Сэмюэл Крамер - История начинается в Шумере
Несомненно, шумерские мудрецы придумывали многочисленные теологические тонкости, тщетно пытаясь избавиться от несовершенства и внутренних противоречий своей политеистической религии. Но, судя по сохранившимся данным, они никогда не пытались систематизировать свои взгляды, а потому мы, по всей вероятности, никогда не сможем составить о них достаточно полного представления. Во всяком случае противоречия своей религии им вряд ли удалось разрешить. От морального и интеллектуального тупика шумеров спасало то, что многие вопросы, неизбежно возникающие на нашем уровне мышления, наверняка никогда не приходили им в голову.
В III тысячелетии до н. э. в Шумере можно насчитать — по крайней мере по именам — несколько сот богов. Большинство из них известны нам не только по спискам, составленным в школах, но также благодаря перечням даров и жертвоприношений, сохранившимся на некоторых табличках, найденных за последнее столетие. Наконец, имена некоторых богов известны потому, что они встречаются в таких сочетаниях, как «Х — пастух», «X с добрым сердцем», «подобный X», «слуга X», «возлюбленный X», «полученный от X» и т. п. (в каждом случае «X» — имя какого-либо божества). Большинство этих божеств, так сказать, боги второстепенные, то есть жены, дети или слуги главных богов, которыми наделяли этих последних по аналогии с людьми. Многие имена, возможно, представляют собой лишь прозвища или эпитеты уже известных нам богов, но разобраться в этом весьма сложно. Несомненно одно: у шумеров было множество богов, которым они постоянно приносили жертвы, постоянно поклонялись и молились. Главнейшими среди этих сотен божеств были бог неба А н, бог воздуха Энлиль, водяной бог Энки и великая богиня-мать Нинхурсаг. Эти четыре божества обычно возглавляют перечень богов и зачастую действуют вместе. На собраниях и пирах богов им всегда отводятся почетные места.
Есть все основания полагать, что бог неба Ан некогда считался у шумеров главным божеством всего пантеона, хотя в дошедших до нас источниках, восходящих примерно к 2500 г. до н. э., эта роль приписывалась уже богу воздуха Энлилю.
Городом-государством, где находилось главное святилище Ана, был Урук. Долгое время Урук играл главенствующую роль в политической истории Шумера. (Об этом говорят находки немецкой экспедиции, которая незадолго до второй мировой войны обнаружила во время раскопок Урука сотни маленьких глиняных табличек, покрытых полупиктографическими значками, относящимися примерно к 3000 г. до н. э., то есть к той эпохе, когда письменность вообще была только что изобретена). Правда, Ану продолжали поклоняться по всему Шумеру и в последующие тысячелетия, однако он утратил свое главенствующее положение в пантеоне и отошел на второй план. Со временем его имя все реже упоминается в хвалебных гимнах и мифах, а его власть и могущество все в большей степени переходят к Энлилю.
Итак, главенствующим божеством шумерского пантеона, которое в первую очередь упоминалось во время совершения обрядов, в мифах и молитвах, стал бог воздуха Энлиль. Мы не знаем, какие обстоятельства заставили шумеров признать его верховным божеством, однако уже в древнейших доступных нам документах он именуется «отцом богов», «царем неба и земли», «владыкой всех стран». Цари и правители похвалялись, что получили власть над той или иной страной от самого Энлиля, что это Энлиль ниспослал им процветание и победу над врагами. Именно Энлиль «называл имя царя», «вручал ему скипетр» и «взирал на него благосклонным взглядом».
Из более поздних мифов и гимнов мы узнаем, что Энлиль считался добрым богом-творцом, определившим строение вселенной и создавшим ее наиболее благотворные силы. Это он сотворил день, он сжалился над людьми, он способствовал росту всех злаков, растений и деревьев на земле. Он был источником процветания и изобилия страны, изобретателем мотыги и плуга — первых сельскохозяйственных орудий, которыми стал пользоваться человек.
Я намеренно подчеркиваю здесь благотворность деяний Энлиля, чтобы исправить неверное представление о нем как о свирепом, разрушительном божестве бурь, чьи слова и поступки почти всегда причиняли зло, — ложное представление, которое укоренилось почти во всех учебниках и энциклопедиях, где идет речь о шумерской культуре и религии.
Как это часто случается, такое Ложное Представление возникло главным образом в результате археологической случайности. Среди древнейших опубликованных шумерских произведений оказалось по сравнению с другими текстами слишком много так называемых «плачей», в которых на долю Энлиля выпадает печальная необходимость приносить несчастья и разрушения, почему-либо предписанные другими богами. Так и получилось, что первые шумерологи, да и некоторые их современные последователи, стали считать Энлиля свирепым богом-разрушителем. Однако сегодня, анализируя шумерские гимны и мифы, особенно те, что были опубликованы после 1930 г., мы видим, что на самом деле Энлиль был добрым, дружественным богом, по-отечески заботившимся о сохранности и благоденствии всего рода человеческого и, в частности, обитателей Шумера.
Один из наиболее важных гимнов, посвященных Энлилю, был восстановлен в 1953 г. при помощи множества отдельных табличек и фрагментов. В 1951–1952 гг., когда я работал в стамбульском Музее Древнего Востока, мне посчастливилось отыскать нижнюю часть той самой таблички в четыре столбца, верхняя часть которой находится в Музее Пенсильванского университета в Филадельфии (ее опубликовал еще в 1919 г. покойный ассириолог Стефан Лэнгдон). В том же 1952 г. совместная экспедиция Восточного института Чикагского университета и Музея Пенсильванского университета Филадельфии обнаружила при раскопках Ниппура еще один большой отрывок этого гимна. Текст его все еще не полон, и перевод представляет значительные трудности.
Начинается гимн восхвалением самого Энлиля, главным образом как бога, карающего злодеяния. Далее прославляется великий храм Энлиля в Ниппуре, носящий название Экур. Заканчивается гимн поэтическим перечнем разных благ цивилизации, ставших возможными благодаря Энлилю.
Ниже приводятся наиболее понятные отрывки из этого гимна, насчитывающего 170 строк:
Энлиль, чьи повеления достигают самых отдаленных пределов, чье слово свято,
Повелитель, чьи решения нерушимы, чьи предначертания вечны,
Тот, кто взором охватывает все земли,
Тот, чей свет проникает в сердца всех земель,
Энлиль, вольно восседающий на белом помосте, на высоком помосте,
Совершенствующий законы власти, господства и царства,
Тот, перед кем склоняются в страхе все боги земли,
Перед кем ничтожны боги небес
Город (Ниппур), чей облик внушает страх и смирение. . . . . .
Неправедный, злой, угнетатель
…, доносчик,
Высокомерный, нарушитель договоров, —
Он (Энлиль) не терпит их злодеяний в городе.
Большая сеть. . . .
Он не допустит, чтобы злодей и преступник избежали ее пут.
Ниппур — святилище, где обитает Отец, «Великая Гора»,
Помост изобилия, Экур, который возвышается…,
Высокая гора, чистое место…,
Владыка его, «Великая Гора», Отец Энлиль,
Избрал своим троном помост Экура, возвышенное святилище.
О, храм, — его божественные законы непоколебимы, как небо,
Его священные обряды так же незыблемы, как земля.
Его божественные законы подобны божественным законам бездны, — они непостижимы,
Его «сердце» подобно недоступному святилищу, неведомому, как зенит… . .,
Его слова — молитвы,
Его голос — мольбы. . . .,
Его ритуал бесценен,
Его празднества, струящие молоко и жир, богаты изобилием,
Его хранилища приносят радость и счастье,. . . .
Дом Энлиля, гора изобилия Экур, дом из лазурита, высокое обиталище, внушающее страх,
Ужас и преклонение перед ним достигают небес,
Тень его простирается на все земли,
Высота его достигает сердца небес.
Все правители и владыки приносят сюда свои священные дары, свои приношения,
Здесь произносят они молитвы, мольбы и просьбы.
О Энлиль, пастырь, на которого ты взглянул (благосклонно),
Которого ты призвал и возвысил в стране,. . . .,
Он повергает в прах все чужие страны, куда ступает его нога.
Умиротворяющие возлияния отовсюду,
Жертвы из богатой добычи
Он приносит (тебе); по хранилищам
И обширным дворам распределяет он приношения.
Энлиль, пастырь достойный, вечно движущийся,
Первого пастуха среди имеющих дыхание сделал царем.
Создал царскую власть,
Возложил священную корону на его голову. . . . .
Небеса — там Энлиль-владыка; земля — там он первый;
Ануннаки — он их верховный бог.
Когда он, грозный, определяет судьбы,
Ни один бог не смеет смотреть на него.
Лишь своему славному советнику, своему приближенному Нуску
Повеления и слова своего сердца
Открывает он, извещает о них,
Поручает ему исполнить свои всеобъемлющие повеления,
Доверяет ему все священные правила, все божественные законы.
Без Энлиля, «Великой Горы»,
Не было бы возведено ни одного города, не было бы заложено ни одного селения,
Не было бы построено ни одного хлева, не было бы устроено ни одного загона,
Не возвысился бы ни один царь, не родился бы ни один верховный жрец;
Ни один жрец «мах» и ни одна верховная жрица не были бы избраны гаданием по внутренностям овцы.
У работников не было бы ни смотрителя, ни надсмотрщика
Реки в паводок не разливались бы,
Рыбы морские не метали бы икру в зарослях тростника,
Птицы небесные не вили бы гнезд на земных просторах,
В небе летучие облака не отдавали бы свою влагу,
Растения и травы, украшения равнины, не могли бы произрастать,
В полях и на лугах богатые посевы не давали бы зерна,
Деревья, посаженные в горных рощах, не приносили бы плодов…
Третье место среди шумерских богов занимал Энки, бог «бездны» («бездна» по-шумерски — «абзу»).
