Валентин Ковальчук - 900 ДНЕЙ БЛОКАДЫ. Ленинград 1941—1944
Целеустремленно работала в осажденном Ленинграде большая группа художников, среди которых были В. А. Серов, И. А. Серебряный, А. А. Казанцев, В. В. Пакулин, В. Б. Пинчук. Огромную работу они проводили по созданию различных плакатов, являвшихся живым откликом на события. Работы художников, отражавших героическую борьбу с врагом, в 1941 и 1942 гг. экспонировались на пяти выставках. «В декабре 1941 г. открылась выставка плакатов, — писал руководитель Управления по делам искусств Ленгорсовета Б. И. Загурский, — в январе 1942 г. — выставка картин и эскизов, на которой было представлено 126 работ, в мае ленинградцы увидели выставку 86 эскизов на темы партизанского движения, в сентябре демонстрировалась выставка „Великая Отечественная война", где было экспонировано 250 названий, и, наконец, в ноябре проходила выставка, посвященная XXV годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, включавшая уже 343 произведения. Кроме того, были организованы десять передвижных выставок в частях Красной Армии, в госпиталях, в театрах и в садах города».[245]
Не замирала в Ленинграде и театральная жизнь. До конца 1941 г. в городе работали театры комедии, им. Ленинского комсомола, ТЮЗ. В самое тяжелое время блокады продолжал давать свои спектакли Театр музыкальной комедии. До конца декабря 1941 г. он работал в своем здании на улице Ракова, а с 25 декабря после повреждения здания немецким снарядом — в помещении Академического театра им. А. С. Пушкина. Только с 26 января по 4 марта 1942 г., когда перестала поступать электроэнергия, театр был закрыт. В сентябре — декабре 1941 г. театр показал около 140 спектаклей, собравших до 130 тыс. зрителей, а в январе 1942 г. — 24 спектакля, на которых присутствовало около 15 200 зрителей. Всего в 1942 г. Театр музыкальной комедии дал 378 спектаклей, собрав 490 115 зрителей. С октября 1942 г. постановкой спектакля «Русские люди» К. Симонова начал действовать новый драматический театр, получивший название Городской театр (его еще называли «блокадным»). Он был создан приказом Управления по делам искусств Ленинградского городского совета 14 сентября 1942 г. из артистов Радиокомитета и группы оставшихся в осажденном Ленинграде артистов театра им. А. С. Пушкина. Он работал вначале в помещении Театра комедии, а затем Малого оперного театра. К его драматическим спектаклям затем подключились и спектакли оперно-балетного коллектива. Так, в афише Городского театра на декабрь 1942 г. значились спектакли «Фронт», «Эсмеральда», «Евгений Онегин», «Русские люди». Кроме этого, ленинградские работники искусств проводили большую шефскую работу. С начала войны и до конца ноября 1942 г. они дали около 30 тыс. концертов и 680 выездных спектаклей в частях Красной Армии, Балтийского флота, в госпиталях, на оборонных стройках и предприятиях.[246] Только одна великая певица, будущая народная артистка СССР, Клавдия Шульженко дала в 1941 г. 500 концертов.
Продолжали выходить в городе газеты. В период всей блокады работало ленинградское радио. По словам Ольги Берггольц, «нигде радио не значило так много, как в нашем городе в дни войны». Оно держало горожан не только в курсе событий на Ленинградском фронте, но и в стране и в мире. Ленинградцы никогда не жили лишь своими радостями и печалями. Они переживали все, чем жила наша великая Родина. Радио передавало сигналы воздушной тревоги и звуки метронома, ставшего символом блокадного города.[247] По радио выступали наиболее отличившиеся бойцы и командиры, члены Военных советов фронта и Балтийского флота, ученые, писатели и артисты. Рассказывая о наших успехах на фронте и в тылу, блокадное радио давало надежду измученным ленинградцам.
Большое значение имели звучавшие по радио всю блокаду музыкальные передачи. Они поднимали настроение горожан и защитников города, укрепляли их веру в победу. О значении музыки, исполнявшейся в блокированном городе, говорит следующий эпизод, рассказанный после войны К. И. Элиасбергом, дирижером оставшегося в городе симфонического оркестра. Через много лет после войны в Ленинград приехала группа туристов из ФРГ.
И один из них попросил Элиасберга принять его. На встрече турист вынул из кармана и показал ему записную книжку, в которой были записаны все даты исполнения классической музыки по ленинградскому радио в дни блокады. В ответ на вопрос удивленного дирижера турист ответил: «Я находился в числе солдат, осаждавших Ленинград. Мы постоянно слушали ваши передачи по радио, и каждая вселяла в меня все большую уверенность, что вы выстоите. Если город, находившийся в таком чудовищном положении, мог ежедневно транслировать концерты классической музыки, значит, его никогда не взять. Когда я понял это, то сдался» в плен. Благодаря вам я остался жив».[248]
Ученые Ленинграда, писатели, работники искусств, работая, как и все ленинградцы, в тяжелейших условиях фашистской блокады, несли страшные потери. В первую блокадную зиму 1941/42 г. умерли от голода исследователь античности академик С. А. Жебелев, семитолог академик П. К. Коковцов и десятки других крупнейших ученых. Из состава профессоров и преподавателей университета умерли 98 человек, Горного института — 36 человек, Химико-технологического института — 8 человек, Института железнодорожного транспорта — 7 человек. Не выдержали тягот блокады 50 писателей, 20 композиторов, 83 художника.[249]
Активно действовала в блокаду и гонимая до войны православная церковь. В храмах Ленинграда зачитывалось послание патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия, с которым он в первый же день войны обратился к верующим, благословляя их на борьбу с врагом. Возглавлявший ленинградскую епархию митрополит Алексий написал обращение к духовенству и верующим «Церковь зовет к защите Родины», в котором говорилось, что церковь благословляет подвиги и все то, что творит русский человек для защиты своего отечества, и молится о полной и окончательной победе над врагом. В богослужениях, регулярно проводившихся в православных храмах, вводились специальные молитвы о даровании победы воинам Красной Армии. Служба продолжалась и зимой. Митрополит Алексий ежедневно служил молебен святителю Николаю, а затем с иконой, обходя Никольский собор, в котором он жил, молился за сохранение храма и города. Духовенство и верующие собирали деньги на военные нужды, и 22 августа 1941 г. Никольский собор перевел для этого 200 тыс. р., а 1 сентября еще 100 тыс. р. Поздравляя верующих с Пасхой, Алексий в праздничном послании отметил, что в 1942 г. исполняется 700 лет со дня разгрома немецких рыцарей Александром Невским в Ледовом побоище и что эта годовщина дает нам и врагам много материала для размышления и выводов. Деятельности церкви способствовала свернутая, ранее активно проводившаяся антирелигиозная пропаганда. Руководство ВКП(б) стало поддерживать патриотическую работу церкви. Ленинградские власти оказывали ей прямую помощь, регулярно снабжая приходы вином и мукой для причащения верующих.[250]
Таким образом, вражеская блокада, принесшая ленинградцам неисчислимые лишения и жертвы, не сломила их боевого духа. Правда, тяжелые условия блокады и главным образом продовольственные трудности, а также призывы немцев к прекращению сопротивления привели к появлению у некоторых жителей Ленинграда пораженческих и даже антисоветских настроений. Появились призывы к сдаче Ленинграда, к превращению его в открытый город.
Управление НКВД по Ленинграду и Ленинградской области через своих информаторов собирало сведения о настроениях жителей города и в своих спецсообщениях докладывало о них руководителям обороны Ленинграда. Вот, например, что писал в спец-сообщении 13 декабря 1941 г. начальник НКВД П. Н. Кубаткин: «В связи с продовольственными затруднениями среди населения, особенно среди женщин, отмечается рост негативных настроений. Эти настроения сводятся к тому что: а) положение Ленинграда безнадежно, блокады не прорвать, население погибнет от голода; б) в декабре в городе кончится весь запас продуктов, после чего Ленинград будет сдан немцам; в) в случае сдачи города облегчится положение с продовольствием; г) голодать дальше немыслимо, необходимо действовать организованно, устраивать бунты, погромы хлебных и продовольственных магазинов. Рост отрицательных настроений показывают и данные военной цензуры… Некоторые жены военнослужащих в письмах на фронт призывают мужей бросать оружие и прекратить войну». «Ваня, бросайте винтовки и не смейте больше защищать, пока не дадут больше хлеба. Бросайте винтовки, переходите к немцу, у него хлеба много».
«Вы, бойцы, бросайте воевать, сдавайте город и приходите домой. Вы погибнете и Ваши семьи погибнут от голода».
«У нас идут слухи от военных, которые говорят: „Пусть рабочие начнут бунт, и мы начнем и сметем советскую власть, довольно мучить нас“. Я уверена, это будет, потому что ты себе представить не можешь, что здесь творится».
