Краткая история Бразилии (СИ) - Фаусту Борис
При этом несомненным является тот факт, что в период с 1777 по 1808 г. португальская монархия продолжила попытки осуществления реформ, чтобы приспособиться к новым временам и спасти колониальную систему, основанную на меркантилизме. В отличие от правления Помбала, на период царствования Марии I и принца-регента Жуана пришлось оживление сельскохозяйственного производства в Бразилии: как мы уже видели, производство сахара увеличилось и стало более доходным вследствие восстания рабов на Санто-Доминго и временного отсутствия конкуренции со стороны этого региона. Кроме того, распространилось возделывание другой культуры — хлопка; его поощряла созданная Помбалом торговая компания, а затем спрос на хлопок увеличился из-за Войны за независимость североамериканских колоний. Производство хлопка на определенный период времени превратило Мараньян в самый процветающий регион португальской Америки.
1.11. Восстания и зарождение национального самосознания
В то время, когда в Португалии монархия проводила политику реформирования абсолютизма, в колонии созрели заговоры против метрополии и обозначились попытки обрести независимость. Они были связаны с новыми идеями и событиями, произошедшими на международной арене, но при этом отражали и местные реалии. Можно даже сказать, что речь шла о региональных восстаниях, а не о революции в национальном масштабе. Именно это было общей чертой таких различных событий, как «Инконфиденсия минейра» (1789), «заговор портных» и революция 1817 г. в Пернамбуку.
Когда именно уроженцы колонии и даже жившие в ней португальцы начинают воспринимать Бразилию как нечто отдельное по отношению к Португалии? Другими словами, к какому времени относится возникновение бразильского самосознания?
Сама природа этих вопросов не позволяет дать однозначного ответа. Национальное сознание формируется по мере того, как у различных слоев колониального общества появляются интересы, отличные от интересов метрополии, или когда в метрополии начинают усматривать источник своих проблем. Эти слои, вовсе не образуя однородной по социальному составу группы, включали в себя и крупных землевладельцев, и ремесленников или плохо оплачиваемых солдат, не говоря уже об образованных и просвещенных людях. Все они отнюдь не разделяли одни и те же взгляды. Источником вдохновения служили «французские идеи» или либерализм Американской революции, но господствующие классы стремились их ограничить, подходя, к примеру, с большой осторожностью к идее отмены рабства, которая могла бы ущемить их интересы. Напротив, для угнетенных слоев идея независимости шла рука об руку с пожеланиями уравнительных социальных реформах.
Так называемая «война бродячих торговцев» в Пернамбуку (1710), бунты в Минас-Жерайсе, последовавшие за восстанием Фелипе душ Сантуша в 1720 г., и в особенности заговоры и «революции», происшедшие в последние десятилетия XVIII — первую четверть XIX в., часто рассматривают как подтверждение наличия национального самосознания. Если и считать, что это так, важно помнить, что до эпохи обретения независимости и даже после нее национальное сознание формируется через чувство принадлежности к определенному региону. В рассматриваемый период восставшие определяли себя как жителей Минас-Жерайса, Баии, Пернамбуку или, в некоторых случаях, называли себя «бедняками» в той же мере (а то и больше), чем «бразильцами».
Самым значительным проявлением непокорности, произошедшим в Бразилии в конце XVIII в., стала так называемая «Инконфиденсия минейра» [49] 1789 г. Значимость произошедшего проявилась не в событийном, а в символическом измерении. Движение было напрямую связано с нарастанием социальных проблем в Минас-Жерайсе того времени. В то же время участники движения находились под влиянием новых идей, возникших в Европе и Северной Америке. Многие представители региональной элиты путешествовали по миру и учились в Европе. Например, бывший студент университета Коимбры, Жозе Жоаким да Майя, в 1786 г. поступил на медицинский факультет университета Монпелье, во Франции. В 1786–1787 гг. он встречался с Томасом Джефферсоном, тогдашним послом США во Франции, и просил поддержать революцию, которая, по его словам, замышляется в Бразилии. Другой участник заговора, Жозе Алвареш Масиэл, получил образование в Коимбре, а затем прожил полтора года в Англии. Там он познакомился с техникой фабричного производства и обсуждал с английскими негоциантами возможности поддержки движения за независимость Бразилии.
Подавляющее большинство заговорщиков принадлежало к колониальной элите, состоявшей из золотопромышленников и фазендейро, а также из лиц духовного звания, занявшихся коммерцией, чиновников, известных адвокатов и высокопоставленных офицеров. Все они были связаны с колониальной администрацией Минас-Жерайса и некоторые из них занимали посты в судебном ведомстве.
Определенным исключением в этом смысле стал Жозе Жоаким да Силва Шавьер. Его родители рано умерли, оставив семерых детей. Он потерял свое имущество из-за долгов и безуспешно попытался заняться торговлей. В 1775 г. он поступил на военную службу, получив должность младшего лейтенанта, т. е. самый нижний офицерский чин. В свободное время он занимался ремеслом дантиста, откуда к нему и пришло несколько презрительное прозвище «Тирадентис» [50].
В последние десятилетия XVIII в. общество Минас-Жерайса переживало упадок, связанный с продолжающимся сокращением добычи золота и действиями португальской короны по обеспечению сбора пятины. В то же время связи между местной элитой и колониальной администрацией оказались в значительной мере нарушенными из-за назначения нового губернатора Луиша да Кунья Менезеша в 1782 г. Он подверг опале самых видных представителей местной элиты, возвысив собственных друзей. Хотя Тирадентис не принадлежал к элите, ему тоже довелось пострадать от действий губернатора, поскольку его отстранили от командования воинским подразделением, патрулировавшим стратегически важную дорогу в горах Мантикейра, по которой въезжали в район рудников.
Ситуация ухудшилась с назначением на пост губернатора виконта де Барбасены взамен Кунья Менезеша. Он получил от португальского министра Мелу-э-Каштру инструкции по обеспечению ежегодного сбора в казну 100 арроб золота. Чтобы получить это количество драгоценного металла, губернатор мог завладеть всем имеющимся в капитанстве золотом, а если и этого оказалось бы недостаточно — ввести особый режим налогообложения, при котором специальную подать платили бы все жители капитанства. Он также получил предписание навести справки о должниках королевской казны и о контрактах, заключенных местной администрацией с частными лицами. Эти инструкции представляли собой общую угрозу капитанству и были особенно опасны для элиты, в среде которой и находились самые большие должники казны.
Участники заговора начали готовить его в последние месяцы 1788 г.; их подгоняла перспектива введения особого режима налогообложения. Впрочем, им не удалось добиться воплощения своих планов. В марте 1789 г. Барбасена издал указ о приостановке особого режима налогообложения, а заговорщиков выдали властям. Последовали аресты и заключение в тюрьмы Минас-Жерайса; Тирандентиса отправили в тюрьму Рио-де-Жанейро. Длительный судебный процесс, проходивший в столице колонии, закончился только 18 апреля 1792 г. Тирандентиса и еще нескольких заговорщиков приговорили к повешению. Несколько часов спустя помилование, подписанное королевой Марией, заменило все наказания участникам заговора высылкой из Бразилии. Исключением былТирадентис. Утром 21 апреля 1792 г. состоялось его публичное повешение, устроенное по всем правилам «Старого порядка»; сценарий этого публичного действа включал в себя присутствие войск, речи, воззвания к королеве. Затем последовало четвертование и отсечение головы, которую после этого демонстрировали на главной площади Оуру-Прету.
