Александр Вельтман - Аттила — царь русов
Ocноваясь на этих соображениях, мы продолжаем прокладывать путь посольства по долам Валахии, Бессарабии и далее на север, чрез многия судоходныя реки и между ними чрез три большия реки, которых древния Русския названия искажены без сомнения и самим Приском и его переписчиками, а в дополнение изменены и перетасованы издателями Иорнанда, в уверенности что этим рекам следует течь по Венгрии.
Прокладка всех рек, впадающих в Дунай и Черное море, описанных древними Географами, начиная с Геродота, по распросам, на обум, должна быть переизследована и исполнена вновь по своду древних упоминаний, по соображению местностей, и часто двояких и трояких названий одной и той же реки. Геродот, на пример, высчитывая Скиөския реки, упоминает о реке Днепре по народому названию и произношению Няпру —[292] Νάπαοις[? неразб.], не зная сам, что это таже река, которую по городу Бориcөену (Березани) называли Бориcөеном.
Геродот знал только одну реку вытекающую из недр Карпатов (в Венгрии) и впадающую в Дунай. Эту реку он называет Μάρος. Ясно что это Марош стекающаяся, с Тишей. Без сомнения в древности Тиша или Тисса, по слиянию с рекою Марош, носила при впадении в Дунай это последнее название. После реки Марош Геродот изчисляет реки текущия из Карпатов по Валахии:[293]
Алутпа или Алта (Άτλας), Арджис (Αύρας). За этой следует у него (к востоку) Tίβισς, по Приску Tιφήσας, а по Иорнанду Tibiscus. Яломица впадает в рукав Дуная, и ее не видно едущему по Дунаю; следовательно Tibiscus есть Серет.
Приск судил о величине рек по обширнсти их долин; и потому три великия реки, которыя посольство, отделясь от Аттилы в Валахии, проезжало по пути к Kиеву, были Серет (Τίβισις), Прут (Δρήκoν) и Днестр (Τύρης) (Герод.) или Τίρας, по описке Τίγας.
«Эти реки, пишет Приск, переезжали мы на лодьях, или на плотах (поромах). Во время пути снабжали нас всем продовольствием; но вместо пшеничнаго хлеба отпускали нам ячменный, а вместо вина мед. Сопровождавшие нас; служители получали хлеб и напиток из ячменя, называемый квас (κάμος).[294]
Сравнивая все условия следования этого посольства, с посольствами к Русским царям в позднейшия времена, можно видет как исконны и неизменны, были Русские обычаи, во всех подробностях, до самаго преобразования в западныя формы. Приближаясь к границе, посольство извещало о прибытии cвоем пограничнаго воеводу, который, собрав подробныя сведения о звании посла и количестве его свиты, отправлял к государю гонца и ожидал разрешения на дозволение посольству вступить в границы и продолжать путь. Пограничный воевода передавал послов воеводам городов лежащих на пути. Назначаемые от места до места пристава, доставляли посольству царское жалованье, то есть продовольствие, приобретая все необходимое покупкою от местных жителей. «Русский двор,» — пишет Герберштейн, посол Императора Максимилиана, в 1516 году, — имеет свои особенные обычаи, которым следует при продовольствии или угощении посольств других держав. Приставы подробно знают сколько выдавать каждому лицу, по званию его, хлеба, напитков, мяса, рыбы, соли, масла и иных мелочей.»
В ХVI столетии посольству выдавались калачи, а из напитков, меды: княжие, обарные и патошные.
«Совершив долговременный[295] путь, продолжает Приск, мы (однажды) склоняющемуся дню к вечеру, раскинули свои палатки близ озера, которое снабжало жителей пребрежнаго селения годною для питья водой.»
Мы прокладываем этот долговременный путь чрез три болышия реки — Сереть, Прут и Днестр — от Бузео до Балты. Это разстояние составит около 72 часов, или 360 верст, требующих 9 дней езды.
Для переправы чрез все возможныя реки по Венгрии, в направлении к северу, положив долговременный, путь только с 5 сутов (40 часов, или 200 верст), очутимся уже около Дебречина. Это разстояние мы и примем к сведению.
В отношении ночлегов в палатках, упомянем следующее: Еще в 16-м столетии, посольства едущия в Россию почти во все время пути становали в палатках близ селений.
«Многие посланники, в числе коих Фон-Ульфельд, проехав от границы до самой Москвы, однажды только останавливался в доме; во все же прочее время принужден был со всею свитою ночевать или в палатках, или под открытым небом.»[296]
«Во время ночи, продолжает Приск, настала ужасная гроза, сорвала палатку нашу, разметала вещи и унесла в озеро. Перепуганные, мы разбежались искать спасения от дождя, и в темноте, подавая друг другу голос, добрались до селения. На этот крик Скифы выбежали из хижин с зажженным камышем,[297] который они употребляют для разведения огня. На вопросы их, что такое случилось, проводники наши, объяснили им причину тревоги, и они радушно пригласили нас войдти к себе, и разложили огонь, чтоб мы просушились и согрелись.»
«Владетельница селения одна из жен Владо (Вλήδα) [? неразб.ή] прислала для угощения нас кушанья, которыя принесли очень миловидныя женщины. Это у Скифов составляет изъявление почести. Мы поблагодарили их за принесенныя нам блюда кушанья, и уклонились от их собеседования.»
«На другой день оседлав и заложив лошадей в повозки, посольство отправилось к владетельнице селения поклониться, поблагодарить за угощение и поднести ей в дар три серебяных кубка, несколько кож краснаго сафьяна, индейскаго перцу, фиников и других различных овощей[298], которых в этой стране нет, и которые варварами очень ценятся. Откланявшись ей, мы отправились в дорогу далее.»
«После семи дней пути, проводники остановили посольство в одном месте, объявив, что оно должно переждать проезда Аттилы и следовать за ним.»
Если положим, что по миновании трех великих рек, буря и одна из жен Владо, брата Аттилы, угостили послов где нибудь около Дебречина, или даже на р. Эрь, — спрашивается: куда прокладывать семь дней пути, т. е. около 280 верст, за этой рекой? До Токая остается не более 100 верст; а за Токаем и прямо на север, и вправо и влево, утесистыя и лесистыя клещни Карпатов, о которых Приск сказал бы хоть слово. 180 верст некуда девать; а между тем путь еще не кончен, столица Аттилы еще впереди.,
«Здесь (т. е. в городе или месте, в котором приостановлено посольство), встретились мы, пишет Приск, с послами Западной Империи, ехавшими к Аттиле и также остановленными: с комитом Ромулом, примутом-префектом Норики, и военачалником Романом. С ними был и Констанций, котораго Эций отправил к Аттиле для письмоводства……»
По этой встрече с послами, ехавшими из Рима, должно заключить, что дорога из Рима в столицу Аттилы сходилась где нибудь с дорогой из Константинополя (чрез Ниссу), по которой ехало посольство Феодосия, сходилась за несколько дней пути до столицы, и на этом продолжении пути предстояло еще переправляться чрез несколько рек.
Предлагаем всем ищущим столицу Аттилы в Венгрии, проложить примерно эту точку соединения дорог на карте.
«Переждав проезд Аттилы, мы все отправились в след за ним. Переправясь чрез несколько рек, мы наконец прибыли в обширное Место,[299] где находился дворец Аттилы, великолепию котораго, как говорили, не было нигде подобных. Этот дворец был построен из брусьев и досок превосходно обтесанных, и обнесен деревянною стеною, составляющею не защиту, а украшение.»[300]
«Близ царскаго дворца был дом Ониглса, с такою же оградой, но не изукрашенной подобно дворцу башнями. В довольно значительном разстоянии от ограды находилась баня, которую Ониглс, после царя богатейший и могущественнейший между Скифами[301], построил из камня привезеннаго из Пеонии; ибо у варваров, населяющих эту часть страны, нет ни камня, ни дерев (строительных); почему они лес и все строительные материалы употребляют привозные из других мест. Зодчим при постройке бани был пленный уроженец Сирмии.»
Сведем теперь путь посольства и разстояния, по направлению к Kиеву.
1. Переезд от переправы на Дунае до остановки на дороге к стану Аттилы, 70 стадий, или около 3-х часов… 15 вер.
2. До стана Аттилы переезд 8 часов… 40 —
3. Переезд вместе с Аттилой, предположительно до Бузео, около 53 часов… 265 —
Долговременный переезд от Бузео, чрез Сереть, Прут и Днестр, по направлению к Балте, около 72-х часов…360 —
NB. Аттила мог свернуть в Торговище (Терговиште), или даже отправиться чрез горы и Трансильванию; но общее разстояние последних двух переездов остается тоже.
