Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)
- Я люблю эту девушку, и в этом нет ничего плохого или хитрого.
- Вы хотите уверить ее, что ей ничего не остается другого, как уехать вместе с вами.
- Я хочу только, чтобы она выбрала для себя наилучший вариант. Вы мне, пожалуй, не поверите, но если бы я, знала, что ей лучше остаться в Палестине, она здесь бы и осталась.
- Почему же? Может быть, я вам вполне верю.
- Скажите, можете ли вы, положа руку на сердце, утверждать, что я делаю что-то плохое тем, что хочу увезти ее в Америку?
- Нет... ничего плохого в этом нет.
- Тогда помогите мне вернуть Дова.
Воцарилось долгое молчание. Затем Ари потушил сигарету об забор. Он бессознательно разорвал окурок, рассыпал остатки табака, скомкал остаток курительной бумаги в шарик и положил его в карман. Это еще П. П. Малькольм научил его никогда не бросать окурки. Окурки сигарет очень помогали арабам установить местонахождение еврейских вооруженных сил.
- Это не в моих силах, - сказал Ари наконец.
- Нет, в ваших. Дов очень уважает вас.
- Дело не в этом. Конечно, найти его нетрудно. Я даже могу заставить его вернуться в Ган-Дафну и приказать ему: сиди и не рыпайся, мой мальчик, потому что дамы тревожатся о тебе. Однако Дов Ландау принял решение, а каждый еврей, проживающий в этой стране, должен, так или иначе, решить этот вопрос в соответствии со своими убеждениями. Мы в этом вопросе чрезвычайно щепетильны. Из-за этого мой отец и его брат не разговаривают друг с другом вот уже пятнадцать лет. Дов Ландау всеми фибрами своей души жаждет мести. Им двигают такие силы, что остановить его может только один Бог, или пуля.
- Вы говорите так, словно одобряете террористов.
- Бывает, я им полностью сочувствую. Бывает, я питаю к ним одно лишь отвращение. Но как бы там ни было, а судить их я не собираюсь. Кто вы такая, и кто я такой, чтобы сказать Дову Ландау, что он неправ. Вам известно, что ему пришлось вынести. Кроме того, вы ошибаетесь еще и в чем-то другом. Если его вернуть в Ган-Дафну, он доставит этой девушке только еще больше горя. Нет, Дов должен делать то, чего не делать он не может.
Китти спустилась с забора, отряхнула юбку, и они направились к воротам.
- Да, Ари, - сказала она под конец, - вы, пожалуй, правы.
Когда они вышли за ворота и направились к его машине, к ним подошел Сатерлэнд.
- Вы долго будете в этих краях, Бен Канаан? - спросил он.
- У меня кое-какие дела в Сафеде. Надо покончить с ними.
- А почему бы вам не вернуться поужинать с нами?
- Ну, я...
- Пожалуйста, приходите, - Китти не дала ему договорить.
- Ладно. Благодарю вас. Приду.
- Вот и прекрасно. Как только справитесь с делами в Сафеде, сразу же и возвращайтесь.
Они помахали ему, когда он поехал под гору, мимо Таггартова форта и наконец скрылся из виду.
- "Не дремлет и не спит хранящий Израиля", - сказала Китти.
- Да вы что, Китти! Никак псалмы стали цитировать? Они прошли через ворота назад в парк.
- Вид у него изнуренный.
- Для человека, который работает сто десять часов в неделю он выглядит неплохо, - возразил Сатерлэнд.
- Я еще в жизни не видела такой преданности делу... я чуть не сказала фанатизма. Его приезд к вам меня сильно удивил, Брус. Я и понятия не имела, что вы тоже замешаны во все эти дела.
Сатерлэнд набил свою трубку.
- Ну, я, положим, не совсем так замешан, как вы думаете. Хагана обратилась ко мне с просьбой составить ориентировочный список арабских вооруженных сил, находящихся за пределами Палестины. Им нужна всего лишь объективная оценка специалиста. Но послушайте, Китти, не кажется ли вам, что пора честно разобраться во вceм этом?
- Но я же вам сказала, что не хочу брать ничьей стороны.
- Китти, боюсь, вы действуете как страус. Вы сидите на самой середине поля сражения и говорите: "Не троньте мой дом, потому что я закрыла ставни".
- Я уеду, Брус.
- Тогда вам нужно поторопиться. Если вы думаете, что вам удастся еще долго сидеть здесь и жить так, как вы до сих пор жили, то я должен сказать, что вы глубоко ошибаетесь.
- Мне нельзя уехать сейчас же. Я должна подождать, пока Карен немножко поправится.
- Только поэтому?
Китти покачала головой.
- Мне кажется, я боюсь еще решающей минуты. Временами мне кажется, что мне удалось выбить из ее головы все эти палестинские дела, а порой, как вот сейчас, я сомневаюсь и очень боюсь довести дело до решающего испытания.
Перед ужином они увидели, как полная луна повисла над городом. С виллы Сатерлэнда все было хорошо видно.
- "Три дара обещал Господь Израилю, но каждый из них будет обретен ценой страдания. Один из этих даров - Эрец Исраэль", - изрек Сатерлэнд. - Это слова Бар Иохаи, сказанные им две тысячи лет тому назад. Мудрый был мужик, ничего не скажешь.
- Уж коль мы заговорили о мудрецах, - сказал Ари, - то завтра я еду к Генисаретскому морю. Вы там уже были, Китти?
- Нет, мне не очень приходилось путешествовать.
- Вам обязательно нужно побывать там. И как можно скорее. Через несколько недель будет чересчур жарко.
- А почему бы вам не взять ее с собой? - быстро ввернула Карен.
Воцарилось неловкое молчание.
- Это... это действительно идея, - сказал Ари. - Я запросто выкрою несколько дней отпуска. Почему бы нам не поехать вчетвером?
- Меня не считайте, - сказала Карен. - Я уже была там дважды с Гадной.
Брус Сатерлэнд понял намек Карен.
- На меня тоже не рассчитывай, старик. Я бывал в тех местах раз десять.
- А почему бы вам не поехать вдвоем? - не отставала Карен.
- Я лучше побуду здесь с тобой, - ответила Китти.
- Глупости, - буркнул Сатерлэнд. - Мы с Карен прекрасно справимся одни. Если хотите знать, вы нам доставите только удовольствие, если избавите нас от своего присутствия на несколько дней. Да и Ари не помешает отдохнуть несколько дней.
Китти засмеялась.
- Ари, вы чувствуете? У них заговор. Похоже, что мы имеем дело с двумя кумушками, которые только о том и мечтают, чтобы состряпать "шидох".
- Нет, вы только послушайте, как она говорит! - возбужденно вскричала Карен.
- А что? Я не хуже тебя сабра. Кажется, мы с вами попались, Ари.
- Я этому очень рад, - ответил он.
Глава 10
Рано утром следующего дня Ари и Китти сели в машину и поехали к Генисаретскому морю. Они въехали в Геносарскую долину, которая тянется вдоль северного берега. По ту сторону озера над этой очень низкой местностью - она расположена ниже уровня моря - вздымались выветрившиеся коричневые сирийские горы, а теплый, душный воздух словно застыл.
Это озеро собственность самого Господа Бога, - подумала Китти. Снова она была одна в обществе Ари, и снова она почувствовала, что теряет чувство времени, как она однажды уже потеряла его в горах Иудеи. Почему эта страна действовала на нее так сильно именно тогда, когда она была в обществе Ари?
Ари остановился у самого берега и повел ее к развалинам синагоги в Капернауме. Здесь, на этом месте, ходил Иисус, учил и лечил людей. В памяти Китти всплыли слова, которые она, казалось, совершенно забыла. "Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море;
... И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил".
Казалось, что Он все еще здесь. На берегу рыбаки закидывали сети в море, тут же паслось небольшое стадо черных коз, и время словно не сдвинулось с места.
Отсюда Ари повел ее к церкви, построенной якобы на том самом месте, где неподалеку от Капернаума произошло чудо с хлебами и рыбами. Пол церкви был украшен византийской мозаикой, изображающей бакланов, цапель, уток и прочую дикую птицу, до сих пор населяющую озеро.
Затем они поднялись на гору Благословений и подошли к небольшой часовне, где Иисус произнес Нагорную проповедь.
"Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить на меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас".
Это были Его слова, произнесенные на этом самом месте. Когда она увидела эти христианские святые места, ей пришла в голову ошеломляющая мысль, что Ари Бен Канаан, Давид Бен Ами и даже ее Карен так близки этим местам, как сама она никогда не будет.
Они промчались мимо сонной арабской деревни Мигдал, где родилась Мария Магдалина, затем проехали под отрогами Хаттина, где находилась могила Иофора, тестя Моисея и главного пророка друзов, но душевное смятение отвлекало внимание Китти.
Затем машина свернула с низин Хаттина и въехала на плоскогорье словно залитое алой краской. Поле было усеяно дикими красными цветами.
- Какой красивый красный цвет, - сказала Китти. - Остановите на минуту машину, Ари.
Он съехал с дороги, а Китти вылезла из машины. Она сорвала один цветок и пристально осмотрела его.
- Никогда в жизни я не видела ничего подобного, - взволнованно прошептала она.
