Андрей Васильченко - Тайные общества Третьего рейха
«Союз гуотов», вне всякого сомнения, был расистской и антисемитской организацией. Пельке весьма охотно использовал тезисы, которые предлагались Ланцем-Либенфельсом («Орден новых тамплиеров»), однако при всем этом позволял себе делать отступления от классического ариософского расизма. Для него не все голубоглазые блондины автоматически являлись «хорошими», а темноволосые люди — «плохими». В одной из своих статей Пельке писал: «Сегодня большая часть блондинов — это метисы. Но даже среди темноволосых неарийцев мы можем встретить „белокурые души“. Мы должны быть заняты как раз поиском таким „светловолосых душ“, которые будут способствовать возвышению благих людей. Внешние признаки должны отойти на второй план». Или: «Степень качества блондинов совершенно не говорит о принадлежности к белокурой расе. В юности цвет волос у людей всегда светлей, нежели позже… Нельзя давать себя вводить в заблуждение хорошей ариогерманской формой тела. В нем может скрываться волк, поскольку мы имеем непродуманное смешение рас и перемену ролей — в германском облике может скрываться совершенно негерманская душа и, наоборот, при не совсем германской внешности человек может быть обладателем германской души». Пельке предпочитал не выносить однозначных суждений даже в отношении евреев, которые для большинства ариософов являлись синонимом «зла». Он предполагал, что некоторые из евреев могли преодолеть свою «семитскую сущность». Например, Пельке писал: «Ранее было отмечено, что среди евреев имеются люди, которые называют себя расой „истинных евреев“. В большинстве случаев речь идет о вполне физически сложившемся, ярко выраженном человеческом типе. Разумеется, немногим евреям удается возвыситься над своей расовой сущностью». Пельке был настолько «либерален», что позволял предполагать создание еврейского «Союза гуотов»: «Для всех неарийских людей не будет лишним самостоятельно создать структуры, аналогичные „Союзу гуотов“. Такой союз может возникнуть из „благих“ евреев. Если подобные общности будут придерживаться таких же нравственных принципов и будут действовать подобно арийскому „Союзу гуотов“, то взаимодействие с ними пошло бы на пользу всему человечеству».
Нередко Пельке занимал позиции, которые нельзя назвать классическим антисемитизмом: «Некоторые хотят видеть в евреях причину всех бед, но при этом не могут заметить бревна в собственном глазу. Они не могут допустить, что все то худшее, что ассоциируют с евреями, находится в глубине сердца большинства белых людей. А потому если они хотят выносить обличающие вердикты, то должны сначала обратить внимание на самих себя, чтобы избавиться от зла в своем сердце… Только так можно решить еврейский вопрос, но отнюдь не при помощи насилия, преследования или искоренения. Мы должны начать с самих себя. Возрождение арийства означает также высвобождение евреев, которым должны быть открыты более тонкие и высшие уровни бытия. Только лучшие могут предпринять и осуществить эти духовные изменения. Едва ли можно отрицать, что самые влиятельные и образованные немцы сегодня являются либо духовными евреями, либо еврейскими метисами». Вольф Дитрих в 1925 году писал в журнале «Фемштерн»: «Огромное заблуждение — во всем винить только евреев. Более опасными и бессовестными являются падшие неевреи, „волки в овечьей шкуре“. Как заповедано Евангелием, этих „белых евреев“ мы узнаем по плодам их. В большинстве случаев они любят изображать из себя антисемитов, чтобы тем самым заручиться доверием». Столь противоречивое отношение Пельке к евреям находило свое выражение даже в конкретных рекомендациях, которые рассылались «благим». Так, например, им было предложено «сторониться антисемитских собраний».
Специфическую трактовку у «благих» получила и концепция «древней культуры», которой придерживались члены почти всех ариософских фёлькише организаций. Однако даже в этом случае Пельке предлагал своим сторонникам оригинальную трактовку. Если классические фёлькише придерживались мнения, что вся культура происходила с Крайнего Севера, где некогда располагался погибший континент (Гиперборея, Туле и т. д), то Пельке считал, что прародиной арийцев являлась «Скифия». Скифенланд была для него «истинной» Скандинавией. Как и стоило предположить, к этому ареалу относился Крым, Причерноморье и часть Восточной Европы. Впрочем, это обстоятельство нисколько не изменяло его отношения к славянам, так как Пельке всегда придерживался идей «экспансии на Восток», не исключая даже возможности начала новой войны с Россией.
Если говорить об ариософии в целом, то ее приверженцы находились под явным влиянием гностических идей. Как уже говорилось выше, общим для ариософского гностицизма было представление о делении людей на три группы. Одна из них имела в своей душе значительную часть «божественного света». Это находило свое внешнее выражение в расово-физических признаках. Представители этой группы людей обладали голубыми (или серыми) глазами и светлыми волосами. Подобные представления в свое время активно развивались Ланцем-Либенфельсом, который издавал журнал «Остара». Именно Ланц-Либенфельс превратил в четко развитую систему разрозненные мысли о противостоянии «высоко духовных» представителей белокурой расы и «материалистичных» чандалов, под которыми он подразумевал все темнокожие народы. Расовая гностика была присуща не только Ланцу-Либенфельсу, но и Пельке, — она проходила красной нитью через все его работы. Однако имелись нюансы и некоторые различия.
Чтобы было проще понять комплекс религиозных идей, которых придерживался Пельке, имеет смысл обратиться к типологической модели, которая была разработана немецким исследователем Кристофом Маркшисом в работе, посвященной гностицизму. Он четко выявил «ансамбль идей и мотивов», которые в целом были присущи религиозным конструкциям «благих». Во-первых, надо обратить внимание на то, что Пельке придерживался идей потусторонней, полностью отчужденной от «мира сего» божественности. В результате предполагалось наличие некоторых «божественных фигур», которые должны были быть ближе к человеку, чем отчужденная и далекая божественность. Пельке говорил о существовании «расового божества», которое должно было быть воплощено в расе посредством «личных духов». «По только что упомянутой причине законы отбора отдельных родов и народов воплощаются главным образом лишь в духовной самости, духовной индивидуальности, которая аналогична родовым и расовым духам, а также подобным им. Дух народа или дух расы — это реальное явление, хотя и не постижимое человеческим разумом. Это божество народа или расы. Каждый из представителей народа или расы оказывается расположенным в структуре божественного порядка (иерархии) сил творения». Кроме этого Пельке подчеркивал, что кроме расового божества могли иметься и другие «божественные сущности», располагавшиеся в структуре иерархии между человеком и высшей «всебожественностью». «К этим промежуточным элементами кроме всего прочего принадлежат народные божества, расовые божества, бог земли и боги планеты, солнечный логос». Отдельного упоминания у него заслужили «ариогерманские расовые божества».
Вторым принципиальным моментом в гностических доктринах было представление о «мире сем» и материи как порождении зла. По этой причине гностики негативно относились к сугубо земным проявлениям жизни. Противопоставление высшей божественности и низшей материи можно было обнаружить у Пельке. Он писал: «В материалистичных представлениях человек постепенно, но осознанно превозносит свое земное существование, эгоистичный разум, противопоставляя их истинной духовности и божественности». В статье 1921 года «Истинное значение свастики» Пельке писал о «распятом арийце»: «Под господствующим влиянием Творца и его окружения он [человек] борется за высвобождение от власти материи… Он бьется за истинное познанием самого себя и окружающего мира. Это приводит к несказанным страданиям бессмертной души. Свастика символизирует собой заключение бессмертной души в бренное человеческое тело». В результате такого рода построений высказывалась мысль, что создатель «мира» сего был либо «злым Демиургом», либо не совсем компетентной силой.
Для мировоззрения Пельке был характерен образ противопоставленных друг другу света и тьмы. Подобная дуалистическая картина относилась даже к историческим процессам: «На протяжении тысячелетий темные силы, стоящие на службе черного шахматиста, вели планомерную работу по уничтожению нашего народа, армии белого шахматиста, которую стремились дегерманизировать». «Темные силы несколько столетий кряду прилагают немало усилий, чтобы свести к минимуму признаки нашей жизни (народное сознание, национальную гордость, подлинную уверенность в себе)… Человек лишился своих корней, он стал бесприютным и беспризорным». В приведенных здесь цитатах под «черным шахматистом» подразумевалось божество мрака, манихейская противоположность «Бога света», который упоминался как «белый шахматист». Для мировоззрения европейцев подобное деление не было экзотичным, так как оно с середины XIX века было тесно связано с весьма популярными в обществе конспирологическими теориями, в которых «агентами темных сил» обычно назывались евреи и масоны. В своих конструкциях Пельке добавлял к этому списку «вильсоновскую» «Лигу Наций». Он писал: «Вся она состоит из масонов высших степеней посвящения». И далее: «Полностью неверная трактовка древних преданий привела к тому, что масоны „Великого Востока“, которые внешне являются немцами, оказались под еврейским руководством. Их истинной целью было устранение монархии и установление демократии. Об истинных целях масонов было прекрасно написано в „Прикладной методологии оккультных наук“ Папюса».
