Анатолий Тарас - Военно-морское соперничество и конфликты 1919 — 1939
Деместикас, вместо того, чтобы послать свои корабли для борьбы с правительственными транспортами в западной части Эгейского моря, или хотя бы отправить подлодки в Салоникский залив, действовал в восточной части Эгейского моря. 6―7 марта десанты с крейсера «Авероф» и обоих эсминцев заняли (впрочем, без всякого сопротивления) острова Самос, Хиос, Лесбос, Лемнос и Тасос. Эсминец «Псара» даже вошел в залив Кавала, но там его атаковали правительственные самолеты и ему пришлось уйти из залива.
В портах этих островов и на Крите повстанцы захватили 20 грузовых судов, которые, однако, они не использовали для переброски войск с Крита в Македонию. Единственной помощью, оказанной войскам IV корпуса, стал приход 8 марта в порт Канала крейсера «Элле» и эсминца «Псара». Видимо, они должны были поддержать левый фланг войск Камсноса в устье реки Струма, но поскольку не было разработано никаких планов взаимодействия, а бои шли в глубине суши, оба корабля бесцельно стояли в порту. Правда, их присутствие несколько облегчило положение IV корпуса, так как теперь почти вся авиация 3-й армии была занята бомбардировками порта Канала.
Кроме того, правительственная авиация продолжала свои налеты на критские порты. 8 марта во время налета на бухту Суда зенитчики «Аверофа» сбили два самолета. Всего за этот период правительственная авиация сбросила на корабли Деместикаса до 12 тонн авиабомб, но сумели причинить лишь незначительные повреждения крейсеру «Авероф».
Возобновившееся 9 марта наступление правительственных войск привело к ожесточенным боям за городок Серраи (в 100 км на северо-восток от Салоник). В тот же день в греческие территориальные воды вошли военные корабли великих держав. Это были: британский линкор «Royal Sovereign», французские тяжелые крейсеры «Foch» и «Tourville», эсминец «Verdun», итальянский крейсер «Тrentо», эсминцы «Da Mosto» и «Pigafetta».
Предлогом, как всегда, стала защита интересов и безопасности своих граждан, а подлинной причиной — поддержка правительства Каладраиса (в рамках так называемой «балканской Антанты»). Турция же не преминула выказать свою неприязнь: в ее портах были арестованы 8 греческих коммерческих судов.
Вероятно, именно эта демонстрация чужих флотов и неудачи на сухопутном фронте вызвали серьезные трения среди заговорщиков и неверие в успех дальнейшей борьбы. Кроме того, беспрестанные налеты правительственной авиации, несмотря на их низкую эффективность, действовали на повстанцев угнетающе, поскольку они не могли противопоставить правительственным самолетам ни собственных самолетов, ни эффективной противовоздушной обороны.
10 марта правительственная авиация снова бомбардировала Канала и Хания. Во время часового налета на Кавала был поврежден крейсер «Элле». Этот факт привел к разногласиям между офицерами и матросами, которые высказались за прекращение борьбы. Ночью офицеры ушли с корабля, а остальной экипаж утром сдался властям. Налет на Хания оказался менее успешным — корабельная артиллерия сбила еще один самолет.
На следующий день правительственные войска захватили Серраи и выбили повстанцев с позиций на берегу Струмы. По официальным данным, жертв при этом было относительно немного: 3-й корпус — 15 убитых и 60 раненых;
4-й корпус — 40 убитых и 200 раненых. Кроме того, 3 тысячи повстанцев сдались в плен, остальные ушли в Болгарию и Турцию.
Греческий крейсер «Неllе» (1931 г.)
Поражение на Струме решило исход восстания. Утром l2 марта, оставленные своими офицерами, перешли на сторону правительства эсминцы «Леон» и «Псара», подлодка «Нереус», миноносец «Ники». Крейсер «Авероф» с Венизелосом и другими главными мятежниками на борту (всего 120 человек) вместе с подлодкой «Катсонис» ушел к островам Додеканез (Спорады), оккупированным итальянцами.
Беглецов высадили на острове Касос, после чего «Авероф» вернулся на базу в Саламине, где сдался властям. «Катсонис» же интернировали итальянцы на острове Патнос, но через неделю вернули греческим властям. К 13 марта все восставшие корабли снова оказались в Саламине, Крит тоже капитулировал.
Главной слабостью этого восстания было то, что заговорщики не сумели обеспечить себе надежную поддержку нижних чинов — солдат и матросов, считая, что те и так должны следовать за своими командирами. В результате восстание превратилось в типичный военный путч. Кроме того, не было почти никакого взаимодействия между разными центрами восстания (Крит, Македония, Тракия), что позволило правительству перехватить инициативу.
Плохо были использован флот. Вместо того, чтобы заниматься бессмысленным захватом островов, 5 марта следовало послать корабли в северную часть Эгейского моря и в Салоникский залив, парализовать там движение транспортов, доставлявших правительственные войска, и тем самым обеспечить успех наступления корпуса Каменоса. В конце концов, успех восстания зависел от победы на суше.
Опасения заговорщиков относительно планов правительства оправдались весьма быстро. В октябре генерал Кондилис произвел монархический переворот и 25 ноября 1935 года король Георгиос Второй вернулся на трон. Реставрация монархии усилила реакционную направленность внутриполитического курса греческого правительства, что дало возможность генералу Метакса 4 августа 1936 года установить в стране диктатуру.
Глава 8. ВТОРАЯ ЛОНДОНСКАЯ МОРСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ В 1935―1936 гг
Осенью 1935 года британское правительство направило официальные приглашения правительствам США, Японии, Франции и Италии, в которых уведомило, что 9 декабря того же года в Лондоне созывается конференция пяти великих держав по вопросам военно-морского разоружения.
В отличие от предыдущей лондонской конференции, это не сопровождалось рекламной шумихой. Все понимали, что речь идет уже не о поддержании определенных пропорций между флотами великих держав, а о том, чтобы убедиться — возможна ли еще реализация самого принципа ограничения вооружений путем заключения международных договоров.
***Открывая конференцию, Великобритания выдвинула следующие тезисы: а) ограничение японских морских сил согласно условиям Вашингтонского договора (5:5:3); б) уменьшение тоннажа и калибра главной артиллерии линкоров — до 25.000 тонн и 305 мм, авианосцев — до 22.000 тонн и 155 мм, легких крейсеров — до 7.000 тонн и 155 мм, эсминцев (лидеров) — до 1850 тонн и 128 мм, эсминцев до 1500 тонн и 128 мм; в) отказ от строительства новых тяжелых крейсеров; г) отказ от использования и строительства подводных лодок или, по крайней мере, снижение их водоизмещения до 250 тонн (чтобы они не могли действовать и океанских коммуникациях).
Кроме того, англичане предложили распространить все эти ограничения также и на другие страны (Германию и СССР) для чего провести с ними переговоры Еще предлагалось сделать прозрачными программы развития флотов путем взаимного информирования стран-участниц нового договора о строительстве, модернизации и закупки кораблей.
Американские предложения по главным вопросам мало отличались от британских: соблюдение вашингтонских ограничений для японского флота, отказ от подлодок, ограничение тоннажа кораблей отдельных классов или подклассов. Новым элементом в американских предложениях стала готовность понизить общий тоннаж своего флота на 30 % при условии, что остальные государства поступят так же.
Тезисы японцев не изменились: полный паритет их флота с США и Великобританией, отказ от авианосцев, легализация подлодок как оружия слабых, снижение общего тоннажа всех флотов до такого уровня, чтобы «ни один военный флот не обладал возможностью агрессии или угрозы». Положительное решение вопроса суммарного тоннажа японского флота являлось, по утверждению японцев, определяющим условием участия их страны в новом договоре.
Французские требования сводились к увеличению суммарного тоннажа в классах линкоров и легких надводных кораблей. Французы утверждали, что отведенные им лимиты тоннажа являются недостаточными для обеспечения двух оперативных регионов — атлантического и средиземноморского. А ведь нужно еще поддерживать связь с колониями и как-то противостоять угрожающему росту военного потенциала Германии. Французские делегаты предложили, чтобы вместо точного соблюдения ограничений по тоннажу, страны-участницы периодически открывали свои программы развития флота другим участниками — для контроля.
Итальянские предложения напоминали французские. Итальянцы выступал и за то, чтобы новый договор охватывал как можно большее количество стран. Притягательным элементом этого договора должна была стать гарантия «права каждого государства обладать таким вооружением, которое оно считает необходимым для защиты своих интересов, а не таким, которое путем арифметических вычислений определяют делегаты на переговорах».
