Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)
дружным хором голосов, уверенных в скором и непосредственном переходе к социалистическому строительству.
На исходе 1920 года государственная воля выжимала из системы военного коммунизма беспрецедентное ускорение, и помыслы руководства были устремлены только вперед, что не позволяло заглянуть за внешнюю оболочку и понять, что основные узлы общественного организма находятся на грани разрыва. Впрочем даже от очевидных проблем предпочитали отмахиваться. Достаточно сказать, что вопрос о тамбовском восстании впервые был рассмотрен в ЦК РКП (б) лишь в начале 1921 года, т.е. только через пять месяцев после его начала.
Внешнее благополучие было самым резким образом нарушено со вступлением страны в 1921 год. С новым годом кризис перешел через грань подспудного созревания в открытую форму и первый его удар пришелся по стальным артериям республики -- железнодорожному транспорту, который начал катастрофически снижать объем перевозок из-за недостатка топлива. Проблема топлива оказалась напрямую связанной с отношениями с крестьянством и продовольственной политикой. Заготовка дров в порядке повинности велась крестьянами крайне вяло. Заготовка же методом хозяйственного подряда, ввиду ее капиталистического характера, была упразднена еще осенью 20-го. Шахтеры, которые видели только хвосты хлебных маршрутов, проносящихся с Кубани мимо Донбасса в центр, разворовывали остатки угля для обмена на продовольствие.
В первых числах января стали ощущаться перебои с хлебом в Москве и Петрограде. Выяснение причин показало, что все резервы продовольствия в разоренной Европейской России исчерпаны и надежда остается только на подвоз с отдаленных окраин -- Сибири и Северного Кавказа. В это же время помимо нехватки топлива развитию перевозок начало препятствовать еще одно не менее грозное обстоятельство. На тамбовщине, в Поволжье, Сибири и других местах ширилось повстанческое движение крестьян, несогласных с продовольственной политикой государства. Их отряды целенаправленно разрушали железнодорожные пути, затрудняя и без того обессилевшее транспортное обращение. Волна крестьянских восстаний в течение января нарастала стремительно.
Сами по себе плохо вооруженные крестьянские отряды не представляли особенной угрозы государству. Оно намеревалось поступить с ними так же, как и со многими
сотнями разрозненных выступлений, случавшихся и ранее. Ко после Врангеля крестьянство нашло себе мощного союзника в лице Красной армии, которая на 90 с лишним процентов состояла из тех же крестьян, и на ее состоянии непосредственным образом отражалось брожение умов в деревне. Победоносная Красная армия оказалась весьма ненадежным орудием в борьбе против повстанцев. С наступлением зимы настроение в воинских частях приобрело очень беспокойный характер. Из охваченной восстанием Сибири в Москву летели просьбы отозвать "разложившиеся" сибирские дивизии в Европу и прислать хотя бы и оборванные и голодные, но верные воинские части.
Одновременно с этим проходила демобилизация. Демобилизованные красноармейцы, возвращаясь на родину, находили свои деревни в полной нищете и отчаянии и зачастую направлялись в отряды восставших. Ленин на X съезде признавал, что демобилизация Красной армии дала повстанческий элемент в невероятном количестве.
Восстание гарнизона морской крепости Кронштадт и экипажей некоторых кораблей Балтийского флота явилось продолжением волнений и забастовок, охвативших в конце зимы петроградские заводы. Кронштадтское восстание представляло собой самую серьезную опасность. Оно могло сыграть роль детонатора к тому горючему материалу, который представляла из себя Россия к весне. Многочисленные корреспонденты сообщали в то время в ЦК из разных мест, что обстановка поразительно похожа на ситуацию весной 1918 года, перед самым началом гражданской войны.
ЛИТЕРАТУРА
Б и л л и к В. И. В. И. Ленин о сущности и периодизации советской экономической политики в 1917--1921 гг. и о повороте к нэпу. //Истори-ческие записки. 1 80, 1967.
Бордюгов Г. А,, Козлов В. А. Историческое развитие весны 1918 г. //Вопросы истории КПСС. 1990. No 8, 9.
Гимпельсон Е. Г. "Военный коммунизм": политика, практика, идеология. М., 1973.
Дмитренко В. П. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской диктатуры. М., 1986.
Кабанов В. В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммунизма". М., 1988.
К а р р Э. История Советской России, кн. 1. Большевистская революция 1917--1923. М., 1990.
ГЛАВА 3
СУДЬБЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ
После Февральской революции Россия стала самой свободной страной в мире.
Ленин, апрель 1917 г.
Угроза "к стенке" стала криком ребят на улицах.
Из писем к Ленину, 1918 г.
Крах идеи "однородного социалистического правительства". --Большевистско-левоэсеровская коалиция. -- Созыв и разгон Учредительного собрания. -- Диктатура партии. -- ВЧК и "красный террор". -Подавление политической оппозиции. -- Идейные альтернативы большевизму.
События политической истории первых лет существования Советской власти, связанные с подавлением деятельности различных партий и запретом на свободомыслие -- одна из наименее освещенных сторон Отечественной истории послеоктябрьского периода.
В нашей исторической литературе, рассчитанной на массового читателя, эти события преподносились не только скупо, но и тенденциозно. Речь шла о сети заговоров, которую плели силы контрреволюции, стремящиеся свергнуть Советскую власть. Поэтому новая народная власть была вынуждена для своей самозащиты вести решительную борьбу с врагами и заговорщиками. Такие слова, как "меньшевик", "эсер", "кадет", были неразрывно связаны с понятием контрреволюционер. Для формирования в массовом сознании образов врагов революции активно использовались литература, искусство, кино. Историческая наука была призвана закреплять и обосновать этот стереотип соответствующими исследованиями.
Все это было далеко от исторической правды, противоречило реальным фактам и событиям политической борьбы того времени. О самих же событиях, связанных с грубым, насильственным попранием свободы и демократии, писать в нашей стране было невозможно.
Первая проблема, с которой столкнулись большевики
сразу же после октябрьского переворота, была проблема легализации собственной власти. Эту проблему должен был решить II съезд Советов. На этом съезде большевики первоначально располагали 250 мандатами из 518, эсеры --159, меньшевики -- 60. Но по отчетам создается впечатление, что большевики были в меньшинстве, настолько массивной и резкой была в их адрес критика, настолько шокированы были все социалистические партии переворотом, (готовившимся, впрочем, на глазах у тех же социалистических партий). После резкого обмена мнениями и вынесения соответствующих деклараций меньшевики и эсеры со съезда ушли. Уход "демократических партий", господствовавших на I съезде Советов, поставил под вопрос правомочность решений II съезда. Прежде всего это относилось к решению о формировании большевистского правительства -- Совета Народных Комиссаров. От имени небольшой группы меньшевиков-интернационалистов, оставшихся на съезде, ее лидер Мартов предложил создать "однородное социалистическое" правительство, состоящее из представителей всех партий социалистической ориентации. Сама эта идея была не нова. Еще до октябрьских событий лидеры левых эсеров Спиридонова, Камков, Трутовский, критикуя ЦК своей партии на состоявшейся в сентябре 1917 года Седьмой петроградской губернской конференции эсеров, требовали разрыва с кадетами и формирования "однородного социалистического правительства". Оставшись на съезде, как и меньшевики-интернационалисты, левые эсеры осудили уход эсеровской фракции и окончательно раскололи эсеровскую партию. "Мы решили не только оставаться в Смольном, но и принять самое энергичное участие в происходящем", -- объяснял Камков позицию левых эсеров. "Мы были бы плохими социалистами и революционерами /.../ если бы в октябрьские дни мы не были в рядах восставших", -- вторил левый эсер Абрамов. "Мы пошли с большевиками, хотя и осуждали их тактику, -- указал А. М. Устинов. --Тактику, но не программу. В программе у нас разногласий нет". А главное тактическое расхождение сводилось к тому, что левые эсеры, в отличие от большевиков, хотели сформировать правительство, которое было бы признано "если не всей революционной демократией, то хотя бы ее большинством". Идея "однородного социалистического правительства" имела поддержку и у значительной части революционно настроенных рабочих. 29 октября, через несколько дней после II съезда Советов, Всероссийский
Исполком профсоюза железнодорожников (Викжель) потребовал создания правительства из всех советских партий. В случае невыполнения своего требования профсоюз пригрозил всеобщей железнодорожной забастовкой.
