Сергей Куличкин - Душа и слава Порт-Артура
В январе 1901 года полковник Кондратенко был произведен в генерал-майоры с назначением дежурным генералом Приамурского военного округа.
Округ занимал в то время обширнейшую территорию Восточной Сибири и Дальнего Востока, а воинских формирований имел мало. Воинские части располагались друг от друга на большом расстоянии, что очень затрудняло управление ими. Уссурийское, Амурское и Забайкальское казачьи войска несли, по сути дела, пограничную службу. В Маньчжурии и на Квантунском полуострове еще только началось формирование гарнизонов. Штаб округа вот уже шесть лет занимался разработкой плана боевых действий на Дальнем Востоке на случай войны с Японией. С этим планом и пришлось столкнуться Кондратенко в начале службы в штабе округа.
Даже поверхностного знакомства с планом было достаточно, чтобы понять всю его несостоятельность. По основным положениям этого документа русский флот заранее обрекался на бездеятельность, так как предполагалось, что он не будет мешать высадке японцев в Южной Маньчжурии. Пассивная роль отводилась и армии, которая должна была занять оборонительную позицию и только по накоплении резервов могла перейти в решительное наступление, сбросив японцев в море. От этого плана за версту несло поражением: не было учтено взаимодействие армии и флота, неправильно определен район предполагаемой высадки, а главное — предусматривалась возможность сдачи Порт-Артура.
Кондратенко попытался обратить на это внимание своих начальников, но они просто отмахнулись от него. Скоро пришло весьма странное сообщение, что план утвержден царем, правда, с оговоркой, позволяющей вносить в него коррективы. За доработку плана принялся Главный штаб и лично военный министр А. Н. Куропаткин. Кондратенко понял, что к его мнению сейчас вряд ли кто прислушается.
План корректировался много раз. Последний вариант был разработан лично генерал-адъютантом А. Н. Куропаткиным в январе 1904 года, прямо перед началом войны, но основные недостатки плана так и не были устранены. Последующие события показали, что война велась именно по этому плану, и потому ее результаты оказались столь плачевными для России. Единственно, в чем не ошиблись военные стратеги, так это в том, что флот в действительности не смог помешать высадке японского десанта на континент.
Кондратенко все три года службы в штабе округа был с головой завален работой. Приученный не отказываться ни от каких поручений и выполнять их на совесть, он скоро завоевал репутацию делового и грамотного штабиста. Особенно пришлась по нраву энергичность Кондратенко его непосредственному начальнику генералу А. А. Гернгросу, типичному дальневосточному генералу, не отделяющему службу от дружеской попойки. Позднее он будет назначен начальником 1-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, а затем станет командовать прославленным 1-м Сибирским армейским корпусом, зарекомендует себя с самой лучшей стороны и будет популярен в войсках. А пока в штабе округа заметили, что генерал-квартирмейстер и начальник штаба что-то зачастили в командировки. Перекладывая свои обязанности на Кондратенко, они предпочитали утомительной и кропотливой штабной работе ничего не значащие инспекционные поездки по ближайшим частям. Поездки эти превращались в бесконечную цепь банкетов и давали значительную материальную выгоду, ибо возвращались из них инспектора с довольно солидными дарами…
Роман Исидорович приехал в Хабаровск сразу со всем семейством, но золотые времена сувалакского затишья миновали, для жены и детей времени почти не оставалось. Днями и ночами Кондратенко пропадал на службе, вел обширную канцелярию и, замещая начальников порой по нескольку месяцев, руководил всей деятельностью штаба. Впрочем, текущая работа не ограничивала интересов Романа Исидоровича. Сибирский край ему очень нравился. Да и как могла оставить равнодушным его, истинно русского человека, первобытная красота, богатства необжитых мест, таящие в себе потенциальную силу.
Он пишет брату, что собирается всерьез заняться изучением климата Дальнего Востока. Мечтает совершить путешествие по Сахалину и Курилам. Не оставляет и надежды закончить книгу для офицеров.
Но слишком неспокойная была обстановка. Разведка штаба округа, Главного штаба, донесения министерства иностранных дел свидетельствовали о том, что Япония начала открытую подготовку к войне. Кондратенко чувствовал, что придется и ему повоевать. Едва узнав, что в Порт-Артуре начинает формироваться стрелковая бригада, он подал рапорт о переводе его в крепость. Ждать положительного ответа пришлось несколько месяцев, но он своего добился. Предстояла служба в крепости.
Часть II
Глава 1
Крепость на море
Лишинкоу — так называлась возникшая в середине XIX века и долгое время никому не ведомая маленькая китайская деревушка, расположенная на живописном берегу Ляодунского полуострова. Именно ей через сорок с небольшим лет предстояло сыграть особую роль не только в китайской, но и всемирной истории.
В 1860 году Китай после разгрома его англо-французскими войсками и подписания Пекинского мирного соглашения решил всерьез заняться реорганизацией своих сухопутных и морских сил. Особое место уделялось созданию новых укрепленных районов. Основные возводились, конечно, вокруг Пекина, по рекам Пейхо и Бейтахе, но вскоре стало понятно, что этого недостаточно. Наиболее дальновидный политик и военный — вице-король Чжилийской провинции Ли Хунчжан наметил для обороны южную часть Ляодунского и северную часть Шаньдунского полуостровов, определив их как ключ к входу в Печилийский залив.
Тогда-то и обратила на себя внимание предприимчивого китайского мандарина бухта Лишинкоу с двумя десятками фанз на берегу. В бухте еще стояли английские корабли, и рослые рыжебородые сыны туманного Альбиона с удивлением взирали на юркие джонки, заполнившие бухту. Китайцы быстро высаживались на берег и, собравшись кучками, шумно что-то обсуждали, размахивая руками. Вскоре прибыли чиновники администрации, рабочие начали выгружать строительные материалы, из глубины полуострова потянулись толпы полуголодной бедноты.
Да, в бухте Лишинкоу затевалось что-то грандиозное. Англичане давно дали этой бухте другое название — Порт-Артур, выбив его на высоком деревянном столбе, чудом закрепленном в прибрежных скалах. Ли Хунчжан, дабы не беспокоить непрошеных, но тем не менее высоких гостей, приказал столб не трогать и даже официально объявил, что и будущая крепость станет называться Порт-Артур.
«Дело, в конце концов, не в названии», — подумал он, усаживаясь в дорогие изящные носилки.
За возведение крепости взялся немецкий инженер, а порт снабженный всеми необходимыми складами, материалами, и укрытия для флота обязался возвести французский тяньцзиньский синдикат.
Строительство велось энергично. Ежедневно на объектах работало до четырех тысяч кули. Живя в ужасных условиях, получая в сутки по горсти риса, они упорно возводили крепость-порт. Скоро в окрестностях Порт-Артура стало недоставать питьевой воды. Пришлось протянуть водопровод от одной из деревень.
К началу 1892 года крепость и порт были в основном построены В порту возвышались два дока: один — для больших кораблей, другой — для миноносцев. Портовые сооружения оснастили современным оборудованием и танками для ремонта судов. Вдоль причалов проложили железнодорожные пути, поставили могучие краны.
Внушительное впечатление производила и береговая оборона. Фронт ее своим правым флангом упирался в перешеек Тигрового полуострова, а левым — в бухту Тахэ. Здесь фронт делился на западный и восточный участки. Восточный состоял из трех фортов: на Золотой горе, на Плоском мысу и на Крестовой горе — и имел на вооружении 32 крупповских орудия. На западном участке было пять фортов: Кинжальная батарея на Тигровом хвосте, Артиллерийская и форты № 2, 8, 9, также вооруженные 32 немецкими пушками. Все форты имели долговременный профиль и казематные постройки. Орудия стояли на бетонированных основаниях и имели круговой обстрел.
С моря Порт-Артур представлял собой весьма серьезное укрепление. Сухопутная же оборона, хотя и состояла из нескольких фортов но вооружена была слабо: всего 52 орудия, причем малого калибра, да и те разбросаны на весь сотневерстный фронт. В плачевном состоянии находилась и мандаринская дорога, проходящая по долине Лунхэ и разделяющая фронт на две части. Это был кратчайший путь в крепость, а защищался он смехотворно слабо — легкими укреплениями полевого типа. И все же несмотря на это, считалось, что для овладения Порт-Артуром требуется эскадра не менее чем в двадцать судов с тремя тысячами десанта
Крепость была построена вовремя. Уже через два года ей пришлось отражать атаки первого противника — японцев, в борьбе с которыми через десять лет Порт-Артур получит мировую известность.
