Владимир Лобов - Военная хитрость
В 20-х годах Германия выглядела, и это действительно было так, значительно разоруженной. Но если буква Версаля более или менее соблюдалась, то цель — нет. Потенциал для быстрого перевооружения Германии существовал и рос, точно так же как и стремление к перевооружению. Стремление вновь вооружиться являлось связующей нитью между политиками Германии, военными и промышленниками. Как политики, лидеры правительства негодовали по поводу ограничения их власти. Как военные, высшие офицеры рейхсвера мечтали о достаточно сильной армии для поддержки внешней политики Германии. Как промышленники, главы концернов Круппа, Стиннеса и И. Г. Фарбена лелеяли надежду о больших прибылях. А эти чисто профессиональные устремления и цели дополнялись не таким уже малым качеством — патриотизмом.
Руководители рейхсвера и «капитаны» промышленности имели различные мотивы в своих устремлениях увидеть вновь вооруженное государство-нацию. Одни, такие как генерал фон Сект, нагнетали мнение об опасности агрессии со стороны восточного соседа Германии — Польши. Другие, такие как промышленник Густав Крупп фон Болен, глубоко переживали договор, который, как они считали, был рассчитан на то, чтобы держать «народ Германии... в вечном рабстве». Третьи рассматривали вооружение как прибыли, национальную гордость, средство для возвращения утраченных немецких земель (возможно, даже колоний), а также как вновь появившуюся возможность получить влияние в Германии и в мире. Но какими бы ни были мотивы этих людей, все они разделяли лозунг «военная свобода» (Wehrfreiheit) в качестве инструмента для создания сильной германской армии. Это общее желание в 1919–1920 годах быстро привело к тесному секретному сотрудничеству для того, чтобы обойти Версальский договор и вооружаться вновь. Это стремление было настолько сильным, что заглушало личную вражду (существовавшую, например, между холодным аристократом Сектом и простолюдином Стресманном) и непримиримую борьбу бюрократии (в частности, продолжительное силовое соперничество между рейхсвером и министерством иностранных дел).
Необходимо отметить и то, что инициаторы Версальского договора и его идеологи также имели огромное желание видеть, да и иметь сильную, хорошо вооруженную Германию и всячески потворствовали этому. У них был свой расчет, своя хитрость.
За периодом разоружения Германии 1918–1919 годов последовал период обхода положения о разоружении (1920–1926 годы). Общественность Европы, да и мира была введена в заблуждение тем, что в Германии работала большая международная Контрольная комиссия союзников с ее правом инспекций на местах. Была создана видимость, что все вопросы разоружения и вооружения находятся под контролем.
Руководил рейхсвером в то время 54-летний генерал полковник Ханс фон Сект. Сект был настроен на то, чтобы обойти ограничения, установленные договором, любым возможным способом. Центральный орган управления имперской армии — генеральный штаб — был распущен по Версальскому договору (ст. 160) и не мог быть восстановлен ни в какой форме. Генерал фон Сект умело обошел это требование под видом создания канцелярии войск (Truppenamt), занимающейся якобы организационными вопросами рейхсвера. Канцелярия имела четыре отдела: Т-1 (операции); Т-2 (организация); Т-3 (иностранные армии); и Т-4 (обучение). Среди офицеров, которые получили большой опыт штабной работы в этом замаскированном генеральном штабе, были Вернер фон Бломберг (позднее военный министр), полковник Фрейхер фон Фрич (позднее главнокомандующий сухопутными войсками), полковник Вальтер фон Браухич (то же) и полковник Вильгельм Кейтель (впоследствии глава верховного командования у Гитлера).
Требования к вербовке на 12– и 25-летнюю службу (для офицеров и рядового состава соответственно) означали, что армия до 1932 года не могла даже начать формирование обученного резерва, а если и могла, то только солдатами в возрасте свыше 30 лет и офицерами — свыше 43. Однако рейхсверу обманным путем удалось быстро сформировать небольшой резерв путем привлечения на короткий срок определенного количества новобранцев в так называемые Zeitfreiwillige.
Скрытное расширение коснулось и полиции. Ее силы очень быстро превысили уровень 150 тыс. человек, который был определен союзниками. Полиция ввела также полувоенное обучение и сформировала обученный резерв, взяв на вооружение опыт рейхсверовской политики вербовки на 12 лет, хотя по условиям договора служба в полиции должна быть пожизненной. Более того, удалось скрытно сосредоточить в казармах 25 тыс. человек, которые фактически были готовыми к действиям подразделениями легкой пехоты. Союзники были осведомлены обо всех этих мерах и выражали на переговорах свое вялое, формальное недовольство. Видя это, правительство Германии выигрывало и здесь хитростью — путем затягивания переговоров.
Рейхсверу было разрешено иметь разведку, и Версальский договор открыто не запрещал ее. Вслед за общей демобилизацией разведотдел был сокращен до разведывательной группы. Полковник Николаи, ее руководитель, был отправлен на пенсию, и в 1919 году его сменил ветеран разведки майор Фридрих Гемпп. После Версальского договора разведгруппа Гемппа вслед за генеральным штабом (в форме Канцелярии войск) была также тщательно скрыта под другой вывеской. Для введения союзников в заблуждение она стала называться Abwebra bteilung (отдел обороны) или, короче, абвер.
В крохотном абвере Гемппа служило только четыре офицера. Вначале он вел разведку в России и Польше, затем продолжил развивать шпионскую сеть против предполагаемых главных противников Германии — Франции и России.
Хотя Версальский договор разрешал отрядам связи рейхсвера иметь подразделения радиоперехвата, Контрольная комиссия запретила проводить какую-либо криптоаналитическую работу. Тем не менее в начале 1919 года 24-летний лейтенант Эрих Бушенхаген, работавший во время Первой мировой войны в службе радиоперехвата, по собственной инициативе скрытно образовал небольшое разведывательное подразделение радиоперехвата. Свое подразделение он назвал «добровольная служба оценки» (Volonteer Evaluation Office) и спокойно разместил его на Фридрихштрассе. Вначале оно занималось переводом незашифрованных текстов, перехваченных из французских, английских, американских и русских источников, а также сообщений прессы и радио. Но к маю, после того как Бушенхаген набрал несколько первых криптологов, подразделение предоставило руководству несколько расшифрованных сведений о России. В феврале 1920 года его подразделение из 12 человек вошло в абвер как Центр шифрования, скрытно переехав в здание штаб-квартиры армии на Бендельштрассе. Затем, чтобы вовремя избежать проверки инспекторов Контрольной комиссии, Центр шифрования вновь скрытно переехал теперь уже в близлежайший Грюнвальд. Для введения в заблуждение «любопытных» здесь он разместился под вывеской «Группа газетного перевода и изучения».
В 1921 году рейхсвер отдал секретный приказ о расширении деятельности службы перехвата и возложил выполнение этой задачи на Центр шифрования. К концу 1925 года Центр был тайно расширен до 32 человек и 20 радистов, обслуживающих шесть постов радиоперехвата и четыре приемных устройства, которые работали круглосуточно.
Рейхсверу, кроме того, удалось сохранить часть солдат путем тайного оснащения и финансирования нескольких частных охранных структур, появившихся в большом количестве в политически неспокойные времена при сокращении армии. Эти группы были легко вооружены, но тем не менее они были солдатами. Сект не делал различия между «охранниками» и «солдатами рейхсвера».
Тайная переброска большого количества оружия, снаряжения и боеприпасов из рейхсвера полувоенным формированиям стала возможной из-за длительного, 15-месячного разрыва между тем временем, когда был объявлен 100-тысячный лимит для армии по Версальскому договору, и окончательной датой его выполнения. Верховный совет союзников намеревался предоставить рейхсверу только три месяца (до лета 1919 года) для сокращения войск до 100 тыс. человек и ликвидации излишнего вооружения и военного имущества, но немецкая сторона во время переговоров пошла на хитрость, заявив, что такая поспешность чревата гражданской войной, в которой безоружная Веймарская республика может быть легко уничтожена.
Военная делегация Великобритании согласилась с этим доводом и убедила в этом неуступчивую Францию. Поэтому в окончательном варианте Версальского договора рейхсверу было разрешено проводить демобилизацию постепенно, сохраняя 200-тысячный состав до 10 апреля 1920 года (ст. 163), т.е. еще три месяца после вступления Договора в силу. Однако эта статья противоречила другой (ст. 160), устанавливающей день 31 марта 1920 года окончательной датой сокращения рейхсвером своих войск до порога 100 тыс. человек. Для разрешения этой дилеммы Верховный совет 19 февраля 1920 года продлил окончательный срок до 19 апреля для 200-тысячного порога и до 10 июля — для 100-тысячного. Результат всех этих трюков устраивал немцев — ожидаемый срок сокращения армии до 100 тыс. человек (лето 1920 года) был отложен до следующего лета. Рейхсвер незамедлительно воспользовался предоставленной возможностью для скрытной переброски вооружения в полувоенные формирования.
