Дмитрий Зубов - Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.
В ночь на 12 декабря вновь прошли сильные снегопады, полностью завалившие авиабазы люфтваффе. Поэтому на следующий день на задания вылетали лишь одиночные немецкие самолеты. В основном они вели разведку над Ладожским озером и юго-восточнее. В районе станции Ефимовская на перегоне Тихвин – Заборье одиночный Не-111 сбросил 4 фугасные бомбы, которые повредили телефонную линию, идущую вдоль путей. Расположенная в этом районе батарея 76-мм зениток 434-го ОЗАД произвела по самолету восемь выстрелов. Налетов на Ленинград в этот день не было, однако жертвы были. Во время работ по раскопке неразорвавшихся бомб около здания Ленинградского госуниверситета взорвалась фугасная бомба, сброшенная еще 3 декабря. В результате восемь бойцов-подрывников погибло, еще шесть получили тяжелые ранения[104].
Днем 14 декабря немецкие бомбардировщики нанесли два удара по станции Ефимовская и перегону Ефимовская – Подборовье. При этом часть бомб разорвалась на позициях 434-го ОЗАД. В результате было повреждено железнодорожное полотно, линии связи, разбито три вагона, паровоз и несколько технических зданий.
На следующий день германская дальнобойная артиллерия впервые открыла огонь из района Шлиссельбурга по ледовой трассе и мысу Осиновец. Возле последнего снаряд попал в позиции 1-й батареи 21-го ОЗАД и прямым попаданием уничтожил грузовик ГАЗ-АА[105].
К этому времени система противовоздушной обороны ледовой дороги была полностью сформирована. На левом берегу в районе деревни Кокорево находились 85-мм батареи 25-го ОЗАД, а на правом возле Кобоны позиции 255-го ОЗАД. Между ними на льду были расставлены малокалиберные орудия 21-го ОЗАД. Кроме того, по всей длине трассы установили зенитные пулеметы[106]. Большинство орудий было снято с ПВО Ленинграда, в связи с чем было решено перебросить 60 зениток, задействованных в обороне южных и юго-западных подступов к городу, и использовать их по прямому назначению.
17 декабря, воспользовавшись кратковременным улучшением погодных условий, немцы снова активизировались. Истребители Bf-109F из JG54 и Не-111H-5 из I./KG4 с малой высоты бомбили и обстреливали ледовую дорогу, а также автомобильную трассу в районе Сумское и Войбокало. С бреющего полета «Мессершмитты» расстреляли колонну грузовиков, двигавшуюся по льду. При этом последние, как видно, везли не только хлеб. Bf-109F-2 унтер-офицера Нельте из 1-й эскадрильи был поврежден обломками взорвавшегося грузовика с боеприпасами. Однако истребитель все же смог вернуться на аэродром Красногвардейск. Повреждения самолета оценили в 35 процентов. Зенитчики 21-го ОЗАД заявили об одном сбитом истребителе, который упал в районе Кобоны, пробил лед и утонул. Однако это им показалось. Безвозвратных потерь в составе JG54 в этот день не было.
В следующие дни погода снова ухудшилась, в воздух с обеих сторон фронта поднимались лишь отдельные самолеты, в основном с целью разведки. Так, 21-го числа над Ладожским озером появился одиночный Ju-88A, который сбросил восемь бомб на трассу. В этот же день было сброшено 11 фугасных бомб на Ленинград. Как оказалось, это был последний налет на город в 1941 году. С 1 по 21 декабря люфтваффе нанесли 10 авиаударов по Ленинграду. Прекращение налетов было связано с изменением общей стратегической обстановки на Восточном фронте. Германские войска из наступающих неожиданно сами превратились в обороняющихся. Причем почти по всему фронту. В связи с этим задача склонить Ленинград к капитуляции на время потеряла актуальность. Впрочем, это не значит, что жители города, где каждый день умирали от голода и холода тысячи людей, могли перевести дух. Дальнобойная артиллерия продолжала методичные обстрелы.
Авиация же полностью переключилась на поддержку своих войск и ледовую трассу. ВВС Ленинградского фронта тоже почти не поднимались в воздух. К примеру, 22 декабря оперативно входивший в их состав 7-й ИАК ПВО выполнил всего восемь самолето-вылетов, в том числе пять на патрулирование над Ленинградом и три на штурмовку вражеских войск.
Численность корпуса за месяц практически не изменилась. В наличии имелся 81 истребитель, в том числе 27 высотных перехватчиков МиГ-3, 21 ЛаГГ-3, 20 И-16, 8 Як-1 и 4 И-153. Из общего числа машин 53 находились в исправном состоянии.
Боевой состав 7-го ИАК ПВО к исходу 19 декабря 1941 года[107]Тем временем, вопреки усилиям немцев и садистским планам фюрера, зимняя Дорога жизни набирала обороты. В первое время после освобождения Тихвина прибывавшие на эту станцию грузы перегружались на грузовики, которые по глухим проселочным дорогам везли их через поселки Прогаль, Большое Мурово, потом Сясьстрой, Новую Ладогу, Черноушево и далее через Кобону на озеро. Этот путь через пустоши, леса и болота составлял почти 200 километров.
«В конце декабря Тихвин напоминал гигантский муравейник, – вспоминал Дмитрий Павлов. – Круглые сутки тысячи рабочих и солдат разгружали прибывающие составы и заполняли продовольствием подходившие беспрерывной лентой грузовики… Вакуум заполнялся, опасность срыва снабжения ослабла, но не отпала, так как грузы доставлялись в Ленинград в размерах, едва обеспечивающих новую, но все еще голодную норму»[108].
Вскоре положение несколько улучшилось. 54-я армия оттеснила немцев от станций Войбокало и Жихарево. Это позволило грузы из Тихвина на машинах доставлять до станции Колчаново и перегружать на железную дорогу, а на станциях Войбокало и Жихарево переваливать вновь на грузовики. Грузооборот сразу увеличился, а ледовая трасса работала все с большей интенсивностью. Да и лед к тому времени тоже окреп, что позволило загружать кузова по полной.
Между тем по ту сторону фронта тоже не дремали. В середине декабря командир I./KG4 «Генерал Вефер» Клаус Нёске получил совсем уж идиотский приказ.
Дело в том, что в это время Гитлер находился, мягко говоря, в гневе. Его войска неожиданно и вопреки строгим приказам дрогнули и в нескольких местах отступили под ударами уже, казалось, «разгромленных» Советов. В чем, понятное дело, был виноват не он, фюрер, а трусы и слабовольные пораженцы. Полетели головы. Генералы и фельдмаршалы, еще вчера купавшиеся в славе, с позором выгонялись либо неожиданно испытывали проблемы со здоровьем и уходили в отставку. Что поделать, Россия же! Холодно!
Каждый день Гитлер подписывал грозные приказы, давал «ценные» советы Гальдеру и распространял всевозможные инструкции, как надо обороняться и бороться с морозами. В частности, он заявил, что «любая хлебопекарня должна уметь организовать оборону своего объекта», «Рихтхофен должен уничтожить населенные пункты и небольшие лесные участки», а авиация должна «не допускать никакого строительства противником железнодорожных линий». 20 декабря фюрер приказал отправить на передовую авиационные части, сжечь населенные пункты (не уточнив, какие именно), отобрать у местного населения всю одежду, а заодно внедрить в каждое подразделение волю к сопротивлению, изжить и запретить употреблять выражение «русская зима»[109]. В общем, как говорится, «планов громадье»!
И вдруг Гитлеру, кроме всего прочего, становится известно, что русские в Ленинграде не только не сдаются, но и разъезжают на грузовиках по льду Ладожского озера прямо под носом у немецких войск! Как допустили?! Как посмели?! В бешенстве он приказал командующему 1-м воздушным флотом генералу Келлеру немедленно уничтожить трассу. А на вопрос последнего, как именно это сделать, предложил попросту разбить лед бомбами крупного калибра…
Выполнение задачи, как водится, возложили на специализированную I./KG4. Однако, прежде чем провести подобную операцию, решили сначала испытать воздействие фугасных бомб на ледовый покров. На Псковском озере была обозначена длинная полоса, имитирующая ледовую дорогу. После этого «Хейнкели» несколько раз последовательно сбрасывали на условную цель бомбы SC500, SC1000, SC1800 и даже SC2500. Однако эффект оказался незначительным. Боеприпасы, как правило, пробивали лед насквозь, после чего взрывались под ним или на дне. При этом образовывались небольшие воронки, но в целом ледяной покров оставался целым.
В результате «Хейнкелям» пришлось действовать согласно прежней тактике. Вплоть до Нового года экипажи I./KG4 прилагали нечеловеческие усилия, в ужасную погоду совершая дневные вылеты над Ладожским озером.
23 декабря с 11:55 до 15:35, по советским данным, трассу с малой высоты бомбили и обстреливали 15 двухмоторных бомбардировщиков и два Bf-109. Ими были сброшены 64 фугасные и осколочные бомбы, большинство из которых упали мимо дороги. Было ранено четыре человека и повреждена одна автомашина.
На следующий день немцы были более удачливы. «Хейнкели» сбрасывали бомбы с высоты 1000–1200 метров, а мессеры снижались до бреющего полета и буквально в упор расстреливали грузовики и конные подводы. Впрочем, малая высота полета не помешала зенитчикам разглядеть среди атаковавших самолетов мифические истребители Хе-113, а также два «Бристоль-Бульдога»…
