Сергей Романюк - Остоженка. От Остоженки до Тверской
В ходе переговоров Блюмкин вытаскивает револьвер из портфеля и вместе с Андреевым начинает стрелять в Мирбаха и других. Мирбах бежит в большой зал, где его и настигает пуля. Однако убийцы еще бросают две бомбы, одна из которых разрывается в зале. Пользуясь суматохой, убийцы через окно выбрались из здания, забыв портфели с документами и свои шляпы, как-то сумели перелезть через решетку – высотой более 2 метров, – влезли в поджидавший автомобиль и исчезли. Латышский стрелок-охранник даже и не пошевелился, хотя ему немцы кричали стрелять.
В этот же вечер в посольство прибыл Дзержинский, а на следующий день Ленин, прочитавший по-немецки извинение и обещавший изловить и сурово наказать злоумышленников, что и было «исполнено»: Блюмкина помиловали, а второго не успели – он попал на фронт и скончался от тифа.
Блюмкин еще много лет появлялся в обществе, где он был известен как «убийца Мирбаха». Он попался только значительно позже, когда его поймали на передаче писем Троцкого – для большевиков это было хуже, чем простое убийство.
В 1919 г. особняк занял центральный исполком Коммунистического интернационала, где работали все наиболее известные тогда коммунисты, как русские, так и всего мира. Коминтерн заседал в этом здании до 1922 г., когда его аппарат уже не вмещался в особняке и он был передан посольству Италии, которое и занимает его с 1924 г. по сей день.
Участком (№ 1/8) на углу с Большим Левшинским переулком с 1770-х гг. владел полковник А.Ф. Ладыженский, который в 1782 г. просил позволения выстроить на самом углу с двумя переулками деревянный дом. На плане, выданном ему в 1797 г., на этом месте уже показано существующее здание с закругленным углом. В 1835 г. его приобрела Московская дворцовая контора для квартир своих служащих. Тут жил известный московский архитектор Е.Д. Тюрин. В его квартире находилась коллекция картин, о которой в середине XIX в. писали многие современники: «Лишь только я вошел в первую комнату, как был просто поражен, увидев все стены ее, даже стены лестницы, увешанными прекраснейшими картинами». Его галерея, в которой насчитывалось около 400 картин, в том числе Рубенса, Ван Дейка, Веласкеса, была открыта для всех желающих по воскресеньям. Е.Д. Тюрин предлагал передать ее городу – он писал в 1851 г.: «Почти тридцать лет тому назад родилась во мне мысль собрать коллекцию оригинальных картин, и с тою единственною целью, чтобы впоследствии положить из оных основание Отечественной Картинной Галлереи в Москве, в которой ко всем неисчислимым сокровищам, кажется, только ее и не достает». Картины он и покупал, и выменивал, и получал в качестве гонорара. Ему, рассказывал он, «как архитектору, случалось находить превосходные картины в подвалах, на чердаках и тому подобных местах, откуда они были исторгаемы мной от конечной гибели». Вся его собирательская деятельность была направлена на общественную пользу: «Сознаю, – писал в старости Е.Д. Тюрин, – что весь труд мой есть только бедное начало для славной будущности Музея изящных искусств в Москве». Однако ни генерал-губернатор Москвы, ни многочисленные учреждения, куда обращался Тюрин, не сочли возможным предоставить помещение для галереи, и ему пришлось распродавать свое собрание по частям.
Тюрин жил в этом доме до отставки в 1868 г.
В этом же доме жили писатели А.Ф. Вельтман и Е.А. Салиас де Турнемир, историки И.Е. Забелин и С.М. Соловьев. О последних днях Соловьева рассказывал издатель журнала «Русский архив» П.И. Бартенев: «с переездом в Москву (из дворцового имения Нескучного, где Соловьев обычно проводил лето. – Авт.) врачи воспретили ему много работать, и писать предписано ему было в течение не долее получаса. 3 октября 1879 г. он увлекся делом и прописал довольно долго, а на другой день скончался».
В доходном доме № 9 в Денежном переулке, построенном, как и двухэтажный особняк № 7, в 1910 г. архитектором А.Н. Зелигсоном, была квартира (сейчас там мемориальный музей-кабинет) первого советского наркома просвещения А.В. Луначарского. Он, нимало не смущаясь, выгнал в 1924 г. отсюда библиотеку (будущую «иностранной литературы») и поселился там с женой, актрисой Розенель, принимая многочисленных посетителей.
В этом же доме в 1920-х гг. жили композитор Н.Я. Мясковский (до переезда на Сивцев Вражек), в 1920—1930-х гг. историк профессор Московского университета С.В. Бахрушин, в числе трудов которого много работ по истории Москвы, и литературовед академик П.Н. Сакулин.
За Глазовским переулком, почти на углу, – интересный образец деревянного московского ампира (№ 9/6). Его довольно протяженный фасад оживлен шестью колоннами тосканского ордера, как бы поддерживающими мезонин.
Денежный переулок, дом № 16
Дом отличается от многих своих собратьев почти полным отсутствием лепных украшений, которые являлись обязательным компонентом фасадов домов того времени. Здание построено поручиком А.К. Поливановым, который приобрел «обгорелую пустопорожнюю землю»; на ней, как сообщал квартальный надзиратель, деревянный дом «был окончен к 4 января 1823 года». В доме в 1835–1836 гг. жил пушкинский современник и его знакомый, один из участников литературного кружка «Арзамас» С.П. Жихарев. Не исключена возможность, что Пушкин мог бывать в этом доме у Жихарева в свой последний приезд в Москву в мае 1836 г.
К ноябрю 1815 г. был отстроен соседний деревянный особняк (№ 11) корнета А.В. Толстого, но с тех пор фасад его неузнаваемо изменился. В 1880-х гг., согласно тогдашней моде, его владелец, потомственный почетный гражданин Михаил Грачев, чьи инициалы помещены наверху, украсил дом обильной лепниной, скульптурой, сложным орнаментальным карнизом. Интерьеры его под стать пышным декорациям фасада – паркет из редких пород дерева, лепные потолки, скульптурные рельефы на стенах.
В доме под № 13 у владельца, известного нотоиздателя К.А. Гутхейля, бывал С.В. Рахманинов. Об одном из посещений рассказывал его знакомый: «Однажды вечером, вскоре после издания Гутхейлем «Алеко», в комнату вошел Сергей Васильевич с очень расстроенным и недовольным видом. Он только что приехал со званого обеда от К.А. Гутхейля, который тогда жил в особняке в бывшем Денежном переулке, и рассказал, что по предложению К.А. Гутхейля выпил с ним на «брудершафт». – Ну, как же я буду его называть? – говорил Сергей Васильевич с совершенно несчастным лицом. – Не могу же я ему говорить: Карлуша, ты? – Наконец решил, что будет ему говорить «ты», но называть Карлом Александровичем, и на этом успокоился».
В советское время в бывшем особняке Гутхейля поселился новый владелец, весьма далекий от музыки, – здесь жил Рейнгольд Берзин, активный участник Гражданской войны, командующий армиями, успешно руководивший карательными экспедициями, потом же убитый своими единомышленниками.
В связи со строительством высотного здания на Садовом кольце многие старые деревянные дома на левой стороне Денежного переулка не уцелели. В одном из них (№ 15) в 1910—1920-х гг. жил историк, академик М.М. Богословский, которому принадлежит самая полная, научно выверенная биография Петра I, доведенная, к сожалению, только до 1700 г. Также не сохранился и двухэтажный дом на каменном фундаменте (№ 17), который в 1821–1823 гг. перед переездом в собственную усадьбу в Большом Власьевском переулке снимал отец Александра Герцена И.А. Яковлев.
Значительно перестроен дом № 19 – к старому зданию с правой и левой сторон в 1898 г. купец И.А. Слонов сделал пристройки и изменил декор фасада (архитектор Н.Д. Струков).
Такой же ряд маленьких домиков небогатых владельцев стоит на противоположной стороне Денежного переулка. Угловой с Сивцевым Вражком (№ 26) был построен к сентябрю 1823 г. коллежской советницей Александрой Моро. В нем в 1880-х гг. жил поэт Л.И. Пальмин, у которого бывал А.П. Чехов, писавший, что «Пальмин – это тип поэта… личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями. за все три-четыре часа беседы вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы». Месяцем позже, в октябре 1823 г., отстроен соседний дом (№ 24), принадлежавший «цеховой» Авдотье Васьковой. В 1890-х гг. домом владела дочь историка Погодина Агриппина Михайловна Плечко, автор книг о Москве. Двор этого участка в 1910–1914 гг. застроен большими жилыми домами по проекту архитектора Г.А. Гельриха. За старинными домами высится типичный для арбатских переулков советский жилой дом для партийных и государственных чиновников (№ 22). В нем жил один из самых активных и злостных заговорщиков ГКЧП председатель КГБ В.А. Крючков.
К концу XIX в. относятся и три особняка ближе к перекрестку с Глазовским переулком – № 18 (1875), где располагается посольство африканской страны Габон, № 16 (1899–1900 гг., архитектор К.В. Трейман) и находящийся уже на углу с Глазовским переулком особняк под № 4/16 (1905 г., архитектор С.Д. Кучинский).
Калошин переулок назван по домовладельцу конца XVIII в. бригадиру А.И. Калошину. На четной стороне переулка в доме № 4 (1897 г., архитектор Н.Д. Струков) в 1912 г. поселился известный исследователь геологии Сибири и Центральной Азии В.А. Обручев, переехавший в Москву из Томска. В 1920—1930-х гг. здесь жил его сын, геолог и геоморфолог С.В. Обручев, труды которого способствовали открытию Тунгусского каменноугольного бассейна и установлению золотоносности района рек Индигирки и Колымы. Перу С.В. Обручева принадлежит интереснейший «Справочник путешественника и краеведа», он серьезно интересовался и вопросами, весьма далекими от геологии, – в 1965 г. было издано его литературоведческое исследование «Над тетрадями Лермонтова». В этом же доме собирались художники, писатели, актеры, музыканты на «шмаровинские среды», названные так по фамилии коллекционера и друга многих художников В.Е. Шмаровина. В 1920-х гг. здесь была квартира музыковеда и композитора Д.Р. Рогаля-Левицкого.
