Михаил Ошлаков - Сталин их побери! 1937: Война за Независимость СССР
Подтверждением этого факта является и то, что после Второй мировой войны американцы создали своеобразное «управление иностранных военных заговоров». Речь идет о секретной сети, называвшейся «Супер-НАТО», или Stay Behind, которая координировала деятельность подпольных офицерских организаций в иностранных армиях. Такие организации были созданы практически во всех странах Европы: Secret British Network – в Англии, Gladio – в Италии, Rose de Vets – во Франции, Special warfare department – в Турции, SDRA-8 – в Бельгии, P-26 – в Голландии, Sacred league of Greek officers (Provia) – в Греции и т. д. И если в большинстве западных стран эти структуры ограничивались борьбой с коммунистами, то в Греции и Турции они были причастны ко многим из десятков смен правительств, произошедших в этих странах с 1944 по 1980 год, а также и к соответствующим изменениям их политического курса.
По той же самой причине на Западе министерством обороны всегда руководил представитель правящего правительства из гражданских лиц, а генералы все как на подбор были туповатые и узколобые.
В 1930-е годы в СССР наркомом обороны был, как известно, К.Е. Ворошилов – член Политбюро и доверенный человек Сталина. Только перед лицом неизбежной войны Сталин поменял Ворошилова на Тимошенко – будущего главнокомандующего. Между прочим, едва война окончилась, как во главе Вооруженных сил в качестве сначала заместителя наркома, а затем и министра обороны встал Н. Булганин, перед которым Ворошилов был Клаузевицем.
Каким же образом все сказанное касается дела Тухачевского? В ходе следствия было однозначно доказано, что военные регулярно собирались на частных квартирах и вели резко критические разговоры в отношении внешней и внутренней политики советского правительства. Если лейтенант мог отговориться при этом лишним выпитым стаканом и отделаться продолжением службы в отделенном округе, то заместитель наркома обороны должен был за это отвечать.
Любой заговор – это всегда конспирация. Никаких записей, списков и тому подобного бунтовщиками не ведется. Задача офицеров-заговорщиков состоит в том, чтобы, не посвящая «неофита» в детали, подготовить его к выполнению некоего «особого» приказа. Так, в частности, действовал министр обороны СССР Булганин, готовя арест Берии. Вызвав генерала Батицкого, Булганин спросил, готов ли генерал выполнить особый приказ партии , не заржавел ли его пистолет? Генерал понимал, что приказ, отдаваемый в неофициальном порядке, носит и соответствующий характер, и, выразив полную готовность исполнить его, подтвердил свое участие в заговоре. Если бы верх в том знаменитом конфликте одержал Берия, он имел бы все основания обвинить Батицкого.
Аналогичным образом, очевидно, действовали заговорщики по делу Тухачевского. Вербуемому командиру РККА объясняли расклад: «НКВД, политуправление армии, Кремль, охрана Сталина, Московский военный округ – все находится под контролем «верных людей». Готов ли ты с нами постоять за дело революции?» Что ответит командир, особенно если ему в качестве аргумента предъявить первого заместителя наркома обороны?
Как уже говорилось, Троцкий, стремясь подогреть интерес западных хозяев к своей персоне, не раз делал заявления, бросавшие тень подозрения на целые сообщества людей в СССР. Так, например, он неоднократно указывал на свое «сильнейшее влияние в военном аппарате», ставя, таким образом, руководство РККА в отчаянное положение. Разумеется, оставлять без внимания заявления подобного рода советское правительство не могло. Аналогичным образом обстояла ситуация и с делом Тухачевского, в отношении которого Троцкий, по сути признав наличие заговора, поспешил заявить:
Был ли действительно военный заговор? Все зависит оттого, что называют заговором. Каждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных, критика и рассуждение о том, что сделать, как приостановить пагубную политику правительства, есть, с точки зрения Сталина, заговор. И при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является эмбрионом заговора. Как далеко, однако, зашли разговоры, соглашения, планы вождей Красной армии? Все они или большинство сочувствовали правой оппозиции, поскольку недовольство крестьян находило в армии непосредственные отклики.
Да, именно так: к аждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных – применительно к армии – не что иное, как заговор, причем в любые, не исключая сегодняшних, времена. Между прочим, сам Троцкий, находясь у власти, руководствовался именно этой формулой – « при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является эмбрионом заговора». Можно не сомневаться, что, вернувшись к власти, Троцкий вновь взял бы ее на вооружение. Странно также звучит и заявление о существующей якобы связи заговорщиков с крестьянской массой. Ясно, что посредством этого утверждения Троцкий пытался придать кастовому заговору карьеристов признаки народного движения. Не понятно только, о какой связи дворянина и лейб-гвардейца Тухачевского – палача тамбовского восстания или рафинированного еврея Фельдмана с крестьянскими массами может идти речь? Вероятно, ближе к истине другое высказывание того же Троцкого относительно сути конфликта политического и военного руководства в СССР:
Ввиду приближения военной опасности наиболее ответственные командиры не могли не относиться с тревогой к тому факту, что во главе вооруженных сил стоит Ворошилов. Можно не сомневаться, что в этих кругах выдвигали на его место Тухачевского (!)… Когда бюрократия освобождается от контроля народа, военная каста неизбежно стремится освободиться от опеки гражданской бюрократии. Бонапартизм всегда имеет тенденцию принять форму открытого господства сабли. Заговора еще не было, но он стоит в порядке дня. Бойня имела превентивный характер. Сталин воспользовался случаем, чтобы дать офицерству кровавый урок.
Таким образом, ситуация с Тухачевским более или менее ясна. Почему же, однако, репрессии в РККА приняли стол широкий характер, ведь ясно, что тысячи привлеченных к ответственности командиров не могли все поголовно являться участниками московского заговора.
Ответ на этот вопрос следует искать в периоде Гражданской войны. Кто тогда прежде всего выдвигался на командные должности? Пропагандисты, большевики, наиболее политически активные бойцы и командиры. К концу 1930-х годов суть этих людей не изменилась – они оставались в первую очередь именно политиками, что как раз и представляло опасность для страны. Политики и пропагандисты составляли огромное большинство командного и политического состава армии. Вот причина широких репрессий в РККА и объяснение шокирующей статистики арестов высшего комсостава армии.
В то время как война неумолимо надвигалась, командный состав РККА продолжал насаждать в войсках опасную классовую идеологию, полагая именно ее источником побед армии и основой ее могущества. Выражая данную позицию, Троцкий писал:Можно ли, однако, ожидать, что из предстоящей великой войны Советский Союз выйдет без поражения? На прямо поставленный вопрос ответим столь же прямо: если б война осталась только войною, поражение Советского Союза было бы неизбежно. В техническом, экономическом и военном смысле империализм несравненно могущественнее. Если революция на Западе не парализует его, он сметет режим, вышедший из Октябрьской революции.
Очевидно вместе с тем, что истинная сила нашей армии состояла не в возможности революции на Западе, а в том, что она вобрала в себя все здоровые силы нации, и в том, что средний и младший командный состав РККА был неразрывно связан с народом. Между тем именно командиры-большевики не давали развиться новым командным кадрам национально-патриотического склада, навязывая им опасную демагогию об интернациональной солидарности трудящихся. Всю несвоевременность и пагубность этой доктрины выражает другое заявление Троцкого:
Во время польской войны в военном журнале появилась грубо шовинистическая статья о «природном иезуитстве ляхов» в противовес «честному и открытому духу великороссов». Особым приказом журнал был прикрыт, а автор статьи, офицер генерального штаба Шапошников, отстранен от работы. Сейчас Шапошников состоит начальником штаба и является единственным из уцелевших старших офицеров эпохи Гражданской войны. Только такие люди выжили, приспособились, уцелели.
Полагаю, не надо объяснять – чьим особым приказом был отстранен Борис Михайлович Шапошников от работы. Не убери Сталин из армии троцкистов, они бы и в 1941 году травили Шапошникова и Жукова, ревниво «оберегая революцию» от «грубого шовинизма русских».
Только насущное требование жизни заставило Сталина очистить армию от командиров Гражданской войны, представителей народностей, родные страны которых объективно были врагами России (немцев, поляков и др.), и, наконец, раз и навсегда отбить у военных охоту к митингам, играм в политику и утверждению «открытого господства сабли».
