Владимир Сядро - История человечества. Россия
А он еще находил в себе силы работать. В ссылке Сахаров написал ряд теоретических работ по физике и статью «Опасность термоядерной войны», освещающую пути всеобщего разоружения и его этапы.
Этот человек никогда и ничего не боялся. Он мог, узнав, что у кого-то проводится обыск, не поймав такси, приехать туда на автокране. Мог вместе с женой пройти 20 км пешком по тайге, чтобы навестить сосланного друга. Его предостерегали. Ему угрожали. Его уговаривали. Его унижали. Но не сломили.
Начавшаяся в 1973 г. с письма 40 академиков травля Сахарова длилась более 10 лет. Газеты пестрели заголовками: «На руку силам реакции», «Отщепенцы и их радетели», «Гневное слово писателей», «Когда теряют честь и совесть», «Недостойно звания ученого»… Ему было все равно. Такое мог себе позволить только страстно убежденный в своей правоте человек, чья совесть абсолютно чиста и чья душа не замутнена абсолютно никакими соображениями о личной выгоде.
15 декабря 1986 г. в горьковской квартире Сахарова неожиданно установили телефон, а на следующий день ему позвонил Горбачев. Андрей Дмитриевич с триумфом вернулся в Москву, и вскоре трудовые коллективы АН СССР и других организаций выдвинули его кандидатом в депутаты. Однако на расширенном пленуме президиума академии он и несколько других кандидатов, известных своей активной позицией, были отвергнуты. Имея законное право на выдвижение от неакадемических трудовых коллективов, Сахаров отказался баллотироваться вне академии. И только после того как митинг научных сотрудников АН безоговорочно поддержал его кандидатуру и осудил решение президиума, он дал свое согласие и победил.
«Я народный депутат. Это оказалось моим главным делом», – заявил Сахаров. Но на этом поприще ученый не успел реализовать свои возможности. Он был избран в состав комиссии по выработке новой конституции. В конце ноября представил свой вариант, но его предложения не были поняты.
На съезде народных депутатов под улюлюканья «агрессивно-послушного большинства» он говорил простые, на первый взгляд наивные слова, которые на самом деле отличались глубиной неуловимого для многих нравственного чувства. Народ за стена ми Дворца съездов лучше понимал бывшего диссидента. По его инициативе за три дня до смерти, 11 декабря 1989 г., состоялась всесоюзная политическая забастовка с требованием отмены 6-й статьи Конституции о руководящей роли КПСС в стране (она была отменена в феврале 1990 г.).
Он не сдавался до последнего. 14 декабря 1989 г. вечером он сказал жене: «Я пошел отдыхать. У меня завтра трудный день. Предстоит бой на съезде». Утром депутаты узнали о его смерти. Наверное, многие из них пожалели о том, что участвовали в травле великого гуманиста.
На похороны Сахарова собралось много людей. Целая толпа – спокойная, интеллигентная и аккуратная. Попрощаться с легендарным человеком пришли люди особой категории. Те, которые понимали огромное значение этого человека и того, что он сделал.
Но и теперь не многие знают, что благодаря Сахарову человечество отошло от пропасти термоядерного безумия. Что именно он первым выдвинул тезис о необходимости защиты каждого отдельно взятого человека в противовес идеологическим догмам, требующим жертв во имя идеи. И это далеко не все.
Его наследие мало изучено историками. В архивах и музеях почти нет документов о нем. В 1982 г. в письме известному правозащитнику Борису Альтшулеру Сахаров написал: «Будущее покажет, кто прав, покажет всем нам и многое другое. К счастью, будущее непредсказуемо, а также (в силу квантовых эффектов) – и неопределенно». И может быть, его идеи все же пробьются сквозь толщу равнодушия и привычки к злу, и осветят людям дорогу вперед, и научат самостоятельности мышления, мужеству и неподверженности дурному при любых условиях и в любых ситуациях.
Серов Валентин Александрович
(Род. в 1865 г. – ум. в 1911 г.)
Выдающийся русский живописец и рисовальщик, портретист и пейзажист, иллюстратор и театральный художник, представитель художественного объединения «Мир искусства». Академик живописи, член совета Третьяковской галереи, педагог Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Обладатель Почетной золотой медали Парижской выставки 1900 г. за «Портрет Великого князя Павла Александровича» (1897 г.).
«У него была душа художника, глаза художника, рука художника». Так лаконично охарактеризовал Валентина Серова поэт-символист Валерий Брюсов. И как у каждого талантливого человека, у него был свой путь от рождения к вершинам мастерства.
Маленький Серовчик, как нежно называл его отец, Александр Николаевич, выдающийся композитор, написавший музыку к операм «Рогнеда», «Юдифь» и «Вражья сила», рос тихим и спокойным ребенком. Он не доставлял особых хлопот своей матери, Валентине Семеновне, талантливой пианистке и совсем молодой женщине. В их доме жизнь всегда била ключом. У матери, проповедовавшей идеи шестидесятников, собиралась эмансипированная молодежь. К отцу приходили известные люди: изобретатель Ладыгин, путешественник Миклухо-Маклай, писатели Тургенев, Достоевский, Островский, художники Антокольский, Репин и Ге. Валентошка-Тошка-Антошка радовался многочисленным гостям, а особенно Н. Ге, который рисовал лошадку на четырех ножках, и она стояла, а на его картинке ей для устойчивости требовалось тринадцать ног.
Но так продолжалось недолго. Скоропостижно скончался отец, мать сразу постарела. Она решила, что уедет в Мюнхен продолжать музыкальное образование, а шестилетний Тоша поживет в коммуне, у ее подруги. Он возненавидел эту общину, потому что в качестве наказания у него забирали карандаши. А через год, приехав к матери в Мюнхен, «разлюбил» музыку, так как она стала причиной его постоянного одиночества.
Валентина Семеновна, по совету П. Антокольского, в 1879 г. переехала в Париж и договорилась об уроках для сына с И. Репиным. И если Илья Ефимович «любовался зарождающимся Геркулесом в искусстве», то в школе у мальчика обучение шло из рук вон плохо. Он думал только о рисовании и лошадях.
С 1875 г. события мелькали как в калейдоскопе: возвращение в Петербург, замужество матери, рождение брата, ссылка отчима, гимназия и, наконец, опять обучение у Репина. В гимназии Валентин больше забавлялся, зато в мастерской работал как взрослый. Мать забрала неуспевающего по всем предметам сына из гимназии, и он стал полноправным членом семьи Репина. Валентин был очень доволен. Он везде следовал за своим прославленным учителем и рисовал.
Серов стремительно превращался в мастера, и Репин ходатайствовал о досрочном зачислении пятнадцатилетнего юноши в Петербургскую академию художеств в класс П. П. Чистякова (1880 г.), который развил рисунок Валентина до совершенства. Большое значение в формировании художественных взглядов Серова имело общение с М. Врубелем, В. Васнецовым, К. Коровиным и кружком С. Мамонтова.
После посещения музеев в Голландии и Греции и видя вокруг себя поглощенных творчеством друзей, Серову так захотелось самому по-настоящему рисовать, что он, не доучившись, оставляет академию. Получив деньги за роспись плафона, Валентин с Остроуховым и братьями Мамонтовыми посещает музеи в Венеции. Вернувшись в Абрамцево (1887 г.) в состоянии восторга, «опьянения» от Веласкеса и Тициана, Серов за месяц создает картину-портрет «Девочка с персиками», для которой позировала двенадцатилетняя Веруша Мамонтова. Такой солнечной, решенной в розовых и золотых тонах, пронизанной светом картины еще не было в русском искусстве. «Рядом висящие портреты Репина и Васнецова кажутся безжизненными образами, хотя по-своему представляют совершенство… У нас подобное явление немыслимо… Настолько это ново и оригинально», – писал о картине М. Нестеров.
Перебравшись в имение двоюродной сестры Домотканово, Серов пишет не менее прославленный портрет Марии Симонович – «Девушка, освещенная солнцем» (1887 г.). Эта работа не так эмоциональна, зато более глубока и обаятельна. За картину «Девочка с персиками» художник получил премию Московского общества любителей художеств, а второй портрет купил П. Третьяков. Для молодого двадцатитрехлетнего художника это был прекрасный дебют, а денежное вознаграждение позволило начать семейную жизнь.
Серов давно полюбил воспитанницу своей тетки Ольгу Федоровну Трубникову, славную, трудолюбивую девушку с мягким характером. Не желая быть обузой в доброй, но все же чужой семье, она учительствовала в Одессе, и долгие годы влюбленные переписывались и только изредка виделись. В январе 1889 г. они обвенчались и на месяц уехали в Париж. Материальное положение Серова не позволяло ему быть все время с любимой женой. Художник постоянно разъезжал, выполняя многочисленные заказы, чтобы обеспечить большую семью (две дочери и три сына), которая жила в Домотканове. В этом имении, куда Серов стремился всей душой, им были написаны лучшие пейзажи: «Заросший пруд» (1888 г.), «Дуб. Домотканово» (1890 г.), «Дорога в Домотканове», «Стригуны на водопое» (обе в 1903 г.), «Октябрь. Домотканово» (1895 г.). И хотя они менее лиричны, чем у Левитана, и не так трогательны, как у Нестерова, но щемяще реальны и светлы. Ведь недаром его называли «интуитивным импрессионистом».
