Марат Хайрулин - Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне
Еще одну воздушную победу засчитали 6 мая летчику П.А. Пентко из 2-го разведотряда, который с апреля 1919 г. воевал на «железнодорожном» фронте. Правда, сам Пентко не был уверен в том, что ему удалось сбить вражеский аэроплан. Вот выдержка из его послеполетного доклада: «Около 462 версты встретил неприятельский самолет (бимоноплан защитного цвета с белыми кругами), обстрелял его (выпустил, не метясь, 20 патронов), после чего он пошел спиралью вниз. По пути на ст. Обозерская его больше не видел ни в воздухе, ни на аэродроме, где я различил 4 палатки и 1 сарайчик. Бомбы сбросил перед боем около 464 версты».
Несмотря на столь осторожный доклад, в котором нет прямых утверждений об уничтожении вражеского самолета, начальство решило, что Пентко его все-таки сбил. И через год был издан приказ Реввоенсовета № 208 о награждении летчика орденом Красного знамени. В приказе, в частности, говорилось: «... за то, что при своем налете на тыл противника 6 мая 1919 г., несмотря на сильный обстрел артиллерийским и ружейным огнем, он смело вступил в бой с неприятельским аппаратом и, благодаря исключительному мужеству и хладнокровию, сбил его. При неоднократных налетах противника тов. Пентко первым поднимался на встречу неприятельским самолетам, показывая пример неустрашимости своим сотрудникам, и всегда обращал врага в бегство».
Можно предположить, что советский летчик атаковал «Сопвич полуторастоечный» поручика Бабаненко, который получил повреждения и совершил вынужденную посадку, не долетев до своего аэродрома. В отличие от «Де Хэвиллендов», «Ариэйтов» и «Кэмелов», на «Сопвичи полуторастоечные» и «Ньюпоры», принадлежавшие Славяно-британскому авиакорпусу, были нанесены не английские, а российские «кокарды» с большим центральным белым полем и относительно узкой красно-синей окантовкой. На расстоянии их вполне можно было принять за белые круги.
Кстати, бывший штабс-капитан Пентко в годы Первой мировой войны служил летнабом в 1-й боевой авиагруппе под командованием А.А. Козакова и неоднократно участвовал в воздушных боях с немецкими аэропланами. Встав на сторону красных, он обучился управлять самолетом, стал летчиком-истребителем и воевал на Северном фронте против своего бывшего командира. Увы, эта история была типичной для российских авиаторов той эпохи.
Помимо авиационных частей, в состав ВВС 6-й армии с ноября 1918 года входил 15-й воздухоплавательный отряд, приданный 18-й стрелковой дивизии и осуществлявший со своего аэростата типа «Парсеваль» корректировку огня советской артиллерии у станции Плесецкая.
В апреле 1919-го английский самолет попытался разбомбить стоянку воздухотряда, но безуспешно: сам баллон и его лебедка получили лишь небольшие повреждения от осколков. 3-го июня другой двухместный самолет вновь атаковал висящий на тросе аэростат. В этот раз экипаж сделал ставку на пулеметный огонь и разрывные пули. По словам очевидцев, летчик, накренив машину, описывал круги вокруг аэростата, а летнаб обстреливал его из турельной спарки «Льюисов», выпустив восемь или девять длинных очередей. С земли по самолету бил зенитный пулемет, но англичанину было гораздо легче поразить огромную и неподвижную «тушу» «Парсеваля». В баллон попало 89 пуль, из них семь разрывных, проделавших в оболочке большие рваные дыры. Расстреляв боекомплект, самолет улетел.
В результате этой атаки аэростат пришлось списать как негодный к восстановлению. Кроме того, наблюдатель и телефонист, находившиеся в гондоле, получили ранения, а один из солдат наземной команды погиб от шальной пули. Поскольку запасных оболочек в 15-м воздухотряде не было, его пришлось отвести в тыл. На фронт он вернулся только в сентябре и еще примерно месяц вел боевую работу в районе Петрозаводска.
В середине июня, в связи с запланированным наступлением на «речном» фронте, «славяно-британцы» решили одним ударом нейтрализовать советские авиасилы в этом районе. Поскольку наибольшее беспокойство белой армии доставляла морская авиация красных, для атаки был выбран аэродром Пучуга. В этой связи полковник Козаков разработал план, который по своей дерзости граничил с авантюрой. Не очень-то надеясь на точность бомбометания, он предложил осуществить под прикрытием истребителей посадку трех «Сопвичей» прямо на советском аэродроме! Их экипажи должны были подбежать к палаткам-ангарам и поджечь их с помощью факелов и канистр с бензином. После взлета «Сопвичей» «Де Хэвиллендам» надлежало сбросить на ВПП и уцелевшие аэродромные постройки 250-фунтовые бомбы.
Несмотря на высокий риск, предложение нашло поддержку и русских, и английских летчиков. Налет был назначен на вечер 17 июня. Для участия в нем выделили все наличные силы – 13 машин, однако сразу после взлета из-за неполадок в моторах пришлось садиться «Ньюпору» лейтенанта Бересневича и «Снайпу» английского пилота Найта. Для воздушного прикрытия диверсионной команды остался единственный «Снайп» майора Кэрра. Это превысило все допустимые пределы риска и вынудило на ходу менять план операции. Вместо посадки на летном поле «Сопвичи» начали кружить над ангарами, обстреливая их зажигательными пулями. Несколько «Де Хэвиллендов» сбросили бомбы на аэродром, другие ушли бомбить гидроавиатранспорты. Но, как и предполагал Козаков, ни одна бомба точно в цель не попала.
Тем не менее с воздуха было видно, как от зажигательных пуль вспыхнул стоявший на полосе «Ньюпор» и взорвались сложенные на краю аэродрома бочки с горючим. Кроме того, в изрешеченных пулями и осколками бомб палатках были выведены из строя еще один «Ньюпор» и «Спад», а на плавучем ангаре – серьезно повреждены два гидроплана М-20. При налете погибли два человека и шестеро получили ранения.
На следующий день 1-й истротряд, оставшийся без самолетов, был отведен в тыл на переформирование. Таким образом, первую и едва ли не единственную в Гражданской войне операцию по завоеванию господства в воздухе можно считать успешной. Показательно, что командир Двинской флотилии красных В.Н. Варваци в отчете о боях за июнь называет бомбардировку Пучуги «разгромом нашей авиации» и больше того – «превозвестником грядущих неудач и поражений».
А поражения действительно не заставили себя ждать. Уже 19 июня «славяно-британцы», окрыленные успехом, предприняли мощный налет на корабли Двинской флотилии. В 20 часов пятерка «Де Хэвилендов» атаковала вооруженные пароходы, буксиры и баржи у острова Селец. 250-фунтовая бомба попала в «Плавбатарею №5» – крупную речную баржу с установленными на ней двумя корабельными шестидюймовыми пушками. Чтобы избежать затопления, «плавбатарею» с развороченным бортом пришлось срочно отбуксировать к берегу, где она села на грунт. На следующий день состоялся повторный налет, поддержанный артиллерией английских канонерок.
Одновременно по берегам Двины перешли в наступление наземные силы Славяно-Британского легиона и части английских войск. В результате комбинированного удара красные были сбиты с позиций и отошли на 10-15 км. к югу. При этом вооруженный пароход «Коммунист» получил шесть надводных пробоин от мелких 20-фунтовых бомб, но остался на плаву. Менее серьезные повреждения достались четырем большим и пяти малым буксирам из состава красной флотилии. Еще четыре вооруженных парохода были подбиты артиллерийским огнем. Флотилия потеряла 10 человек убитыми и 23 ранеными. Развитию успеха белых войск помешали выставленные на Двине и Ваге заграждения из плавучих мин.
К концу июня фронт стабилизировался в районе деревень Слуда и Сельменга. Но уже 6 июля в одном из полков русской Северной армии, сформированном англичанами из пленных красноармейцев, вспыхнул мятеж. Восставшие перебили своих офицеров и частью разбежались, частью перешли к противнику. Воспользовавшись этим, отряды Красной Армии нанесли контрудар и оттеснили интервентов на исходные позиции.
Между тем завершение Первой мировой войны, наметившееся поражение колчаковской армии и отсутствие решающих успехов на Севере все больше склоняло власти западных стран к прекращению вооруженной интервенции в России. В июне Архангельск покинули американцы. А в июле парламент Великобритании по требованию пришедшей к власти на выборах партии лейбористов также принял решение о выводе войск с российской территории.
Для белогвардейцев это решение прозвучало как похоронный марш. Всем было ясно, что без поддержки союзников долго удерживать фронт не удастся. Это понимали и английские военные, вынужденные подчиниться приказу.
Чтобы прикрыть отвод своих частей и хоть немного облегчить положение остающейся на позициях белой армии, англичане решили провести «под занавес» крупномасштабную наступательную операцию. Авиации в ней отводилась заметная роль. Все самолеты Славяно-Британского авиакорпуса были сосредоточены на аэродроме Кургомень в 10 километрах от линии фронта. Одновременно с началом артподготовки они появились над окопами красных, забрасывая их осколочными бомбами и обстреливая из пулеметов.
