Дмитрий Колосов - Арии
Наутро Ясон запряг быков – пусть те брыкались и пускали огонь, – вспахал, засеял пашню, дождался появления из-под земли воинов, бросил в их кучу камень – для тупых землеродных сокровище, – дождался, пока те перережут друг друга, после чего прикончил оставшегося победителя.
Вот такое сложносочиненное предложение, итогом которого стало обретение руна. Но Ээт не согласился расстаться со своей прелестью – ему не впервой было нарушать обещания. Он готовится умертвить непрошенных гостей. Но Медея вновь предает отца. Ночью она ведет возлюбленного в рощу с руном, какую охраняет дракон. Колдунья усыпляет дракона – руно похищено, и корабль устремляется в открытое море. Далее была погоня, блуждания по Ливии, где аргонавты посетили сад Гесперид. Подле острова Крит «Арго» едва не погиб от метких камней медного великана Талоса, с которым разделалась та же колдунья Медея.
По возвращении Ясон отомстил Пелию руками опять же Медеи, которая попросту сварила старика, словно барана. После этого злодеяния Ясон и Медея были изгнаны из Иолка и поселились в Коринфе. Однако со временем Ясон решил жениться на другой, то ли разлюбив Медею, то ли по политическому расчету.
Разгневанная колдунья страшно отомстила неверному мужу: его невесте послала в дар отравленный пеплос, детей на глазах мужа зарезала, сама ж улетела прочь на драконах, чтобы сочетаться новым браком – с афинским царем Эгеем.
О смерти Ясона существует несколько версий. Одни уверяли, что он от горя повесился, другие – что он погиб вместе с несостоявшейся невестой, третьи даровали герою долгую жизнь и смерть в глубокой старости под обломками рассохшегося на берегу «Арго».
Ясон, подобно Персею, Тесею, Мелеагру, может показаться архетипическим героем. Но здесь не все однозначно. Несомненно, он герой, но далеко не подобный другим. Свой подвиг он совершает при покровительстве богов, рьяной поддержке дружины и, главное, посредством колдовства Медеи. Без друзей, без богов и без подруги он, в принципе, никто. Сам он, если обратиться к Аполлонию Тианскому – к слову, приписавшему своему любимцу немало не существовавших в традиции подвигов, – не совершил ничего выдающегося. Да, поражал в толчее схватки врагов, но это – деяние, рядовое для героя. Да, командовал своими флибустьерами, но мало ли кто и когда командовал. Так что Ясон – герой вне ряда прочих, подвиги вроде б и свершавший, славу и сокровище обретший, но ни слава, ни сокровище не принесли ему счастья.
И на десерт остался Геракл. Нет смысла пересказывать множественные приключения и бесконечные странствия этого величайшего из героев. Заметим лишь, что Геракл – самый архетипический из героев, способный похвастать всеми аспектами, герою присущими.
Их мы выделили двенадцать – уж простите за схематичность.
1. Мотивация подвига – все герои.
2. Чудесное происхождение и выдающаяся юность – Персей, Тесей, Геракл.
3. Покровительство богов – Персей (Гермес и Афина), Тесей (Посейдон и Афродита), Ясон (Гера и Афродита), Геракл (Зевс).
4. Противостояние Великой Матери – Персей, Мелеагр, Ясон, Геракл.
5. Противостояние Отцу в образе земного правителя – Персей, Ясон, Геракл.
6. Противостояние смерти – Тесей, Геракл.
7. Борьба с хтоническими и сверхъестественными существами – Персей, Тесей, Ясон, Геракл.
8. Драконоборчество – Персей, Ясон, Геракл.
9. Тавроболия – Мелеагр, Тесей, Ясон, Геракл.
10. Герой как чистильщик – Персей, Тесей, Геракл.
11. Мотив сватовства, женитьбы и погибельной роли женщины – Мелеагр, Тесей, Ясон, Геракл.
12. Трагическая смерть – Персей, Мелеагр, Тесей, Геракл и, возможно, Ясон.
При этом любопытно отметить особенности, присущие разве что греческой мифологии. Во-первых, нет гиперболизации героев. Ну разве что Геракл – да и он предстает скорей здоровенным мужиком, нежели непобедимым великаном. А таковые встречались и в жизни – достаточно упомянуть римского императора Максимина Фракийца, чей рост, по свидетельствам современников, достигал 240 сантиметров.
Что удивительно, едва ли кто из героев мог похвалиться уникальным оружием. Да, Геракл имел сверхмогучий лук. Да, Гефест выковал для него щит, который будто бы не пробивало ни одно оружие. Да, он размахивал неподъемной дубиной. Но скажите, при таких габаритах и соответствующей мощи разве не проще орудовать медной дубиной, нежели полумечом-полукинжалом, какими сражались герои? Разве виноват Геракл, что его лук могли натянуть лишь самые сильные воины вроде Одиссея? Ну а с щитом еще проще – он был из бронзы, а уникальность заключалась единственно в том, что таскать его на руке было под силу лишь здоровяку из здоровяков Гераклу.
Наконец, стоит отметить, что все подвиги герои совершают во имя Отца. Все герои едины в аспектах приложения сил. Но мотивация – разна. В случае с Персеем преобладает мотив славы. В случае с Мелеагром – сокровища. В случае с Тесеем, утратившим и сокровище, и власть, можно вести речь единственно лишь о славе. Ясон обрел славу и сокровище, но так и не достиг вожделенной власти. Геракл за властью, кажется, не гонялся, сокровища во всех видах разбазаривал, но на славу был жаден до непомерности, до неистовства, которое отличало многих героев второго поколения.
Так что второе поколение героев подобно первому свершало подвиги во имя славы, но уже проявилась сладкая пагуба сокровища.
Великие герои второго поколения проложили путь поколению третьему – времен Троянской войны. Это классическое поколение – героев нового склада, для которых важна не одна лишь слава, но в неменьшей степени и достаток, а значит, сокровище, которое – без подвига – и делает обладателя славным, а следовательно, героем.
Это проявляется уже в самой затравке «Илиады», сюжет которой крутится вокруг конфликта между Ахиллесом и Агамемноном, приключившегося на девятом году великой войны. Мы не будем сорить многими словесами по поводу Троянской войны и ее причин – были они, естественно, экономическими: уж больно лакомым куском была блокирующая причерноморские проливы Троя. Нас занимает лишь один– единственный вопрос: ментальность третьего поколения – какому идолу они поклонялись?
Первое поколение занимала единственно слава. Второе было поманено еще и сокровищем – отсюда вырастает множество драконоборцев, чего не было прежде; излишне вести речь о связи сокровища с драконом: на этом славном поприще отметились кому только не лень – от Юнга до Толкиена, не считая менее раскрученных персоналий.
И вот настал черед третьего, и два главных героя-ахейца ведут спор по поводу, кажется, ничтожному. Грубо выражаясь: из-за бабы. Агамемнон, первый среди героев по влиянию, отобрал девицу Брисеиду у Ахиллеса, тоже первого, но в доблести.
Ну что такое какая-то девка – взятая с меча добыча. Таковых в ахейском лагере без числа, ибо, застряв под Троей, они развлекались разорением близлежащих местечек. Так что для ахеянина раздобыть кусок мяса было порою сложнее, нежели смазливую девку. А тут… В общем, не совсем понятно, если не сказать больше – совсем непонятно.
Конфликт на повышенных тонах, разве что не вылетают из ножен мечи. Ах да, скажете, сокровище – женщина представляет собою сокровище. Смотря какая, скажу вам. От иного сокровища впору и отказаться. Да и не ссорятся вожди ради какого-то куска добычи, хотя та и подчеркивает статус ее обладателя как героя и славу. Агамемнон готов поделиться своею добычей, отдав больше, нежели взял, – дев, кубки, коней. Но Ахилл отказывается это принять, понимая, что суть конфликта в ином: Агамемнон претендует не просто на большую долю, он претендует на то, чтобы эту долю делить, занять место «смотрящего», сделаться первым среди равных.
Агамемнон того и не скрывает, заявляя:
…Я и владычеством высшим,
Я и годов старшинством перед ним справедливо горжуся.
Именно это и неприемлемо Ахиллу. Он привык спорить единственно в доблести. Ахилл и такие, как он, могут похвалиться имуществом-сокровищем, что не зазорно, если оно взято с бою, а значит, осенено славой. Но хвалиться высотой положения, превосходством над прочими, полученным не мечом, а пространством земель, числом слуг да отвагой щедро оделяемых добычей подчиненных воинов – это выше понимания истинного героя. Вот и Ахилл, в своей великой ярости этого не понимая, бросает Агамемнону презрительное обвинение:
Грузный вином, со взорами песьими, с сердцем еленя!
Ты никогда ни в сраженье открыто стать перед войском,
Ни пойти на засаду с храбрейшими рати мужами
Сердцем твоим не дерзнул: для тебя то кажется смертью.
Лучше и легче стократ по широкому стану ахеян
Грабить дары у того, кто тебе прекословить посмеет.
Царь пожиратель народа!
Но мало кто поддерживает Ахилла. Одни герои зависят от Агамемнона, оделившего их добычей, землями, рабами, других попросту устраивает подобное положение, чтобы надо всеми стоял кто-то один, единственно лишь не переступая грани в корысти и во гневе. Никто не поддерживает Ахилла, и потому он обречен уйти, а с ним обречен исчезнуть и сам Героический век.
![Анатолий Ливри - Ecce homo[рассказы]](/uploads/posts/books/126760/126760.jpg)