Лев Трегубов - Эстетика самоубийства
С тех далеких времен человечество значительно продвинулось вперед. Изобретены и созданы сотни самых различных ядов, по сравнению с которыми яды алхимиков — приятный десерт. В настоящее время известны такие вещества, считанных граммов которых хватило бы, чтобы отравить все население земного шара.
В медицине не существует общепризнанной классификации ядов. Условно их можно разделить на местные, оказывающие значительное поражение в области первичного воздействия, и резорбтивные, проявляющие свое действие только после всасывания в кровь. В организм человека яды могут проникать через пищевой тракт, кожу, легкие, при внутримышечных и внутривенных инъекциях. Чаще всего при самоубийствах встречается пероральный прием ядов.
Мы уже говорили о том, что традиционно использование ядовитых веществ с целью самоубийства считается во многих странах одним из самых легких, быстрых и красивых видов смерти. И на самом деле есть такие вещества, прием которых в соответствующей дозировке ведет практически к мгновенной смерти или вызывает сон, после которого человек уже никогда не просыпается. Например, подобным действием обладают большие дозы опия. Однако следует заметить, что большинство ядов, вопреки общераспространенному мнению, приводит к достаточно тяжелой, болезненной и мучительной смерти. «Эстетический идеал» красивой и быстрой смерти, связанный с самоотравлением, создан в большей части не суровой жизненной реальностью, а поэтическим вымыслом, тем, как это описывается в художественных произведениях и как это видится на сцене.
Смерть выпила мед твоего дыхания,
Но красотой твоей не овладела.
Ты не побеждена. Еще румянец
Красой уста и щеки озаряет,
И смерти знамя бледное не веет…
Может быть, только там все это и происходит быстро и красиво. В жизни все намного прозаичнее.
Если мы обратимся к едким ядам, которые наиболее часто используются в целях самоубийства (различные кислоты и щелочи), то увидим, что прием этих веществ сопровождается резкими болевыми ощущениями во рту, по ходу пищевода, в желудке. Сразу же после этого возникает обильная рвота с примесью крови и отторгнутых участков слизистой оболочки желудка. Вследствие аспирации кислоты или ее паров в легкие появляется упорный кашель и одышка. Далее, если смерть не наступает в результате развившегося шока, наступает отек тканей у входа в гортань и мучительная смерть от удушья.
Если же человек, который собирался покончить с собой, выживет, чаще всего он на всю жизнь остается инвалидом, с безобразными следами вокруг рта и на шее.
Несмотря на тяжесть и антиэстетичность самоотравления кислотами и щелочами, данный способ самоубийства чаще предпочитается женщинами, возможно, потому, что они чаще сталкиваются с этими веществами в быту.
Не менее тяжело наступает смерть от многих резорбтивных ядов (соединения ртути и мышьяка, цианистый калий и др.). В результате их приема развивается отек языка и гортани, одышка, кашель, озноб, лихорадка, судороги и лишь изредка наступает практически мгновенная смерть в результате расширения сосудов, падения давления и коллапса.
Самая тихая смерть бывает при приеме больших доз снотворных или наркотических препаратов. В этих случаях человек на самом деле постепенно засыпает, также постепенно сон переходит в кому и смерть. Самоотравление снотворными и наркотическими препаратами оказывается по этим причинам зачастую наиболее привлекательным. Человек не испытывает никаких болезненных ощущений, и сама смерть многим напоминает естественную смерть во сне. Не следует, однако, забывать, что при современных достижениях токсикологии многих отравившихся удается вернуть к жизни, если реанимационные мероприятия предприняты своевременно. При этом длительное пребывание в коматозном состоянии часто приводит к необратимым психическим изменениям, оставляя незадачливого самоубийцу глубоким инвалидом.
Самоповешение и самоудавление также занимают практически первое место среди всех способов самоубийства, встречающихся в большинстве стран Европы и Америки. Например, в начале века во Франции приходилось 440 человек повесившихся на 270 утопившихся, 110 застрелившихся, 30 бросившихся с высоты, 20 отравившихся и 65 задохнувшихся. Примерно то же самое соотношение характерно для Англии, Германии, и лишь в Италии относительное количество утопившихся и застрелившихся больше, чем повесившихся.
По отношению к самоповешению существуют различные эстетические воззрения. Во многих странах, особенно христианских, самоповешение считается вульгарным, низким, недостойным и некрасивым способом самоубийства.
Во многом подобный взгляд связан с христианскими преданиями о том, что Иуда, предавший Христа, после его смерти покончил с собой, повесившись на осине (по другой версии на сливе). Эмоциональная окраска личности Иуды и его поступка накладывает отпечаток и на самоповешение, которое ассоциируется с ним. Более того, даже про осину существует легенда, что листья ее постоянно трепещут именно потому, что на ней повесился предатель сына божьего, и дерево вечно дрожит от страха презрения со стороны людей. Существует также обычай вбивать в могилу предателя осиновый кол. Вот как далеко может завести эстетическая трансмиссия, когда не только способ самоубийства, но и одно из средств самоубийства на многие века получает негативную эмоциональную окраску. С другой стороны, самоповешение, и вообще смерть в петле, считается позорной и унизительной во многих социальных группах и слоях, например, среди интеллигенции и офицерства. Как писал об этом Дюркгейм, «повешение носит на себе отпечаток чего-то грубого и дикого, что оскорбляет утонченность городских нравов и тот культ, который городские классы населения поддерживают по отношению к человеческой личности».
Чем же самоповешение вызывает отрицательное отношение со стороны высокообразованных и «утонченных» слоев населения?
Ну, во-первых, уже само по себе некрасиво, когда человек висит на веревке, подобно какому-то мешку, качаясь по воле ветра в разные стороны и позволяя птицам безнаказанно выклевывать у себя глаза и мягкие ткани. Некрасиво и страшно. Вспомним, что у Виктора Гюго в романе «Человек, который смеется» описание переживаний, которые испытывает маленький мальчик при виде качающегося на цепи скелета, оставшегося от когда-то повешенного здесь человека, занимает несколько страниц.
Во-вторых, и об этом мало кто знает, помимо того, что смерть в петле довольно мучительна (агония может длиться до нескольких минут) и даже чисто внешне некрасива (во время агонии лицо человека совершенно обезображивается в результате отека, выпадения языка и вылезания глазных яблок из орбит), помимо этого, непосредственно после наступления смерти, если тело находится в подвешенном состоянии, вследствие расслабления всех сфинктеров происходит посмертное мочеиспускание и дефекация.
Именно поэтому самоповешение, а также смертная казнь через повешение, считается и среди интеллигенции, а особенно среди офицеров, столь позорным видом смерти. В русской армии специально оговаривалось, что солдат за различные проступки можно было вешать, а офицеров только расстреливать. В некоторых случаях замена смертной казни через повешение — расстрелом — считалась особой милостью и даже честью.
Для иллюстрации мы хотим привести цитату из романа Эмиля Золя «Творчество», которая столь же экспрессивна, сколь и реалистична в описании деталей. Думается, что если дать ее прочесть человеку, решившемуся повеситься, можно будет надеяться на то, что он изменит свое решение.
«Клод повесился на большой лестнице, повернувшись лицом к своему неудавшемуся творению. Он снял одну из веревок, прикреплявших подрамник к стене, поднялся на площадку и привязал конец веревки к дубовой перекладине, когда-то прибитой им самим, чтобы укрепить рассохшуюся лестницу. И оттуда, сверху, он совершил свой прыжок в пустоту. В рубашке, босой, страшный, с черным языком и налившимися кровью, вылезшими из орбит глазами, он висел здесь странно выросший, окостеневший, повернув голову к полотну, совсем рядом с женщиной, низ живота которой он расцветил таинственной розой, словно в своем предсмертном хрипе хотел вдохнуть в нее душу, и все еще не спускал с нее неподвижных зрачков».
Мы можем привести пример из собственной практики, когда именно эстетические переживания или, во всяком случае, соображения эстетического порядка по существу предотвратили самоубийство. Это был случай с молодой девушкой, находившейся в состоянии невротической депрессии, развившейся из-за разрыва с женихом.
Отчаявшись, по ее словам, «вернуть любимого» и не видя смысла дальнейшего существования, она решила повеситься и даже все уже для этого приготовила, выбрала место и написала предсмертное письмо. Однако перед этим решила зайти к своей близкой подруге, чтобы «увидеть ее в последний раз». И в доме своей подруги, которая была студенткой медицинского института, пока та готовила чай на кухне, девушка случайно увидела учебник по судебной медицине. Быстро найдя интересующую ее главу и «пробежав глазами» описания трупов повесившихся, наша пациентка, по ее словам, была более всего потрясена даже не самим видом трупа — багрово-синюшным лицом, вывалившимся языком и т. д. Самое сильное впечатление на нее произвело то, что в большинстве случаев при повешении из-за расслабления сфинктеров происходит то, о чем мы уже говорили, — мочеиспускание и дефекация! Вот этого-то она и не смогла перенести, не смогла представить себя в таком состоянии. А вернее будет сказать — представила себя очень хорошо, представила, содрогнулась от омерзения и… осталась жить!
![Пётр Киле - Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе]](/uploads/posts/books/199113/199113.jpg)
