Сергей Кляшторный - Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени
Гунны между Алтаем и Аралом
Если память о гуннах в Европе сохранена многочисленными и яркими свидетельствами греческих и латинских авторов, то сведений о появлении новых кочевых завоевателей с Востока в Средней Азии почти нет. Крайне скудны и археологические материалы. Повествования сирийских и византийских летописцев о «белых гуннах» — хионитах и эфталитах (IV–VI вв.) — отнюдь не указывают на генетическое родство обоих народов с гуннами Центральной Азии. Тем не менее частичная реконструкция «гуннского периода» в истории кочевых народов, живших на территории между Алтаем и Аралом, возможна.
Продвижение гуннов на запад началось еще при шаньюе Маодуне, с войны за политическое преобладание в Восточном Туркестане. Письмо, отправленное Маодунем в 176 г. до н. э. ханьскому императору Вэньди, подробно рассказывает о разгроме юэчжей и покорении других племен на западе: «Благодаря милости Неба командиры и воины были в хорошем состоянии, лошади сильны, что позволило мне уничтожить юэчжей, которые были истреблены или сдались. Я усмирил лоуланей, усуней, хуцзе и двадцать шесть соседних с ними владений, которые все стали принадлежать сюнну (гуннам)» [Таскин, вып. 1, с. 43]. Мао дунь явно преувеличивает свои успехи — ни юэчжи, ни усуни не были тогда разгромлены и покорены, хотя, возможно, понесли тяжкие поражения. Но в этом письме впервые упоминается о вторжении гуннов в Восточный Туркестан и выходе их к границам Казахстана. Политический авторитет гуннских шаньюев в Западном крае (так в Ханьской империи именовали Восточный Туркестан и Среднюю Азию) на протяжении почти столетия был очень велик. Ханьский летописец отмечает: «Всякий раз, как посланник сюнну (гуннов) с верительными знаками от шаньюя прибывал в одно из государств (Западного края), его сопровождали в пути из государства в государство, снабжали продуктами и никто не осмеливался задержать его или чинить ему помехи» [Hulsewe, с. 37].
Зависимые от гуннов владения вскоре появились не только в бассейне р. Тарим, но и много западнее. Одно из них упомянуто китайским историографом в связи с событиями середины I в. до н. э. Сын наследника гуннского престола был женат на дочери владетеля Учаньму, о котором рассказывается:
«Учаньму первоначально был правителем небольшого владения, лежавшего между землями усуней и владениями Канпой. Он неоднократно подвергался нападениям и притеснениям соседей, а поэтому во главе своего народа (воинов?) в несколько тысяч человек перешел на сторону гуннов. Шаньюй Хулугу… приказал (ему) по-прежнему управлять его народом и жить на западных землях» [Бичурин, т. 1, с. 85].
Итак, в Северо-Западном Семиречье (между усунями и кангюйцами) существует небольшое княжество, владетель которого, вступив в брачные отношения с царским домом гуннов, обеспечил защиту и покровительство могучего родственника на условиях вассалитета. Несколько позже зять владетеля Учаньму, принц Цзихоусянь, после неудачной попытки занять освободившийся трон, бежит со своей ордой во владения тестя. Это самое раннее упоминание о переселении гуннов на территорию нынешнего Казахстана.
Трепет, который внушала власть шаньюев их западным соседям, заставляет владетелей государств Западного края признавать сюзеренные права гуннских владык и блюсти их интересы. Такая ситуация сохранялась до распада Гуннской державы и подчинения шаньюя «южных» гуннов, Хуханье, власти ханьского императора (53 г. до н. э.).
Младший брат Хуханье, Чжичжи-шаньюй, возглавив «северных» гуннов, вскоре перенес свою ставку в Джунгарию. Именно с ним связано первое отмеченное источниками вмешательство гуннов в войну между Кангюем и усунями, завершившееся переселением Чжичжи-шаньюя и части его войск в долину Таласа. В 42 г. до н. э. гунны и кангюйцы разгромили столицу усуней — город в Долине Красных Скал, на берегу Иссык-Куля. Вслед затем Чжичжи совершил поход в Фергану. Опасаясь за безопасность границы, командование китайских войск в Западном крае направило экспедиционный корпус в Кангюй. Крепость, где находилась ставка Чжичжи, была взята штурмом, а он сам и его спутники погибли.
В начале I в. н. э. «северные» гунны восстановили свое политическое влияние в Восточном Туркестане, но уже в 73–94 гг. им пришлось вести ожесточенную борьбу с ханьскими войсками. Особенно тяжелое поражение гунны понесли в 90–91 гг. на Восточном Тянь-Шане. Ставки «северян», возглавленных знатным родом Хоянь, находились между оз. Баркуль и Алтаем. Именно здесь на них обрушилась армия двух ханьских полководцев — Доу Сяня и Гэн Куя, после чего, по словам китайского историографа, «испуганный шаньюй, накинув на себя войлочные одежды и боясь от страха дышать, бежал в земли усуней. Земля к северу от пустыни обезлюдела» [Таскин, вып. 2, с. 98].
Итак, в конце I в. под влиянием поражений в борьбе за Джунгарию и Восточный Тянь-Шань масса «северных» гуннских племен откочевала в «земли усуней», т. е. в Семиречье и Восточный Казахстан, соседствующие с их прежними землями. Никаких сведений об их возвращении в Джунгарию в источниках нет, хотя неудачные попытки наладить дипломатические отношения с ханьским двором, например в 104–105 гг., предпринимались. Между 120–150 гг. гунны со своих новых земель совершали набеги на оазисы Таримского бассейна, но их военные успехи часто сменялись крупными поражениями. Так, в 137 г. правитель Дуньхуана изрубил гуннский отряд у оз. Баркуль, а в 151 г. гуннское нападение на Хами закончилось поспешным бегством перед войсками, посланными из Дуньхуана. Сяньбийское вторжение в 70-х годах II в. окончательно вытеснило северян из Джунгарии и отбросило их за Тарбагатай. Началось постепенное овладение гуннами землями в степях между Тарбагатаем и Прикаспием.
Единственное государственное образование, созданное тогда гуннами к северу от оз. Балхаш, получило в китайских источниках название Юэбань. По словам авторов «Бэй ши», «северный» шаньюй, спасаясь от войск Доу Сяня, «перешел через хребет Гинь-вэй-шань (Тарбагатай)» и ушел на запад в Кангюй, в сторону Сыр-Дарьи и Арала. Однако часть его орды (200 тысяч душ) осталась за Тарбагатаем, будучи «малосильными». Они-то и создали новое гуннское государство, владетель которого принял традиционный титул шаньюй. Оно существовало еще в V в., обменивалось посольствами с одним из северокитайских государств и даже заключило с ним военный союз против жуань-жуаней. Отличительной чертой этих кочевников китайцы называют исключительную неопрятность, что будто бы и стало побудительным мотивом для вражды между юэбаньским шаньюем и жуань-жуаньским каганом. Источник передает следующий рассказ, услышанный от юэбаньского посла:
«(Юэбаньский) владетель был (раньше) в дружеских связях с жужаньцами (жуань-жуаньцами). Однажды он с несколькими тысячами человек вступил на жужаньские земли, желая увидеться с (каганом) Датанем (ум. в 429 г.). По вступлении в пределы его, еще не проехал ста ли (около 50 км), как увидел, что мужчины не моют платья, не связывают волос, не умывают рук, женщины языком облизывают посуду. Он обратился к своим вельможам и сказал: „Вы смеетесь надо мною, что я предпринял путешествие в это собачье государство!“ И так он поскакал обратно в свое владение. Датань послал конницу в погоню за ним, но не догнал. С этого времени они сделались врагами и несколько раз ходили друг на друга войною» [Бичурин, т. 2, с. 258–259].
Самым знаменательным в сообщениях о Юэбань является упоминание об одинаковости языка населения этого государства, потомков «северных» гуннов, с языком гаогюйцев, т. е. с языком древних тюркских племен. Таким образом, вполне осведомленный письменный источник, информация которого почерпнута из отчетов о личном общении китайских чиновников династии Северная Вэй с юэбаньскими послами, впервые фиксирует совершенно определенную, а именно тюркскую языковую принадлежность населения одного из древних государств, существовавшего на территории Казахстана и Джунгарии во II–V вв. Можно с уверенностью утверждать, что с этого времени на огромном пространстве казахстанских степей вместе с племенами «северных» гуннов появляется население, говорившее на древнем языке (языках?) из тюркской языковой семьи.
Кушанское царство в Средней Азии
Между 141 и 128 гг. до н. э. Бактрия перестала быть единым государством. Владычество эллинских базилевсов было сокрушено вторжением кочевых племен, пришедших из-за Яксарта. Китайские источники называют их юечжами, греческие, латинские авторы не знают общего названия, но перечисляют отдельные кочевые племена, игравшие главную роль: асианы, тохары и сакарауки. Иногда к ним добавляют еще одно племя — пасиан, но возможно, что здесь результат ошибочного написания, а имелись ввиду те же асианы (см. выше, с. 54).
Ход событий II в. до н. э. китайский источник описывает в следующей последовательности: «большие юечжи» двинулись на запад, где столкнулись с другими кочевниками — усунями. Усуни были побеждены, а их вождь (гуньмо) убит. Затем юечжи побеждают «царя сэ» (саков), обитавших в Семиречье, и побежденные саки уходят через «висячий проход» (очевидно район Памира) в Северную Индию. Около 160 г. до н. э. младший сын убитого усуньского вождя, поддержанный гуннами, разгромил юечжей в Семиречье, оттеснил их на запад, а сам, вместе со своим народом, занял Северное Притяньшанье. Пройдя через Фергану, юечжи вторглись в Бактрию. В 128 г. до н. э. посол Чжан Цянь застает в «стране Дахя», т. е. в Бактрии следующую ситуацию: «Дахя не имеют верховного главы, и каждый город управляется своим князем». Однако Чжан Цянь упоминает и главный город страны — город Ланьши (Бактры — Александрия — Балх), где пребывает главный из юечжийских князей. Позднее китайская династийная хроника Хоуханьшу сообщает, что после покорения Бактрии юечжи разделились на пять владений, одно из которых — Гуйшуань (Кушан) позднее подчинило себе все остальные. Согласно античной традиции (Помпей Трог — Юстин) «асиане, став царями гохар, погубили сакараваков». Убедительной трактовки этой неясной и не подтвержденной другими источниками фразы пока нет. На юго-западе, в нынешней Туркмении, сохранили свою власть Аршакиды — цари Парфии.
