Луис Ламур - Золото телла сакетта
Он продвигался чем ближе, тем медленнее, самому тревожно было. Остановился, вскинул револьвер и выстрелил. Это был выстрел наспех, вроде проверочный, и пуля шлепнула в скалу сбоку от входа.
Бигелоу ещё помешкал, а потом пошел дальше, теперь решительнее. Ему оставалось с дюжину шагов пройти, и тогда я подал голос.
- Хватит, Бигелоу. Брось пушку!
Он резко дернулся и начал поднимать револьвер.
- Бросай!
Сейчас он уже видел дуло моей винтовки. На таком расстоянии даже ребенок не промазал бы из винчестера. Он разжал пальцы и выронил револьвер.
- Слушай, Бигелоу, твой брат был убит, потому что попытался жульничать, когда сдавал мне карты... я его честно предупредил, чтоб не трогал оружия. Но он решил рискнуть. Я не хотел его убивать.
Том Бигелоу ничего не ответил.
- Снимай оружейный пояс, - велел я.
Он расстегнул пряжку и обронил пояс на снег.
- Ладно, я тебя отпускаю. Можешь идти. Только сперва скажи мне, как вы, ребята, собираетесь добывать кормежку. Проходы закрыты. Нашу еду вы отобрать не можете, а если б и смогли, так её вам и на неделю не хватит.
- Мы можем выбраться обратно.
- А ты спроси у Бена Хоубза. Попроси его, пусть расскажет насчет Эла Пакера.
- А это кто?
- Он отправился через горы с компанией. У них кончилась жратва. Он съел остальных, всех пятерых. В этих самых горах. Ты к такому готов, Бигелоу?
- Ты врешь!
- Ладно, иди тогда.
Теперь у них на один револьвер меньше и, может, на одиннадцать-двенадцать патронов. Когда настанет ночь, они попробуют подобраться ко мне. Ну, положим, на фоне белого снега далеко они не пройдут...
- Эти, Татхилл и остальные, они вели с собой вьючных лошадей? спросил я у Эйндж.
- Нет, - сказала она, - они планировали сразу отправиться обратно.
Тогда пища у них кончится скоро. Что бы они ни собирались сделать, действовать им придется сразу.
Внезапно, как только Том Бигелоу скрылся среди деревьев, я торопливо выпустил три пули наугад в их сторону, выждал несколько секунд, потом выстрелил ещё раз, опустив ствол винчестера чуть ниже.
Дрожа от холода, я подбросил хворосту в костер. Голодный огонь прокрался вдоль веточек, потом нашел смолистый сосновый сук и вспыхнул. Тут же в кровлю туннеля ударила пуля, срикошетировала и попала в костер, расшвыряв угольки. Я стряхнул искры с одежды и постели - и в этот момент вторая пуля рванула меня за рукав и ударилась в пол сразу за костром.
Я видел за деревьями их костер. Лежа ничком на холодном полу и выжидая, я тщательно прицелился в темное пятно на краю освещенного круга. Это могло быть бревно или пенек. Но это мог быть и человек.
На мгновение я расслабился. Потом, глубоко вдохнув, выбрал свободный ход спускового крючка, медленно, свободно выдохнул и спустил курок.
Раздался хриплый, сдавленный вскрик... за ним последовал жуткий рыгающий звук, я такого в жизни не слышал, ни от человека, ни от животного.
Прогремел ответный залп. Я выстрелил ещё четыре раза, захватив участок фута в четыре возле костра, а потом выпустил заключительную пулю, прямо в огонь.
- Эйндж, - сказал я, - найдите-ка "холодной муки" * у меня в тючке. Возьмите немножко, добавьте мяса и сварите вместе. Когда стемнеет, попробуем выбраться.
___________________
* "холодная мука" - мука из поджаренного кукурузного зерна с добавкой сахара и корицы; перед употреблением её разбалтывают в воде и варят или пьют без варки.
- А мы сможем?
- Попробовать сможем.
Как ни тревожило меня, что сделают Татхилл и его дружки, а холод тревожил ещё больше.
Надо как-то спасаться. Мы должны попробовать. И попробовать надо, пока ещё есть силы.
Эйндж не в том состоянии, чтобы второй раз зимовать в горах. У нас слишком мало еды для зимовки, нет нужной одежды и снаряжения. Но, как ни плохи наши дела, тем, снаружи, уже сейчас куда тяжелее. Я надеюсь, человек, которого я подстрелил, умер - так для него лучше.
Мои лошади, напуганные стрельбой, убрались подальше от пещеры. Сейчас они двинулись было обратно, но, прежде чем добрались назад, их уложили два быстрых выстрела - сначала вьючного коня, потом аппалузу.
В первый раз за много месяцев я выругался черными словами. Па никогда не был силен в брани, а Ма её на дух не переносила, так что мы с братьями выросли, так и не приучившись к крепким словечкам, но на этот раз я высказался. Это были хорошие лошади, и никому они не мешали. Но я знал, почему их убили. Эти люди там, в кустах, они-то понимали, как им не хватает пищи... а конина - все-таки мясо, и не такая уж плохая еда, если на то пошло.
Наступила ночь. Появились звезды, ветер потек с окружающих гор, словно льдистая вода. Луну мы пока не видели, лишь белый свет лег на горные вершины. Пару раз я выстрелами стряхнул снег с кустов; а потом мы с Эйндж поели, как смогли. Я положил в мешок остатки вяленого мяса, а из одеял свернул второй тючок. Внутрь сложил боеприпасы.
Взял длинную палку - удилище, с которым ходил ловить рыбу, выставил её наружу и подтащил к себе оружейный пояс Тома Бигелоу, а потом и револьвер. Вынул из пояса патроны и заполнил ими пустые ячейки на своем поясе. Вытряхнул патроны из барабана и топором загнул боек ударника.
Потом сделал на своем мешке веревочную петлю, чтобы повесить топор, а кирку и лопату засыпал под стенкой пустой породой, её на полу хватало. Наверное, он их найдут, но я вовсе не собирался облегчать им жизнь.
Время от времени пуля ударялась в стенку туннеля или в дрова. Я отвечал не сразу, с большими промежутками времени... хотел, чтоб они привыкли подолгу ждать моих выстрелов.
Все шансы были за то, что они попытаются атаковать нас под покровом темноты, хотя некоторое время их темные фигуры будут выделяться на снегу. Однако, если они сообразят пересечь долину далеко в стороне, а потом подкрасться к нам вдоль скальной стены...
- Будьте готовы уйти, - прошептал я Эйндж. - Я думаю, они что-нибудь попробуют совсем скоро, мы их отобьем, а после того удерем.
Я выбрался из-за кучи хвороста, тихо выскользнул наружу и продвинулся вдоль скалы, пока мне не открылся обзор в обе стороны. Замер и прислушался. Сперва ничего, довольно долго... а потом легкий шорох грубой одежды об ветки. Я дождался, пока замечу движение, поднял винтовку, снова увидел движущуюся тень и выстрелил.
Кто-то зарычал, послышалось тяжелое падение, пуля ударила в скалу рядом с моей головой. Я пригнулся и быстро пробежал обратно в туннель. Снаружи слышалась ругань, прогремело несколько выстрелов. Я схватил тючки и нацепил один себе на спину. Эйндж уже надела меньший. Несколько мгновений мы выжидали. Я послал пулю между деревьев, целясь на вспышку выстрела, а потом мы выскользнули наружу.
Участок возле устья туннеля лежал в глубокой тени. Мы быстро прошли вдоль стены и, достаточно удалившись в сторону, свернули в лесок.
Нам надо было дойти до каньона, где жила Эйндж, спуститься по тропе, по которой они поднимались следом за нами, и не сбиться с неё в темноте. Потом перебраться на другую сторону долины и взобраться по крутому склону осыпи на голый, покрытый льдом гребень, с которого открывается вид на Вальеситос. Будет ли это под силу девушке, я не знал.
Оказавшись среди деревьев, мы направились к выходу из долины с шахтой и немного сбавили ход, перейдя на ровный шаг. Снег замерз, и теперь мы двигались по прочному насту, где можно было обойтись без снегоступов.
Мы их бросили - все равно они уже разваливались, отслужили свое, им нелегко досталось. Пока стоят холода, снег останется прочным, но если начнет теплеть, намерзший после дождя лед будет понемногу таять под снегом. Тогда все, тогда сиди на месте и не дергайся. Один неверный шаг - и снег у тебя под ногой заскользит по тающей подкладке, увлекая за собой пласт со всего склона в одной гигантской лавине. Конечно, мерзнуть - радости мало, но сейчас холод - наше спасение. Чем крепче, тем лучше.
Мы двигались ровным шагом. Никто из них не кинется в нетерпении исследовать шахту, даже когда они поверят, что мы улепетнули. Ну, а когда они её осмотрят, то сразу начнут искать золото. Большую часть того, что валялось на глазах, я забрал, и им придется поработать киркой и лопатой, чтобы добраться до остального.
Но пройдет немного времени, и им станет не до золота, начнут их припекать другие заботы, поважнее.
Время от времени я останавливался, чтобы Эйндж могла перевести дух и чуть расслабить усталые мышцы. Она держалась молодцом и не жаловалась.
Луна ярко освещала стену каньона, когда мы добрались до ведущей вниз тропы. Эйндж схватила меня за рукав.
- Телл? Неужели мы должны?..
- Должны.
Я попробовал ногой тропу. И решил, что по насту спускаться будет намного легче, чем по рыхлому снегу поверх ледяной корки. Осторожно-осторожно, будто по яйцам ступая, я двинулся вниз.
Ветер кусал открытые части тела, от холода деревенели мышцы. Каньон внизу зиял открытой черной пастью. Над нами высились гребни и вершины, чистые, белые, сияющие в лунном свете дикой красотой. Нечасто доводится человеку в жизни поглядеть такое зрелище, и я остановился на минуту, просто вбирая в себя эту картину. Эйндж стояла сзади, придерживаясь руками за мою спину.
