Мато Нажин - Мой народ сиу
На следующий день все снова собрались около агентства. Снова выступили уполномоченные и за ними индейцы.
Вождь Медведь Пустой Рог сказал:
- Вы, бледнолицые, пришли к нам снова, чтобы предложить то, чего мы до конца не можем понять, Вы прикидываетесь нашими друзьями, но мы не верим вашим словам. Вы не выполнили ни одного из прежних договоров. Зачем же вы приходите к нам еще с новыми предложениями? Почему вы сначала не уплатите нам ваши долги? После этого было бы разумнее начать новые переговоры.
Другие вожди поддержали выступление Медведя Пустого Рога, и все стали настаивать на том, что сначала надо выполнить старые обязательства.
Уполномоченные же убеждали индейцев, что старые договоры остаются в силе и правительство исполнит свои обязательства.
Индейцы отнеслись с недоверием к уверениям бледнолицых и сказали, что вернутся в лагерь и там еще раз все обдумают. Они ушли и снова созвали Совет. Мой отец присутствовал на всех собраниях индейцев, но уже больше не выступал: все знали его отношение к этому делу.
Наступил день, когда назначено было третье совещание индейцев вместе с уполномоченными. Снова представители вашингтонского правительства всячески старались убедить индейцев подписать договор о земельных наделах. Но все было напрасно.
Один из бледнолицых ораторов в заключение сказал:
- Мы знаем, что среди вас есть люди, которые одобряют наше предложение. Завтра мы соберемся здесь и дадим им возможность поставить свои подписи. Те же, которые по-прежнему не хотят принять наше предложение, не будут подписываться.
Никто не мог понять, о ком шла речь, когда уполномоченный сказал, что среди индейцев есть люди, которые одобряют предложение о наделах. Всем индейцам хорошо было известно, что мой отец был за наделы, но все так же хорошо знали, что отец не принадлежал к людям, которые выслуживаются перед колонизаторами, и свое отношение к взволновавшему индейский народ вопросу он не стал бы высказывать Большим Ножам.
Но был среди людей нашего племени человек, по имени Черная Собака, индеец, который застрелил вождя, по прозвищу Крапчатый Хвост. Правительство разрешило Черной Собаке носить шестизарядный револьвер для самозащиты, даже когда он шел на собрание. Однако Черная Собака не посетил ни одного собрания индейцев, независимо от того, присутствовали ли там бледнолицые или нет. Он боялся мести. Каким-то образом ему удалось узнать о выступлении моего отца. Черной Собаке точка зрения моего отца показалась правильной, но открыто заявить об этом на собрании он не решался. Тайком от своего народа, ночью он пробрался к уполномоченным и поставил свою подпись под новым договором. Отсюда и пошла молва.
На следующий день мой отец с несколькими из своих друзей отправился к агентству. Все индейцы собрались здесь, как и раньше, но на этот раз они были вооружены. Уполномоченный снова взял слово, а потом спросил, хочет ли кто-нибудь из присутствующих выступить.
Тогда поднялся мой отец и сказал:
- Мои друзья, вы все помните, что я говорил относительно нового договора. Я думаю, что если мы поставим свои подписи под новым договором, другими словами - согласимся на земельные наделы, то этим мы поможем нашим детям и их детям также. Я думаю, что настанет день, когда индейцы будут жить вместе с бледнолицыми, поэтому детям нашим необходимо получить такое же образование, какое получают дети бледнолицых. Поэтому я и поставлю свою подпись под договором.
Крики: "Убей его! Убей его!"-разнеслись по всему зданию. Но мой отец не повернул даже головы. Он подошел без колебания к столу и коснулся пера это была его подпись, - ведь он никогда не учился и не умел писать.
Друзья моего отца были очень взволнованы и стали оглядываться по сторонам. Кто-то в толпе поднял ружье и хотел выстрелить, но его тут же схватили и вытолкнули из комнаты.
Увидя, что все обошлось благополучно, примеру отца последовали и другие индейцы. Набравшись храбрости, они стали подходить к столу один за другим и касаться пера. Но индейцы, которые не были согласны подписать договор, вышли из комнаты. Среди них был и вождь Медведь Пустой Рог.
Прошло 17 лет, прежде чем индейцы нашего племени получили свои наделы земли. Та ужасная картина, которая рисовалась в их воображении, была не далека от истины. Их самые страшные опасения подтвердились: правительство колонизаторов на самом деле потребовало, чтобы индейцы обнесли забором всю землю, отведенную им под резервацию.
Индейцы боялись умереть с голоду за этим высоким забором.
Можно ли представить себе более унизительную работу для свободолюбивого индейца, привыкшего кочевать по безграничным просторам прерии, чем строительство этого забора, за пределы которого запрещено было выезжать! Такая резервация напоминала нам загон для скота.
Нет, эта перемена не принесла радости. Колонизаторы отвели нам бесплодные участки, забрав лучшую землю себе. Они лишили нас свободы передвижения и не дали нам прав американского гражданства, несмотря на то, что Америка была нашей родиной. Нас угнетала постоянная зависимость от агентов, которые смотрели на свое пребывание в резервации лишь как на доходное место, и их совсем не тревожило горе нашего народа.
Приближался день, когда народное волнение разразилось бурей.
ВОССТАНИЕ
Был 1890 год. Агенты резервации стали с беспокойством замечать, что в разных местах равнины индейцы пляшут какой-то странный танец, который они называли пляской духов. Место пляски можно было определить по облакам пыли, нависшим здесь и там над землей.
Однажды меня позвали в контору агента. Там я увидел индейца, известного под именем Короткий Бык, и еще одного юношу индейца На просьбу агента объяснить, почему новый танец взбудоражил такое огромное количество индейцев и что кроется под этой пляской, Короткий Бык ответил:
- Ты знаешь, что с тех пор, как бледнолицые охотники уничтожили бизонов, нашему горю нет предела. Мы услышали, что на Дальнем Западе появился замечательный человек-ясновидец, и нам захотелось повидать его. Собралось несколько племен, и мы отправились все вместе туда, где садится солнце. Там на самом деле мы увидели этого человека. Ясновидец сказал нам, что у нас будет новая земля, что старая земля перекроется новой, и пока это будет происходить, мы должны все время плясать, чтобы остаться на поверхности земли.
Этот человек сказал нам, что все бледнолицые погибнут потому, что они не верят в новую землю. Даже индейцы, которые не верят, попадут тоже под покров земли и задохнутся. Он сказал нам, чтобы мы плясали. Он показал нам видение старого времени, когда было много бизонов, когда на равнине были большие стойбища и народ наш жил хорошо и весело. И он сказал нам, что это время вернется.
Этот человек ударил по земле и высек огонь. Он обратился ко всем нам с речью, и его поняли все племена. Он сказал, что все бледнолицые погибнут и снова появятся бизоны. Он научил нас песне, которую мы должны петь во время танца. Он показал нам, где солнце падало в океан, и океан тогда начинал кипеть, и становилось жарко.
Тут я возразил Короткому Быку и сказал, что это неверно, что океан не кипит при заходе солнца.
Короткий Бык посмотрел в упор на меня, но ничего не сказал.
Агент говорил и с тем и с другим индейцами очень осторожно и просил их не волновать своими рассказами местное население. Они оба дали обещание не делать этого и отправились домой.
Однако очень скоро стало известно, что большинство индейцев агентства Розбад присоединились к пляшущим таинственный танец. Нам было видно, как пыль поднималась в небо над местом пляски, и были слышны звуки индейского барабана томтом. Они танцевали до тех пор, пока не падали от изнеможения.
Танец происходил на равнине около восьми миль на запад от агентства, на западном берегу Белой речки. Мы легко могли это определить по страшной пыли, которую подымали пляшущие.
Индейцы крепко поверили в то, что, участвуя в танце, они освободятся от ненавистных бледнолицых, которые так долго мучили их.
Племя моего отца еще не присоединилось к танцующим. Отец недавно переехал в агентство Пайн Ридж и оставил на старом месте, в агентстве Розбад, во главе индейцев своих двух зятьев: одного из них звали Высокая Трубка и другого-Черный Рог.
Увлечение танцем росло, присоединялись все новые и новые люди. И ежедневно от пляски облака пыли подымались высоко в небо.
Джордж Райт, наш молодой агент, попросил меня съездить к индейцам, вождем которых был мой отец, и от его имени переговорить с ними.
Эти индейцы расположились лагерем около пяти миль на запад от агентства, на восточном берегу Белой речки, всего лишь в трех милях от танцующих на противоположном берегу реки, и лучше нас могли видеть и слышать, что там происходило.
Я согласился поехать. Мистер Райт предложил мне свою бричку и бледнолицего кучера, и мы скоро выехали.
