Петер Гостони - Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945
Общее наступление русских началось 27 ноября. Уже в первый день военных действий 64-му стрелковому корпусу в составе трех дивизий удалось овладеть венгерским городом Мохач и тем самым обеспечить исходное пространство для дальнейшего продвижения. В последующие 24 часа пали Дунасекчё и Байя. В результате этого обозначилось направление удара только что задействованной в боях 4-й гвардейской армии: Будапешт. Но и удары русских, направленные против внутренних районов Придунайской области, также имели успех. Закаленная в боях под Сталинградом 57-я армия, которой командовал генерал-лейтенант М.Н. Шарохин, овладела значительными пространствами в направлении на Печ, при этом германский фронт под давлением наступающих быстро распался. Печ, значительный университетский город на юге Венгрии, находящийся в 50 километрах от Дуная, 29 ноября без боя перешел в руки русских. От дивизии «Бранденбург» осталась только одна боеспособная часть численностью около половины полка, 31-я добровольческая пехотная дивизия СС «Богемия и Моравия» была уничтожена в боях под Сентлеринцем (юго-запад-нее Печа), другие части вовлеченной в катастрофу 2-й танковой армии (официально 2-я танковая армия здесь с 01.12.1944 г. – вместо 2А (венг.) с учетом переброшенных сюда соединений вермахта. – Ред.) предпочли отступить. Тщетными оказались все усилия 44-й дивизии «хранителей наследия гроссмейстеров Тевтонского ордена», а также в «спешном порядке» переброшенной в Венгрию 1-й горнострелковой дивизии: им не удалось остановить продвижение 57-й армии. Дивизии 57-й армии Шарохина преодолели низкогорный массив Мечек (высота до 681 метра), проделали в течение следующей недели марш в 125 километров, овладев при этом не только 300 селами, но и городами Сигетвар и Капошвар. 7 декабря передовые части гвардейской стрелковой дивизии достигли южного берега озера Балатон у селения Балатонкерестур. Только там, в пространстве между Барчем на Драве и южной оконечностью Балатона, перед незаконченными сооружениями линии «Маргарита», которая должна была прикрывать нефтяные районы Венгрии, продвижение русских войск остановилось. Причиной этого, однако, стало отнюдь не сопротивление немцев, но истощение их собственных ударных сил – значительные потери как личного состава, так и техники вынудили русских сделать передышку в наступлении.
Для группы армий «Юг», наконец, положение на 29 ноября стало угрожающим, даже катастрофическим, когда 4-я гвардейская армия генерала армии Г.Ф. Захарова форсировала Дунай в районе Мохача, перерезала железнодорожную линию Байя – Батасек – Боньхад на стыке групп армий «Юг» и «Ф» и стала быстро продвигаться вдоль Дуная постоянно расширяющимся фронтом в направлении на Будапешт. Ее наступление угрожало смять всю дунайскую оборонительную линию генерал-полковника Фриснера.
Неожиданное замешательство в германской обороне было изрядным. Первый приказ главного командования сухопутных сил относительно противодействия 3-му Украинскому фронту поступил Фриснеру только 30 ноября. После этого он собрал все имеющиеся в его распоряжении силы на пространстве между Дунафельдваром и Секешфехерваром, чтобы после прояснения ситуации бросить их в бой против русской группировки восточнее Печа или против 4-й гвардейской армии. Командующий группой армий «Юг» считал возможными направлениями ударов русских два: через область венгерских месторождений нефти между Дравой и Балатоном или через перешеек между Балатоном и Будапештом.
30 ноября 4-я гвардейская армия смяла слабую германо-венгерскую оборону на южном фланге группы армий «Юг», разметала вооруженные зенитными и противотанковыми орудиями заслоны, продвинулась дальше на север до выхода из гористой местности западнее Дуная у Боньхада. Обозначилась явная угроза коллапса всего южного фланга германского фронта на Дунае вплоть до Будапешта и даже вместе с венгерской столицей! Эта опаснейшая ситуация вынудила германское командование пойти на предельный риск: единственная имеющаяся в его распоряжении дивизия – 23-я танковая дивизия – была снята с фронта восточнее Будапешта и двинулась маршем в Придунайскую область, чтобы быть там брошенной в бой против 4-й гвардейской армии. Было задумано задействовать против продвигающихся русских также и венгерские силы; 20-я пехотная дивизия при поддержке германских танков и под командованием генерала, командующего LVTI танковым корпусом, должна была ударить во фланг 4-й гвардейской армии и либо уничтожить последнюю, либо вынудить ее к отступлению. Генерал-полковник Хесленьи, командующий венгерской 3-й армией, расценивал новое положение в Придунайской области на конец ноября еще с известной степенью уверенности в успехе. Он олицетворял мнение, что теперь – в отличие от катастрофы под Кечкеметом и Цегледом в конце октября – для достижения успеха достаточно быстрых наступательных действий германо-венгерских сил. Решающим фактором, как он считал, было время, а именно своевременный выход предусмотренных для наступления сил на исходный рубеж.
Дело, однако, обстояло иначе: Хесленьи не получил от германской стороны информации о самых последних продвижениях 4-й гвардейской армии и занятых ею районах, а также слишком поздно узнал о том, что вместо ранее предусмотренных двух германских танковых дивизий только одна – а именно 23-я танковая дивизия – будет защищать угрожаемый участок фронта. К тому же едва можно было рассчитывать на то, что эта танковая дивизия будет задействована ранее 1 декабря. Взаимодействие между высшим германским и венгерским военными командованиями осуществлялось с некоторых пор не очень хорошо, поскольку германское командование давно уже потеряло всякую веру в венгерские войска. Вряд ли можно удивляться этому. Еще в конце октября приверженец Хорти, бывший начальник Генерального штаба генерал-полковник Янош Вёрёш, перешел к русским, предположительно не с пустыми руками. 7 ноября полковник Генерального штаба Хатцеги, бывший начальником штаба венгерского VII армейского корпуса, на самолете «Физелер-Шторьх»[54] приземлился в расположении русских войск, прихватив с собой ценные документы относительно складов боеприпасов, радиостанций, дислокации войск и, что было еще важнее, топографические карты с указанием самых удобных мест форсирования Дуная.
1 декабря в сводке военных действий вермахта говорилось о «подготовительных контрмероприятиях» в При-дунайской области, однако группе армий «Юг» не удалось предварительно создать и оборудовать новую линию фронта. Помощь главного командования сухопутных сил выразилась лишь в организационных мероприятиях: оно подчинило группе армий «Юг» 2-ю танковую армию севернее Дравы, снова распространив район командования германской 6-й армии как входящей в армейскую группу «Фреттер-Пико» (германская 6-я и венгерская 3-я армии) на западный берег Дуная. Однако не было ничего удивительного в том, что группа «Фреттер-Пико» не имела возможности эффективно действовать против 4-й гвардейской армии. 23-я танковая дивизия и несколько батальонов 20-й пехотной дивизии не могли остановить русских. Вследствие давления 4-й гвардейской армии, постоянно пополняемой как механизированными соединениями, так и свежими пехотными частями, оборонявшиеся были вынуждены постоянно отходить все дальше и дальше назад.
Несмотря на перегруппировку и передвижения русских сил на Дунайском фронте, в сражениях на других участках фронта русские не смогли прорвать оборону группы армий «Юг». В то время как действия частей 7-й гвардейской армии по обе стороны Хатвана и в западной части горного массива Мечек продолжались, 27-я армия перешла 29 ноября в новое наступление восточнее Миш-кольца, нанося основные удары в направлении к Шайо и Хернаду, рекам бассейна Дуная (Хернад – приток Шайо, Шайо – приток Тисы, Тиса впадает в Дунай). Командующий 27-й армией, генерал-лейтенант С.Г. Трофименко, располагал не только собственными дивизиями, но и румынской 1-й армией, части которой теперь были поделены между двумя русскими армиями.
Маршал Малиновский лишь в малой степени доверял румынской армии. После того как румыны достигли своей национальной цели, вернув себе Трансильванию, их боевой дух значительно упал. Уставших от войны румын ничуть не привлекала кампания в Венгрии, да и их стойкость в обороне, даже против незначительных локальных атак немцев, оставляла желать лучшего. К тому же высокие потери, которые они несли вследствие чуждых им методов ведения войны русскими, не считающимися ни с какими потерями личного состава, подрывали их боевой дух. Русские продолжали энергично рваться вперед. Когда румынские части в начале ноября во время сражения за Сольнок самовольно покинули свои позиции и отошли в тыл, Малиновский позволил сотрудникам НКВД «очистить» румынские батальоны от пораженцев.
Русское наступление на Мишкольц встретилось в этом районе с решительным и подготовленным сопротивлением войск под командованием генерала от инфантерии Отто Вёлера. Командующий 8-й армией уже за несколько дней получил данные о готовящемся ударе на этом направлении от румынского перебежчика. Однако достаточных контрмероприятий в необходимом масштабе подготовлено все же не было. Его запрос о присылке свежих подкреплений был отвергнут генералом Фриснером под предлогом критического положения в Придунайском регионе, и Вёлер еще мог считать себя счастливым хотя бы потому, что у него, после вмешательства главного командования сухопутных сил, хотя бы не отняли 24-ю танковую дивизию. Первоначально Фриснер хотел и ее перебросить в Придунайский регион под Секешфехервар.
