чудесного скакуна, обретает свой истинный облик и имя Гесер» (Мифы народов мира. М., 1992. Т. 1. С. 297—298). И что же здесь, интересно, общего с детством приемного сына плотника из Назарета? А где обещанные текстуальные совпадения? Почему вы их не приведете, Мурад Эскендерович? И про биографию Будды Аджи написал разве что в расчете на безграмотного читателя, не видящего, например, разницы между казнью Христа на Голгофе и мирной смертью Будды Гаутамы в Кузинаре, окруженного учениками и в возрасте 80 лет.
На протяжении всей книги не меняется у М. Аджи главный прием – заявить, что нечто является «наследием тюрок» и не привести никаких доказательств, кроме пары истерических воплей. Скажем, вот так: «Но остались следы минувшего! Иконы, иконостасы, храмы с их неповторимой архитектурой, лампады, ладан, парчовые одежды священников, молитвы с земными поклонами – все это атрибуты тенгрианства. Они и ведут в христианскую Церковь.
Они единственное и самое надежное доказательство принятия христианами именно тюркского канона. Других доказательств и быть не может» (С. 162). После чего никаких доказательств и не приводится. А ведь следовало бы. Где тюркские иконостасы и иконы, где образцы лампад и священнических облачений? Хорошо известно, что облачения священников восходят к одеждам когенов и левитов Иерусалимского храма, что ладан был принесен Младенцу Христу волхвами (Мф. 2, 11) и что его использовали ранние христиане при погребении мертвых, о чем писал Тертуллиан. И так далее.
Я мог бы еще много распространяться о незнании, ошибках и выдумках Аджи в области истории христианства, приводить пример за примером, но понимаю, что уже надоел читателям. Вообще, книга Мурада Эскендеровича Аджи – настоящий «кладезь». В «изучении» нелепостей, которыми она переполнена, могут поупражняться специалисты самых разных гуманитарных специальностей.
А уж о русской истории я и не говорю. Не знаешь, что лучше и выбрать. Можно брать почти с любой страницы, наугад. Скажем вот:
«Что сегодня известно о кипчакской иконной живописи? Абсолютно ничего! А это, между прочим, бесценные шедевры Андрея Рублева, это работы десятков и сотен безвестных иконописцев-степняков, которых в России всех скопом назвали древнерусскими.
А между тем, русская школа иконописи появилась только в XVII веке, после раскола Церкви. О ней русский же протопоп Аввакум сказал так: "Пишут Спасов образа Еммануила: лицо одутловатое, уста червонные, руки и мышцы холстыя… Старые добрые изографы писали не так подобие святых, лицо, руки и все чувства отончали".
Эти старые добрые изографы и были тюрки! Икона служила в тенгрианском храме, была его важнейшим атрибутом: "открой душу", "говори истинно" – так переводится слово с древнетюркского. Именно за эту уникальную способность икона вошла в I веке в буддийский обряд, стала священным произведением искусства Востока.
Это абсолютно не христианское изобретение. Не было древнерусской иконы, была только кипчакская икона в Европе (как бы ее ни называли!)» (С. 171).
И снова никаких доказательств. Хочется спросить: а Пизанскую башню или пирамиды случайно не тюрки строили? Логика Ажди строится как бы «от обратного» попробуйте-ка докажите, что Андрей Рублев не тюрок.
Икон нет, мастеров нет, поэтому давайте объявим, что русские живописцы – это, на самом деле, тюрки Тот же Андрей Рублев, о месте рождения которого, правда, идут споры, но это либо село Рублево, недалеко от Москвы, либо город Старица в Тверской области. Какие в Твери степняки? Или, несомненно, «тюркским изографом» был Феофан Грек, византийский мастер, учитель Андрея Рублева, расписавший до приезда на Русь более сорока церквей в Халкидоне, Галате и Крыму. А также «степняками» были Даниил Черный, Дионисий, Феодосии, Прохор с Городца, другие мастера средневековой Руси.
И не стоило бы ссылаться на протопопа Аввакума, потому что в данном случае он противопоставлял старую русскую школу иконописи западноевропейским влияниям. Вот что в реальности писал Аввакум (бросая при этом несправедливое обвинение патриарху Никону, который на самом деле тоже был противником «латинства» в иконописании): «Есть же дело настоящее: пишут Спасов образ Еммануила; лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстыя, персты надутые, тако же и у ног бедры толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано… А все то кобель борзой Никон, враг, умыслил, будто живыя писать, устрояет все по-фряжьскому, сиречь по-неметцкому» (Пустозерская проза. М., 1989. С. 102).
И здесь же уточняющее примечание М. Аджи, показательное в своей дикости:
«"Древнерусская икона" в принципе неправомерный термин хотя бы потому, что Русская церковь официально зарегистрирована в 1589 году, то есть в период позднего средневековья. А школа иконописи открылась в Москве только в XVII веке, после церковного раскола. Можно говорить об украинской иконе, новгородской, но не о древнерусской» (С. 171).
Интересно, где это «регистрировали» Русскую Церковь? В Министерстве юстиции Московской Руси? А кто, интересно, расписывал храмы в Москве до XVII века? «Изографы-тюрки», о творчестве которых, как совершенно справедливо отмечает сам Мурад Эскендерович, неизвестно «абсолютно ничего»?
Мурад Аджи позволяет себе говорить о русских буквально следующее: «И сто раз прав маркиз де Кюстин, написавший после поездки в Россию: "При виде их и при мысли о том, что для этих несчастных называется существованием, я спрашивал себя, что человек сделал Богу, за что же (они) осуждены на житье в России?" За измену Богу! Чтобы другим в назидание…» (С. 257).
Такие пассажи во всех нормальных странах называются расизмом, а в послевоенной Европе влекут еще и уголовную ответственность. Хочется спросить, какому Богу, Мурад Эскендерович? Если Тенгри, то мы его никогда не знали. Если Иисусу Христу, то позвольте Ему Самому с нами разобраться. Мы грешны, но Он добр. И еще. Что же сделали Богу тюрки, если, по вашим же заявлениям, Он позволил христианам, иудеям, мусульманам украсть Себя у тенгриан. А вместе с Собой их уникальную культуру, философию, богословие?
В своем националистическом пафосе Аджи не замечает простой вещи: оскорбляя другие народы, он оскорбляет и тюрок. Разве обладатели самобытной степной цивилизации, очень отличной от европейской, нуждаются в искусственном присвоении чужих культурных ценностей? Разве они сами духовно бедны? Только незнание и неуважение к собственной культуре заставляет «апостола нового тенгрианства», отворачиваясь от ее реальных достижений, приписывать тюркам отобранные у других народов обрывки знаний, обычаев и верований.
