Андрей Буровский - Петр Окаянный. Палач на троне
Со страниц множества книг звучит рефрен: «Петр создал новые государственные учреждения! Петр отменил прежнюю систему управления!»
Но в первые годы правления Петра он и не думал ничего менять. Страна жила, управляемая все теми же приказами и приказными, под все той же Боярской думой. В 1705 году в Москве было 17 бояр, 17 окольничьих, 1 думный дворянин (наш старый знакомый — Никита Моисеевич Зотов), 3 думных дьяка. Боярская дума никогда не была отменена Петром и вымерла в самом буквальном смысле — от старости: Петр не жаловал новые думные чины, и по мере смерти прежних думных людей некому было занять их место. Но, по крайней мере, до 1704 года Дума регулярно собиралась, и именно она управляла государством в отсутствие царя (а он постоянно отсутствовал).
В числе всех прочих дел, в 1700 году боярам велено соотнести Уложение 1649 года с новыми указами и включить указы в Уложение…
В 1704 году велено в отсутствие царя править не Боярской думе, а «конзилии министров», причем под «министрами» подразумеваются главы самых важных ведомств.
Точно так же городами управлять должен был Главный магистрат, а арестованных Петр приказывает доставлять в Московскую ратушу — но, конечно же, на практике это оказывается обычнейшая съезжая изба. Так Том Соейер, играя в освобождение принцев и герцогов, называл кирку ножом, а бревенчатую избу в штате Миссисипи — дворцом. Не верь ушам своим…
О заседаниях Боярской думы с 1704 года не упоминается, но совершенно непонятно, исчезла она или нет? Если нет, то с введением «конзилии министров» Боярская дума вовсе не упраздняется, и становится окончательно непонятно, кто же должен управлять страной? Какой из двух органов власти?
В 1711 году, собираясь в приснопамятный Прутский поход, Петр создает новый орган власти — Сенат. 9 сенаторов во главе с обер-секретарем назначались Петром из высших чиновников «первых трех рангов»,
До 1718 года (то есть большую часть времени правления Петра) по-прежнему работали приказы. Их реформируют, водят новые. В 1701 году Иноземный и Рейтарский приказы сливаются в один приказ Военных дел. Возникли Монастырский, Артиллерийских дел, Рудокопный, Провиантский, Морской приказы. То есть никто не отменял приказов, речь идет только о разрастании уже существующей бюрократии.
В 1718 году Петр заводит новые органы — 9, позже 12 коллегий. Три из них — Иностранная, Адмиралтейская и Военная — сразу же выделены и названы «первейшими». Сам он так определяет, что же такое — коллегия:
«…собрания многих персон… в которых президенты или председатели не такую мочь имеют, как старые судьи — делали, что хотели». Теоретически все дела должны были решаться в коллегиях общим обсуждением, и у всех был равный голос, только у президента, если мнения разойдутся, голос был решающий.
Представление, что «на смену приказам пришли коллегии» [36] и что приказы попросту исчезли, неверно. Приказы, во всяком случае, пережили Петра, а Сибирский приказ сохранялся до 1763 года.
Сенат по своим функциям решительно ничем не отличается от Боярской думы, но вот по социальному составу — отличается, и не в лучшую сторону. В Боярскую думу попадали или «по великой породе», владельцы вотчин, материально независимые от царя, или сделавшие карьеру чиновники. Теперь — только сделавшие карьеру чиновники.
Уж конечно, этот Сенат ничего не имеет общего с Сенатом Древнего Рима, в котором заседали богатейшие люди Римской республики и империи, ограничивая власть даже самых распоясавшихся цезарей. Как ему свойственно, Петр дал громкое историческое название органу, устроенному совершенно по-другому, нежели римский Сенат.
Другой пример того же самого — громкое название «кумпанств» для объединений, которые должны были строить корабли Черноморского флота.
Ну и что тут общего с «компаниями» западных купцов?
Так же и коллегии — Петр взял это слово у Лейбница, который называл «коллегиями» высшие органы правления в своем идеальном государстве, что-то вроде министерств. Что же касается реальных петровских коллегий, то они не только не лучше — они во многих отношениях хуже приказов.
А местное управление? В 1707–1710 годах созданы губернии: Московская, Смоленская, Киевская, Азовская, Казанская, Архангельская, Нижегородская, Астраханская, Сибирская. Прежние уезды складывались постепенно, исторически. Губернии вводились для нужд содержания армии и для удобства управления. В 1711 году все полки расписаны по губерниям. Губернии должны теперь содержать полки, которые назывались по «шефствующим» губерниям: Казанский полк, Смоленский полк и так далее.
Управлять каждой из громадных губерний было очень трудно, чиновничий аппарат разрастался чрезвычайно. В допетровской Руси хотя бы чиновников на местах было не очень много. А тут их появились буквально полчища.
Система территориального деления была списана со шведской, но, как разъяснил Петр, «а которые пункты в шведском регламенте неудобны, или с сетуациею сего государства несходны, и оные ставить по своему рассуждению».
У сенаторов оказалось своеобразное представление, какие пункты наиболее неудобны; губернии разделили на 50 провинций, а провинции на уезды и на дистрикты (плодя новые толпы чиновников). Неудобным же «пунктом» оказался низовой элемент шведской административной системы: кирхшпиль, то есть приход. Руководил им пастор при участии выборных от прихожан. А уж чего-чего, самоуправления чиновники допускать не собирались.
«Всякие наряды и посылки бывают по указам от городов, а не от церквей, к тому и в уезде ис крестьянства умных людей нет», — так и говорилось в соответствующем постановлении Сената.
Московская Русь знала сложные формы самоуправления. В конце XVII века всей громадной страной управляли от силы 10 тысяч чиновников. Остальную работу брали на себя выборные из общин. Приходится признать — губернская реформа Петра «прогрессивна» только по названиям. Она — шаг назад, к бюрократии и деспотии. То есть, ясное дело, красивые иностранные слова «губерния» и «дистрикт» звучат куда лучше старорежимных и отсталых «волости» или «уезда»! Во всем же остальном — шаг назад, как и с коллегиями.
Интересно, что в современной Республике Польша территория делится на воеводства, а стоит во главе воеводств — воевода. Есть даже такой латино-славянский фонетический уродец, как вице-воевода, то есть заместитель воеводы. Трудно отрицать, что Польша — государство вполне современное и вполне европейское. Странным образом, сохранение исторического названия для административных единиц этому не помешало. А России как-то и «дистрикты» не особенно помогли.
Введение Петром особой «духовной коллегии» официозным историкам прошлого века приходилось оправдывать разложением и полным упадком духовенства перед Петром. С.М. Соловьев тратит несколько страниц текста, чтобы описать всю бездну падения духовных лиц, и буквально полстраницы — на описания самих действий Петра, впадая в этом месте в скороговорку.
Обстоятельства же дела таковы: в октябре 1700 умер патриарх Адриан. После его смерти царь не позволил собраться освященному Собору для выбора нового патриарха. По указу 16 декабря 1700 года, митрополит Стефан Яворский назначался «екзархом святейшего патриаршего престола, блюстителем и администратором». Хранитель патриаршего престола, значит, есть, а вот самого патриарха — на неопределенный срок нет. В январе 1701, не теряя времени, Петр упраздняет Патриарший разряд и вводит Монастырский приказ — бюрократическое учреждение для управление церковным имуществом.
Духовные не раз просят Петра, чтобы он позволил им избрать нового патриарха, а он отмалчивается много лет (не забывая управлять монастырским имуществом и извлекать из этого доход).
Только в 1721 году (больше двадцати лет, как не стало последнего патриарха!) публикуется «Духовный регламент» — документ, в котором очень прямодушно обосновывается нежелательность патриаршества; нежелательность состоит в том, что «простой народ» видит в патриархе второго царя…
Тут же создается Духовная коллегия, во главе все с тем же Стефаном Яворским. По одним сообщениям, Петр принял высшее духовенство, стуча кулаком по столу, где уже лежал готовый Устав Духовной коллегии. По другим, он поступил даже более решительно: после просьбы позволить избрать патриарха выхватил нож, вогнал его с силой в доски стола. И прорычал: «Вот вам бумажный патриарх! — И при этих словах ткнул в написанный Устав. — А не понравится — вот вам булатный патриарх!»
Какая версия правдивее, судить трудно.
Духовная коллегия оказалась очень уж необычной, ее быстро переименовывают в Святейший Синод, но ведь не в названиях дело. Церковь при Петре превратилась в государственное учреждение, и надзирал за работой Синода светский человек — обер-прокурор. С амвона зачитывались указы и проклинались преступники, а специальные указы требовали регулярно посещать церковь и исповедоваться.
