Сергей Анчуков - Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий
По большей части для наступающих войск РККА "не обошлось" в необычайно суровую зиму 1939-1940 гг. (Маннергейм в своих "Мемуарах" пишет, что такой зимы не было 112 лет).
Остается без ответа вопрос историка Б.Соколова: "неужели никто не читал донесений отупевших от мороза и непрерывных атак мобильных групп финских лыжников командиров дивизий и полков, растянутых на маршрутах в районе Сортавалы и Суомусалми в 1939 году"? Читали, но именно потому, и опыт учений 251 полка 54 дивизии тому подтверждение, были правы в оценках Северо-западного ТВД финны и только отчасти наши генералы. Реалии ведения боевых действий на Северо-западе заключаются в том, что вдоль одной дороги в боевых порядках могли одновременно действовать не более двух рот в двух батальонах первого эшелона. Более 15-20 дивизий с учетом дорожных направлений развернуть на всем 1300 километровом фронте зимой в первом, тактическом эшелоне невозможно. Все остальные находились в резерве в походных колоннах с претензиями на "единственную дорогу". Движение по целине, на лыжах с "мягкими креплениями" при нашей экипировке и в 1972 году (так же как в 1939 году по воспоминаниям того же Мерецкова) было возможно "со скоростью черепахи". Очевидно, что не могло быть никакого стремительного наступления до Ботнического залива без освоения занятой территории и создания местной инфраструктуры для войск (дорог, баз снабжения, пунктов приема и распределения МТС, ремонта техники) и, наконец, серьезных без мер по нейтрализации ДРГ просто было немыслимо рассчитывать на успех. Следует заметить, что оперативная ситуация в известной мере повторилась в северном Приладожье в 1944 году, но цели дойти до Ботнического залива 7 и 32 армии не ставилось, войска были остановлены на новой границе, а разработка контрдиверсионных действий и освоение территории войсками просто не планировалось.
Случись подобный конфликт в 70-е годы, исход сражений был бы примерно тот же, что в 1940 году.
Намеренно не останавливаюсь на особенностях организации управления, взаимодействия и ведения боя. Все хорошо известно и характерно для Россия и российской армии от Луостари в европейском Заполярьи до Приамурья и далее до Чукотки с еще большими чудесами.
Но мало кто задумывается, почему в 1941-1944 годах пленных финнов было всего около 2,5 тысяч. Только ли по тому, что они умели воевать и осуществляли планомерный отход?
Возможно, но главное в том, что осуществить охват и обход противника, тем более окружение в оперативно-тактическом масштабе при наличии на ТВД всего лишь нескольких дорожных направлений, разделенных сотней километров по фронту, практически невозможно.
Казалось бы, давно следует сделать выводы и возможно перейти на легкую пехоту обеспеченную соответствующими средствами передвижения и МТО, способную действовать в особых условиях в отрыве от главных сил и "коммуникаций".
Что же изменилось с 1940 года?
Да собственно ничего. Вечная борьба брони и снаряда при повышении защищенности войск и мощи поражающих средств, пожалуй, не улучшила положение Советской Армии. Даже напротив громоздкость дивизий и полков продолжала оставаться "ахиллесовой пятой" войск ЛенВО. А развернутые из дивизий сокращенного состава и укомплектованные техникой из народного хозяйства соединения действительно были бы пушечным мясом при столкновении с финнами на тех же направлениях, что и в 1940 году.
Что изменилось за 30 последних лет на Северо-западе, в ЛенВО?
Только то, что группировка сухопутных и прочих войск сокращена практически до пределов, близких к ее полной ликвидации. "Громоздкие дивизии" расформированы, войска перешли на бригадную организацию. Но остались все те же "кавалерийские уставы", проблемы ТВД, борьба с холодом, бездорожьем, неустроенность каждого солдата в отдельности и несоответствие организации войск условиям ведения боя в целом. Остались все те же кривые дороги, ограниченные по емкости операционные направления, морозы, снег, болота и прочие прелести, приправленные заботами о ГСМ (вместо овса и сена) для транспортных средств в виде так называемых боевых машин - ГТ-Т, ГТС-М и, в лучшем случае, МТЛ-БВ.
Похоже, что с нашим исследованиями и взглядами на ведение боевых действий, как и с оснащением войск, будет не до войны. Спасение в одном: - финны, норвежцы и шведы воевать на чужой территории генетически отучены. Натовских генералов, профессионалов из морской пехоты США и вояк из Бундесвера никогда в жизни никто не заманит на Северо-Западный ТВД. Они собираются вести операции "бесконтактным способом". Воевать зимой с нашей дурной пехотой, которая еще в состоянии как-то приспособиться к диким условиям, натовцы просто не в состоянии.
Север, это не Аравийский полуостров, не азиатские тропики и разумеется не благоустроенная Европа. Короткое лето вряд ли позволит особенно благоденствовать в ожидании победы и тем и другим.
***
Так есть ли чем гордиться финским ветеранам?
Стоит ли сегодня демонстрировать новые политические приоритеты Финляндии и напрашиваться на третью полу катастрофу или капитуляцию, в надежде, что демократическая Россия проявит слабость? Стоит ли в Финляндии рассчитывать в новой политической ситуации на союз с НАТО для осуществления своего столетнего геопроекта достичь восточной границы "Великой Финляндии" по западному берегу Онежского озера и Свири?
Нет сомнения в том, что приближение НАТО к границам России, грядущее вступление стран Балтии и Украины в Северо-Атлантический союз, провокационные заявления финского политика, как и создание плацдарма международного терроризма на Северном Кавказе, это далеко не безобидные "акции партнерства ради мира" и "демонстрация дружественных лиц".
Отступление девятое.
Финляндия традиционно придерживается нейтралитета и одновременно активно участвует в европейских интеграционных процессах". Североатлантический союз по мнению финских политиков является гарантом стабильности и безопасности Европы. Не исключается в будущем вступление Финляндии в НАТО и мы приобретем еще одно "дружественное лицо". Особое место во взаимоотношениях с Россией имеет вопрос территорий, которые отошли к СССР в 1940 году. Однако "на современном этапе руководство Финляндии не считает целесообразным официально ставить перед Россией вопрос об "утраченных территориях". На общественном уровне полемика по данной проблеме не стихает. В будущем политическая элита Финляндии не исключает решения проблемы в свою пользу".
Такова почти официальная оценка российско-финских отношений.
"Может быть Финляндия исключение, и в мире больше не существует подобных ей и даже более продвинутых в русофобии соседей?
Увы, это не так.
Одна из таких стран находится там же на Северо-Западе. Это - Норвегия, вывих природы и человеческой цивилизации, где ненависть к России и русским немногим слабее, чем в Чечне или в Финляндии. А истоки норвежской ненависти просматриваются в событиях так называемой "тюленьей войны" 1920 - 1923 годов, истории забытой и практически неизвестной.
Норвегией упорно не признавался факт изгнания иностранных интервентов и установление советской власти на севере России. Уже в апреле 1920 года произошло вторжение сотен норвежских промысловых судов во внутренние воды РСФСР - от Мурманска до Архангельска. Отдельные из кораблей вели хищнический бой тюленей даже в устье Северной Двины. Советские органы, не имея средств морской защиты, не могли остановить разгул браконьерства, а на ноту протеста НКИД РСФСР в Норвегии "не обратили внимания".
С началом нового промыслового сезона в апреле 1921 года в Белое море вновь вторглась армада норвежских промысловых судов. За сезон были истреблены тысячи тюленей. Уничтожалось все без разбора, включая самок и бельков (только что родившихся детёнышей тюленя). Катера погранохраны задержали несколько браконьерских шхун, а Совнарком РСФСР принял декрет "Об охране звероловных угодий Белого моря", которым устанавливалась "ответственность за иностранное вторжение на советскую территорию и за браконьерство на ней". Декрет СНК РСФСР "возмутил" МИД Норвегии, который в ответ направил хамскую ноту с требованием не только отменить декрет, но и вообще ликвидировать понятие "советские территориальные воды" для северных широт, сместить госграницы России к кромке побережья в Баренцевом и Белом морях и объявить всё Белое море и районы за полуостровом Канин нос "открытым морем".
В апреле 1922 года последовало очередное вторжение норвежских браконьеров. Советской погранохраной было задержано несколько десятков зверобойных шхун.
В следующем году в Белом море вновь появилась норвежская промысловая флотилия. На этот раз она пришла в сопровождении броненосца береговой обороны "Хеймдал", который огнём своих орудий разогнал советские пограничные катера, пытавшиеся помешать истреблению тюленей. Браконьерская акция 23-го года оказалась наиболее варварской. Норвежцами было забито свыше 900 тысяч голов тюленей, что подорвало их естественное воспроизводство, и беломорский тюлень стал исчезать. На ноту протеста СССР норвежский МИД нахально ответил, что Норвегия "вела и будет вести лов там, где ей нужно".
