Игорь Бестужев - Крымская война 1853-1856 гг.
Тем не менее защитники Севастополя, во главе с Нахимовым, продолжали вести героическую борьбу с противником, непрерывно совершенствуя систему своей обороны. Благодаря самоотверженному труду солдат и матросов передовые русские военные инженеры, попрежнему идя вразрез с устаревшими канонами фортификации, создали вокруг Южной стороны Севастополя невиданно глубокую для того времени полосу обороны. За главной оборонительной линией выросли еще две запасные линии редутов, укрепленных батарей и просто баррикад, за которыми располагались обычно резервы. Перед главной оборонительной линией сначала появились небольшие завалы из камней для двух-трех стрелков, укрывавшихся за ними при наблюдении за противником. Потом эти завалы, созданные по инициативе самих солдат, использовавших опыт казаков-пластунов на Кавказе, были соединены саперами по нескольку вместе и углублены, образовав так называемые ложементы[63] уже для нескольких десятков стрелков, способных отбивать атаки отрядов неприятеля. Наконец, ложементы были превращены в еще более глубокие траншеи, в которых могли располагаться целые роты и батальоны; для взятия их противнику требовались довольно значительные силы. К маю 1855 г. перед главной линией обороны Севастополя имелось уже две-три линии траншей и отдельных ложементов с завалами для секретов перед ними, в связи с чем общая глубина оборонительной полосы достигла у севастопольцев 1,5–2 км.
Все линии обороны Севастополя были связаны между собой сетью ходов сообщения. В проходах между ними были установлены различные инженерные заграждения (засеки, замаскированные ямы и т. п.). Костяком обороны оставались бастионы главной оборонительной линии, превращенные в опорные пункты, способные долго держаться даже при обходе их противником.
При сооружении укреплений Нахимов проявлял большую заботу об укрытии солдат и матросов от вражеского огня. В противоположность большинству царских военачальников, считавших сохранение жизни «нижних чинов» второстепенным делом, он одним из первых осознал необходимость усиленного строительства блиндажей как единственного средства существенно уменьшить потери гарнизона от непрерывно усиливавшегося артиллерийского обстрела города осаждавшими его войсками. Для строительства блиндажей в Севастополе не хватало леса. Тогда Нахимов не остановился перед тем, чтобы взять на себя ответственность за использование для этой цели запасов корабельного леса, ценившегося буквально на вес золота. С той же целью он потребовал разрешения употребить для пошивки мешков (в которые насыпали землю и которые служили затем одним из важнейших строительных материалов при сооружении укреплений) парусину и другие ценные материалы со складов порта.
Когда же один из севастопольцев — капитан 1-го ранга Зорин — предложил прикрывать прислугу у орудий от пуль противника щитами из толстых корабельных тросов, то Нахимов распорядился немедленно отпустить для этой цели весь старый, а затем и новый такелаж. Тросовые щиты, спасшие не одну тысячи жизней русских артиллеристов, стали прототипом современного орудийного щита.
Отказ от устаревших канонов в фортификации помог севастопольцам добиться замечательной стойкости и активности обороны. Опираясь на свою систему обороны нового типа, они изматывали противника непрерывными вылазками и контратаками, в ходе которых ими развивались и совершенствовались элементы тактики стрелковых цепей. Войска уже не атаковали противника, как прежде, сомкнутым строем, но продвигались на поле боя врассыпную, перебежками от укрытия к укрытию, а иногда и вовсе ползком. При этом удары наносились обычно по наиболее уязвимым местам — в стыки и фланги осадных работ противника.
Севастополь в последние дни обороны.
Редкая из вылазок защитников города не кончалась уничтожением передних подступов осаждающего, заклепыванием его орудий, захватом пленных и т. д. Например, при вылазке в ночь на 22 ноября 1854 г. был наголову разгромлен вражеский батальон, прикрывавший осадные работы, а в ночь на 19 апреля 1855 г. такая же участь постигла еще один батальон противника. Успешные вылазки продолжались до последнего дня обороны Севастополя.
Большую активность проявляли севастопольцы также в подземной контрминной борьбе. Когда французское командование задумало произвести подкоп под четвертый бастион и взорвать его огромным зарядом пороха (миной), русские саперы, во главе со штабс-капитаном Мельниковым, искусными контрподкопами несколько раз взрывали подземные галереи противника, так и не дав ему продвинуться ни на шаг. Французы попробовали было делать подкопы в других местах, но и там их постигла неудача. Превосходство искусства севастопольских минеров над минерами противника получило общее признание.
Значительных успехов достигли защитники города и в области совместного действия различных родов войск. Они добились, в частности, исключительно эффективной поддержки действий своей пехоты артиллерийским огнем. Отступая, например, после вылазок, они всегда стремились заманить преследовавшего их противника к главной оборонительной линии, а затем, укрывшись в специально оставленных проходах, подставляли атакующих под картечный огонь десятков орудий. При попытках противника атаковать передовые укрепления защитники их также отходили обычно к главной оборонительной линии, после чего заранее пристрелявшиеся орудия открывали огонь по колоннам атакующих, остатки которых отбрасывались контратакой резервов. Когда же противник прорывался к батареям, пехота самоотверженно бросалась в штыки и обращала его в бегство, после чего артиллерия немедленно начинала преследование огнем. Такое искусное сочетание огня и удара обусловливало постоянный успех активной обороны севастопольцев — англо-французское командование так и не выработало действенных методов борьбы с этими новыми для него тактическими приемами.
Особенно выдающимся достижением севастопольцев была постоянная поддержка действий защитников города на суше кораблями Черноморского флота. Русские пароходы регулярно обстреливали с флангов неприятеля, производившего осадные работы, поддерживали вылазки русских войск. 6 декабря 1854 г. два из них — «Владимир» и «Херсонес» — сами предприняли успешную вылазку за пределы рейда, обстреляв там одну из баз французского флота. Это вынудило союзников выделить для блокады входа на рейд значительные силы своего флота.
Пароходы оказывали содействие севастопольцам не только огнем своих орудий. Они служили также важнейшим средством транспорта и связи с Южной стороной города, непрерывно подвозя туда боеприпасы, продовольствие и пополнения, а оттуда эвакуируя раненых. Нахимов нашел эффективное применение даже парусным кораблям: часть из них он обратил в пловучие батареи, а часть — в пловучие госпитали.
Сложность управления сухопутными и морскими силами такого колоссального для того времени укрепленного лагеря, каким был Севастополь, потребовала создания новой, более гибкой системы управления. Решение основных вопросов обороны было сосредоточено в штабе начальника гарнизона, располагавшем обширным штатом военных специалистов. На Городскую и Корабельную стороны были назначены особые начальники, отвечавшие за состояние обороны каждой стороны в целом. Для удобства управления главная линия обороны была разделена на четыре, а впоследствии на пять дистанций, начальники которых получили в свое распоряжение компетентных помощников — начальников артиллерии и инженеров дистанции. Так же четко была организована система снабжения защитников города вооружением и боеприпасами.
Для этого на Южной стороне был создан особый артиллерийский парк.
Получили дальнейшее развитие в Севастополе и самые способы управления войсками. Прежняя организация управления — приказания начальника, отдаваемые им лично или через адъютантов, — не могла уже обеспечить бесперебойного управления боевыми действиями. Усложнение боя и большие потери среди личного состава, особенно среди офицеров, требовали, чтобы командирам всех степеней была предоставлена широкая инициатива. Большое значение получила служба связи: адъютанты превратились в офицеров связи для особо важных поручений, а в остальном их заменили ординарцы-связные; в отличие от рутинеров-крепостников, Нахимов не боялся доверить солдату и матросу выполнение заданий, которые требовали сметки и хорошего понимания обстановки на тюле боя.
Важным средством управления обороной Севастополя явилась система боевой сигнализации, разработанная начальником штаба гарнизона полковником Васильчиковым. Днем сигнализация осуществлялась посредством семафорного телеграфа, сигнальных флажков и вымпелов, ночью — главным образом световыми сигналами. Сигнализация была регулярной и проводилась специально выделенными сигнальщиками. Кроме того, в ходе боя широко применялась сигнализация свистком, выстрелом, рожком. Несколько позже в районе Севастополя начал действовать созданный русскими инженерами «военнопоходный электрический телеграф» — последнее слово военной техники того времени.
