Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах
Ну а ливы после этого сделали вывод: немцы сильнее русских. Начали переходить в латинство. Епископ повел себя тонко и подыграл им, обласкал вождей. Дал понять, что примкнуть к рыцарям будет выгодно! Они окажутся избранным, привилегированным племенем, будут вместе с немцами покорять других. В лице ливов Орден получил мощную опору. От Риги немцы стали расширять владения.
В Кукейносе (Кокнесе) правил полоцкий князь Вячко (Вячеслав). В 1207 г. он ждал нападения литовцев, попросил у крестоносцев помощи. Они «помогли». Отряд пришел и захватил город, князя заковали в цепи. Епископ Альберт потребовал, чтобы Вячко признал себя вассалом Ордена, разместил в Кукейносе немецкий гарнизон. Тот был вынужден согласиться. Но выждал подходящий момент, напал на немцев, расположившихся в его городе. Кого-то перебил, кто-то сумел удрать. Однако на него выступил сам Альберт со всеми силами, Вячко зажег Кукейнос и ушел.
В крепости Герсик (Крустпилс) княжил еще один отпрыск полоцкого дома – Всеволод. В 1209 г. епископ внезапно налетел на него. Князь скрылся, крестоносцы разграбили и спалили город, жителей увели в плен, в том числе княгиню. Всеволод явился в Ригу, просил отпустить жену и подданных. Ему поставили условия: отдать княжество в дар Ордену, стать вассалом немцев и сообщать о замыслах русских. Всеволоду пришлось принять требования. Но выполнять их князь не собирался, начал договариваться с литовцами о союзе против крестоносцев. Епископ пронюхал, рыцари второй раз нагрянули в Герсик, и Всеволод был убит.
Погибали поодиночке. Помощи от других полоцких князей не получали. А новгородцы и псковичи подавно не вмешивались – это были не их владения. В то же самое время, когда немцы продвигались по Двине, псковский князь Владимир Мстиславич подружился с ними, выдал дочку за брата епископа. Правда, псковичам такое родство не понравилось, они выпроводили князя. Но Владимир Мстиславич не особо опечалился. Ушел к немцам и поступил к ним на службу.
Глава клана полоцких князей, престарелый Владимир, после долгих колебаний решил все-таки разобраться с Орденом, назначил переговоры епископу Альберту. Объявил, что немцы должны прекратить порабощение латышских земель, грозил не оставить от Риги камня на камне. Рыцари высокомерно отказались. Заспорили, обе делегации схватились за мечи, переговоры чуть не переросли в драку. Но русский родственник епископа Владимир Мстиславич встал между сторонами и не допустил столкновения. Он сумел найти подход к Владимиру Полоцкому, настолько убедительно расписал героизм рыцарей, их благое дело по освоению Прибалтики, что нерешительный полоцкий властитель раздумал воевать. Отказался от земель по Двине и сам подарил их Ордену!
Впрочем, епископ слишком скупо вознаградил перебежчика за столь важную услугу. Дал ему ничтожный удел, тот обиделся и вернулся на Русь. Ну и что же, не беда! У Владимира был брат – князь Новгорода. Знаменитый воин Мстислав Удалой. Он упросил псковичей, и германского прислужника приняли обратно на княжение.
А между тем немцы, оприходовав Латвию, полезли в Эстонию! Вот теперь-то озаботились новгородцы. Собрали 15 тыс. ратников, и Мстислав Удалой повел их проучить крестоносцев. Но… у них уже и в Новгороде нашлись друзья. Позаботились, предупредили, и немцы вовремя отступили в Ригу. Мстислав дошел до моря, рыцарей не обнаружил. Удали у него и впрямь хватало, зато с предусмотрительностью и дальновидностью было туго. Чтобы «не зря» ходить, вознаградить воинов, он погромил эстонцев, содрал большую дань. А эстонцы после этого метнулись к немцам – звали защищать от русских!
Хотя подобный выбор оказался крайне опрометчивым. Рыцари наступали медленно, но закрепляли каждый шаг. Приходит войско, заставляет людей креститься, и тут же строит замок и берет местность под контроль. «Крестить язычников» загорелся и датский король Вольдемар II, учредил собственный орден – Данеборгский. Его воины заложили крепости на острове Эзель (Сааремаа). На месте старого русского города Колывань возвели замок Ревель. Спохватились и шведы. Другие захватывают, а чем они хуже? Тоже высадились на острове Эзель. Что же касается обращения в христианство, то его рассматривали сугубо в политическом ключе: кто обратил, тот и покорил. Был даже случай, когда датчане узнали: эстонский старейшина уже принял крещение, но не от них, а от немцев. Бедолагу за это повесили.
Ну а новгородские бояре долгое время медлили. Ведь на войну пришлось бы раскошеливаться. А раскошеливаться в любом случае было неприятно. Забили тревогу лишь после того, как немцы взяли крепость Оденпе (Медвежью Голову). Она платила дань Новгороду, рыцари наложили лапу на чужие деньги! Подняли войско, а командовать поставили псковского Владимира Мстиславича – того самого, который был в родстве с рижским епископом. Он выступил к Оденпе, обложил город. На выручку поспешил сам магистр Ордена Вольквин. На русских он обрушился неожиданно, ночью. Крестоносцы порубили охранение, ворвались в лагерь.
Правда, князь Владимир проявил себя очень хорошим командиром. Сумел быстро навести порядок, построить воинов и дал немцам суровый отпор, многих положили на месте. Но магистр, получив взбучку, предложил переговоры, и выяснилось, что Владимир не забыл прошлой дружбы. Заключил договор, что рыцари платят выкуп, уходят из Оденпе, а новгородцы их не трогают. Расстались вполне по-приятельски. Хотя крестоносцы совершенно не собирались соблюдать договор. Едва князь увел рать, они вернулись.
Вскоре рыцарское войско появилось совсем рядом с границей. Новгород выслал другого князя, Всеволода Мстиславича. Он перехватил немцев на реке Эмбах (Эмайыги), разметал их и повернул домой. А крестоносцы не повернули. Получили подкрепления и овладели городом Юрьевом (Тарту). А ливов и латышей они принялись напускать на русские земли. Это получалось выгодно во всех отношениях. Прибалтов ссорили с русскими. Позволяли им пограбить: пускай ощутят, как хорошо жить в немецком подданстве. Часть добычи они отдадут хозяевам. А новгородцам такими набегами подсказывали: имеет ли смысл враждовать ли с Орденом? Или лучше поддаться ему?
Но в результате новгородцы разделились на партии. Патриотическая во главе с Твердиславичем доказывала: надо воевать серьезно. Для этого требовалось попросить поддержку у Владимирского государя Юрия Всеволодовича, призвать сильного князя. Лучшей кандидатурой являлся брат государя – Ярослав Всеволодович. Хотя другая партия во главе с посадником Водовиком выпячивала лозунги «свобод», на которые якобы покушались Владимирские великие князья. Ярослава клеймила «тираном». Его уже раньше изгоняли из Новгорода. Не только изгоняли, но сами ходили отстаивать «самостийность» и сводить счеты, остервенело рубились с владимирцами и суздальцами на Липице.
Все-таки немецкая угроза была реальностью. Пободавшись на вече, бояре выработали компромисс. К великому князю обратиться надо, но позвать не Ярослава, а кого-то другого. Не княжить, а просто помочь. Когда сделает свое дело, отправить восвояси. Что ж, Владимирский великий князь Юрий Всеволодович (впоследствии святой) не стал ворошить прошлое, откликнулся. Прислал полки под командованием еще одного брата – Святослава. Вместе с новгородцами они вторглись Латвию, подступили к замку Кесь (Цесис). Но немецкие замки были крепкими, взять его не смогли. Постояли и отступили. А когда рать Святослава зашагала на родину, рыцари опять кинули на новгородскую территорию ливов, латышей, эстонцев. Их банды появились возле Пскова и Новгорода, разоряли деревни, храмы. Такое дело понравилось литовцам. Они тоже ринулись в набеги.
И только тогда взяла верх патриотическая партия. Доказала: полумерами ограничиваться нельзя. На княжение позвали Ярослава Всеволодовича. Совсем недавно его объявляли злодеем и главным врагом Новгорода, а сейчас оказалось, что Ярослав не очень-то и враг. И не для всех он враг. Наоборот, самый подходящий князь, способный остановить немцев! Он не заставил себя ждать, приехал. Стремительными маневрами дружин расшвырял обнаглевших литовцев с латышами. Капитально взялся за подготовку большой войны с Орденом.
Условия для этого сложились самые подходящие. Немцы, датчане и шведы, поделив Эстонию, насаждали европейские порядки. Жители превращались в крепостных. А в ту пору крепостное право было жестоким. Феодал получал полную власть над крестьянами, мог казнить и миловать. Оброк и барщину определял по собственному усмотрению. Поначалу каждому хозяину требовалось строить замок, копать рвы, насыпать валы. Требовалось возводить дома, церкви. Но рыцарям нужен был провиант, нужно было содержать отряды слуг и закупать оружие. Значит, трудись до седьмого пота на стройке, еще и обрабатывай поля, огороды, отдавай скот, птицу, рыбу, молоко, шерсть, холсты. На работы крестьян выводили надсмотрщики из самих же крепостных, но получившие дубинки и право лупить односельчан. Общепризнанным в Европе было и право первой ночи, для безбрачных крестоносцев оно пришлось особенно кстати…
