Атаманенко Григорьевич - КГБ. Последний аргумент
Значит, в обойме остаётся один патрон — военный атташе Турции Гасан Гаджи-бей... С ним всё много сложнее. Восточные мужчины по отношению к женщинам властны, жёстки и даже жестоки. Это особенно сказывается на их возлюбленных. От них они требуют даже большего повиновения, чем от тех, к кому относятся с безразличием. Их логика такова: я отдаю тебе часть своего сердца, значит, взамен я имею право получить всю тебя! Если учесть необузданный норов «Берты», ее свободолюбие и независимость в поступках и высказываниях, то нетрудно представить, что она, сама того не заметив, одним жестом или словом нанесла турку душевную травму. Допустим, в последний момент она отказалась удовлетворить какую-то его прихоть. Что делает в этом случае Гасан Гаджи-бей? Естественно, приходит в ярость, теряет над собой контроль и в состоянии аффекта убивает её... Да, такой сценарий вполне возможен, тем более, что он со дня на день должен покинуть Париж. А когда обнаружат труп Дорис, если вообще обнаружат, турок будет недосягаем и... вне подозрений — кто вспомнит, что у него была любовная интрижка с нею?!
Черт подери, выходит, что в исчезновении моей «Берты» может быть виновен только турок! — подытожил свои рассуждения Куприянов. — Не плохо было бы повидаться с вами, господин Гаджи-бей, до вашего отъезда в Москву».
Чудовищная находка
Ночью 15 апреля 1978 года по аллеям Булонского леса медленно двигалась патрульная полицейская машина. Луч прожектора, предустановленного на крыше, время от времени освещал обнажённые тела, бьющиеся в экстазе. Ну что поделаешь, уж такая в цивилизованном мире традиция: заниматься сексом на пленэре...
Луч прожектора выхватил из мрака монументальную фигуру мужчины. Подняв над головой огромный чемодан, он швырнул его в пруд и исчез в прибрежных кустах.
—Как думаешь, Франсуа, — обратился сержант к напарнику, — что может находиться в чемодане, который надо утопить в пруду непременно ночью, когда тебя никто не видит? Нет, здесь определенно что-то не так!
Чертыхаясь, полицейские вытащили из воды два тяжеленных чемодана. Каждый весил не менее тридцати килограммов, — немудрено, что они оказались недалеко от берега.
Сорвав замки, патрульные отшатнулись — чемоданы до краёв были наполнены человеческими пальцами, ступнями ног и костями...
На следующий день французские папарацци известили мир о жуткой находке. Они заверили читателей: продолжение следует. Но эти заверения были исполнены лишь спустя полгода...
Подозреваемый с дипломатическим иммунитетом
Выйти на человека, избавившегося от чудовищной ноши, не составило труда. Водитель такси хорошо запомнил красивого, атлетического сложения африканца, который среди ночи вздумал вывезти из элитного квартала Сен-Жермен два неподъёмных чемодана в Булонский лес. Шофёр с гордостью предъявил сыщикам несколько окурков сигар, сделанных по индивидуальному заказу. На золотых обрезах хорошо виднелась выпуклая монограмма: «Бокасса II». Пассажир не удосужился опускать окурки в пепельницу — бросал их себе под ноги, а таксист приберёг бесценные сувениры — не каждый день выпадает удача возить коронованных особ!
Префект парижской полиции Жорж Симон впал в отчаяние. И на то были причины! Если исключить версию, что кто-то намеренно пытается вывести полицию на владельца сигар, воспользовавшись его портсигаром, то чемоданы в пруду утопил сын Его Величества императора Центральноафриканской империи Бокассы I — Антуан-Жан-Бедель Бокасса II! А это уже чревато международным скандалом. Да ещё каким! Словом, было от чего схватиться Жоржу Симону за голову или за сердце...
Как становятся неприкасаемыми
В середине 1970-х годов, во время президентства Валери Жискар д’Эстена, имя и фото Бокассы I, как и его многочисленной родни, не сходили с полос французских газет. Ещё бы! Африканец — первый император в мире, имеющий национальность другой страны. Решением № 372 от 5 октября 1958 года главы Центральноафриканской республики, Того, Камеруна, Гвинеи и Чада—все колонии Франции—признали Жан-Беделя Бокассу чистокровным... французом!
В тот вечер именинник в одеянии первого французского консула Наполеона Бонапарта, в окружении лакеев, с факелами и серебряными подносами, до краёв наполненными чёрной икрой, улыбался, думая о причудах своей судьбы.
Доброволец Второго пехотного батальона «Свободная Франция», он в 1954 году участвовал в боевых действиях в Индокитае. Вышел в отставку в чине капитана после двадцати трёх лет, семи месяцев и двенадцати дней службы под французскими знаменами. Уже тогда Бокасса попал в объятия Власти, и она стала отравлять его незаметно, как угарный дым...
В 1963 ходу его неожиданно перевели па службу в центральноафриканскую армию и назначили начальником штаба.
В 1965 году, застращав президента Центральноафриканской республики (ЦАР) Давида Дано готовящимся против него заговором, Бокасса отстранил его от власти и назначил себя пожизненным президентом. Ещё через некоторое время он объявил себя маршалом.
4 декабря 1974 года внеочередной Всеафриканский конгресс, собравшийся но поводу шестнадцатой годовщины со дня образования ЦАР, под бурные аплодисменты одобрил её переименование в Центральноафриканскую империю. На следующий день, после торжеств на столичном стадионе и молебна в соборе, самодержец, одетый, как маршал империи в голубую треуголку а-ля Наполеон I, взошёл на престол, став императором Бокассой I.
Это происходило с благословения президента Франции Валери Жискар д’Эстена, превратившего Центральноафриканскую империю в свое охотничье угодье. Отсюда он вывез сотни килограммов слоновьих бивней, выделанные головы львов и африканские бриллианты в десятки каратов.
В ходе охотничьих набегов от пуль французского президента погибли не менее 100 слонов, 70 львов, десятки пантер, буйволов и антилоп. Однажды Жискар д’Эстен тремя выстрелами в упор уложил детёныша гориллы. Из шкуры изготовили чучело. И в прихожей президентской квартиры гостей стал встречать улыбающийся чернокожий мажордом...
* * *5 марта 1975 года французский президент нанес первый официальный визит в Центральноафриканскую империю.
После исполнения «Марсельезы» Бокасса I засеменил навстречу гостю и, жарко обняв, назвал «дорогим родственником».
Не выказав удивления, Жискар д’Эстен в свою очередь заключил в объятия императора, произнеся во всеуслышание: «Спасибо, спасибо, мой дорогой родственник и друг!»
Европейские и североамериканские журналисты, немало повидавшие на своём веку, были в шоке...
...Сразу вслед за встречей на аэродроме президент и император уединились в местечке Нделе, что в шестистах километрах от столицы, и предались любимому занятию — охоте.
Разумеется, все эти чудачества государственных мужей никогда не были обнародованы официальной французской прессой во время правления Валери Жискар д’Эстена. Прикормленные журналисты делали упор на то, что страна, где безраздельно правил Бокасса I, чрезвычайно богата ураном, в котором так заинтересована Франция как ядерная держава.
Действительно, в конце 1976 года было образовано объединение французских и швейцарских фирм для предстоящей добычи и переработки центральноафриканского урана. Наибольшие льготы и квоты получили родные братья, родственники и друзья французского президента.
После подписания документов Валери Жискар д’Эстен получил в дар от самодержца очередную порцию бриллиантов, а тот — ещё один французский орден: пусть тешит себя папуас весёленькими побрякушками!
Джентльменская сделка
Префект парижской полиции, оцепив последствия, которые могли представлять угрозу его карьере, затей он расследование в отношении венценосного африканца, поспешил передать всю информацию в Управление по охране территории Французской Республики.
Расчет простой: сын императора Бокассы находится под покровительством президента Франции, то есть является лицом недосягаемым для полицейского департамента. Вместе с тем он, в отличие от папаши, — представитель иностранной державы. А раз так, господа контрразведчики, вам и флаг в руки — вы же присматриваете за иностранцами!
...Вопреки ожиданиям Жоржа Симона, заместитель директора УОТФ Дезире Паран проявил несвойственную контрразведчикам покладистость и взялся за дело с нескрываемым энтузиазмом.
Ларчик открывался просто. Антуан Бокасса ещё в 1977 году попал в поле зрения французской контрразведки. Случилось это после того, как он от имени своего отца-императора разместил в парижских типографиях заказ на изготовление почтовых марок, восславлявших 60-ю годовщину Октябрьского переворота в России. Марки поступили в продажу — аккурат! — 7 ноября 1977 года.
