Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России
Статья Ольминского — первый известный нам случай представления Ленина общественности в большевистской прессе; написана она человеком, который спустя год печатно заявил, что в то время как партия эсеров, будучи наследницей народовольцев, слишком увлечена культом героев, российские марксисты зашли слишком далеко в противоположном направлении и придают слишком мало значения Ленину[168].
Неудивительно, что сам автор был прежде народовольцем и входил в кружок почитателей, по словам Валентинова, «благоговевших» перед Лениным.
Еще одна биография Ленина, появившаяся в большевистской прессе приблизительно в то же самое время, была написана Крупской и отредактирована Лениным. Машинописный экземпляр сохраняет его исправления, что позволяет воссоздать наиболее типичный вариант биографии, как если бы она принадлежала перу самого Ленина[169]. Единственная сохранившаяся его автобиография относится к концу весны — началу лета 1917 г.: это отклик на письмо группы солдат, обратившихся к нему с просьбой рассказать о себе. В ответе Ленин называет свое имя, указывает дату и место рождения, упоминает о казни брата, говорит об исключении из университета, ссылке в Казань и своем аресте в 1895 г. Здесь рукопись обрывается. В печати она появилась только через три года после смерти Ленина[170].
Биография Крупской, напечатанная без подписи в газете «Солдатская правда», вполне могла быть написана в качестве ответа на просьбу солдат[171]. Портрет Ленина нарисован явно таким, каким Ленин сам желал бы видеть себя — не знаменитостью, но олицетворением партии и партийного дела. Именно таким олицетворением он и стал в 1920-е гг. Заголовок биографии указывает ее лейтмотив: «Страничка из истории партии». Описываются возвращение Ленина в Петроград в апреле и восторженный прием, оказанный ему рабочими. Для них Ленин был «олицетворением перехода власти к рабочим»: фраза принадлежит Ленину, который исправил первоначальный вариант Крупской («олицетворением народовластия»). Ленин подчеркивает в этой биографии и свою близкую связь с «Искрой». Крупская, написав о важной роли Ленина в основании газеты, добавила: «О значении „Искры“ говорить не приходится». Ленин, не согласившись с этим, приписал: «„Искра“ создала Российскую социал-демократическую рабочую партию». Также в связи с «Искрой» Ленин выразил неодобрение по поводу выпячивания его личности в революционном движении. Крупская указала, что экономизм (еретическое течение в партии в конце 90-х гг.) подвергся критике со стороны «ленинцев». Ленин, вычеркнув это слово, заменил его на «искровцы», как биографический очерк, статья отличается фактической точностью и сдержанностью тона, хотя ранние связи молодого Ульянова с народовольцами обойдены молчанием, и рассказ начинается с описания его революционной деятельности в Санкт-Петербурге в 1894 г. Биография не преувеличивает роли Ленина в событиях 1905 г.: упоминается даже, что, пробыв в столице всего два дня, Ленин вынужден был уйти в подполье.
Другое произведение, которое с определенными оговорками можно считать авторизованной биографией Ленина, это книга Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Ленин высоко оценил свидетельства очевидца Октябрьской революции — американского журналиста, разделявшего социалистические взгляды. Автор подарил Ленину экземпляр своего труда осенью 1919 г. Ленин написал к книге предисловие, в котором рекомендовал «это сочинение рабочим всех стран», выразив желание видеть книгу «распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки». Изложение Ридом событий Октября Ленин называет «правдивым и необыкновенно живым»[172].
Герои книги — рабочие и солдаты Петрограда. Революция изображена как живой организм — живой, растущий, буквально распираемый энергией. На этом фоне Ленин появляется лишь изредка, однако фигура его впечатляющим образом приобретает все более героические черты по мере приближения к центру событий. Первоначально Ленин выступает как автор «дерзновенно смелого» «Письма к товарищам», опубликованного 19 октября, призывающий к немедленному вооруженному восстанию. Далее, за три дня до восстания, он мощно ударяет в набат, призывая партию к действию:
«С одной стороны, погромные статьи монархической партии, с другой стороны громовой голос Ленина: „Восстание!.. Больше ждать нельзя!“»[173].
Невидимое присутствие Ленина ощущается вплоть до самого дня переворота: два его соратника, Рязанов и Каменев, возражавшие против восстания, «испытали на себе всю страшную силу ленинской аргументации»[174]. В конце концов, Ленин появляется на чрезвычайном заседании Петроградского Совета, созванном Троцким 25 октября: его встречает «громовая овация». Подробно Рид описывает Ленина только однажды, на заседании Съезда Советов в тот вечер:
«Было ровно 8 часов 40 минут, когда громовая волна приветственных криков и рукоплесканий возвестила появление членов президиума и Ленина — великого Ленина среди них. Невысокая, коренастая фигура с большой лысой, крепко посаженной головой и выпуклым лбом. Маленькие глаза, широкий нос, крупный благородный рот, массивный подбородок… Потертый костюм, немного не по росту длинные брюки. Ничего, что напоминало бы кумира толпы, простой, любимый и уважаемый так, как, быть может, любили и уважали лишь немногих вождей в истории. Необыкновенный народный вождь, вождь исключительно благодаря своему интеллекту, чуждый какой бы то ни было рисовки, не поддающийся настроениям, твердый, непреклонный, без эффектных пристрастий, но обладающий могучим умением раскрыть сложнейшие идеи в самых простых словах и дать глубокий анализ конкретной обстановки при сочетании проницательной гибкости и дерзновенной смелости ума».
Когда Ленину предоставили слово, его встретила нараставшая овация, длившаяся несколько минут. После его начальной фразы: «Теперь пора приступать к строительству социалистического порядка!» раздался «новый потрясающий грохот человеческой бури». Только в данном эпизоде Рид описывает Ленина как читаемого лидера:
«тысячи простых лиц напряженно смотрели на него, исполненные обожания»[175].
Изображение Рида расходится с характеристиками Ольминского. Рид дает лишь одно-единственное описание Ленина и относит его харизматическое воздействие на счет могущества интеллекта. Это, несомненно, должно было понравиться Ленину, если он обратил внимание на этот абзац.
В 1919 г., когда Ленин читал книгу Рида, перед ним стояло множество неотложных задач, и он вряд ли стал бы тратить время на придирчивое изучение описаний собственной личности. Поэтому нельзя сказать с уверенностью, что выпячивание его в качестве обожаемого лидера должно было прийтись ему по нраву. Наверняка гораздо более существенной представлялась Ленину вся изображенная картина в целом: если сам он незримо воодушевлял партию, побуждая ее к революции, то плотью партии являлись массы — массы, к которым он обращался с речью на страницах книги Рида. Широкие массы видели его непосредственно не слишком часто — даже после того, как он стал главой государства.
В первые десять месяцев после Октябрьской революции Ленин редко показывался на публике — помимо собраний, на которых произносил речи. Крупская вспоминает, что в первые недели большевистского правления «никто не знал… Ленина в лицо. По вечерам мы часто… прогуливались вокруг Смольного, и никто его не узнавал, так как портреты его тогда отсутствовали»[176]. Первый официальный фотографический портрет Ленина был сделан в январе 1918 г.: это реалистическое изображение крайне усталого человека[177]. Портрет был воспроизведен на первом печатном плакате с изображением Ленина. Скупой и строгий по стилю, плакат содержал, помимо имени Ленина, лишь обозначение занимаемого им правительственного поста[178]. В том же 1918 г. Петроградский Совет выпустил рекламный плакат своего официального печатного органа — газеты «Известия» — в котором Ленину отводилось первостепенной важности место как основоположнику новой власти: на листе были симметрично расположены два портрета одинаковой величины — портрет Ленина и портрет Маркса[179].
В печати имя Ленина также особо не выделялось: лишь вскоре после установления Советской власти нового лидера почтили в «Известиях» коротким биографическим очерком[180]. Появились и стихи: 29 октября 1917 г. «Правда» напечатала стихотворение, посвященное «непримиримому борцу за пролетарские идеалы, товарищу Н. Ленину». Стихотворение воспевает речи Ленина, сочетающие в себе «солнышка ласки» и «призывной набат»[181]. Другое стихотворение, опубликованное тремя неделями позже в «Солдатской правде», представляет собой одну из первых попыток создать хвалебный гимн новому главе государства:
