Николай Рыжков - Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Однако самое главное препятствие, на мой взгляд, имело идеологический характер. Появится, говорили, класс собственников, расцветет мещанская психология. Я помню еще по уральским своим временам, как сносились бульдозером дачные домики, а у руководителей-коммунистов отбирали партийные билеты за такой «страшный» грех.
Все это трудно понять разумному человеку, и чтобы читатель мог иметь представление о степени различных ограничений, я позволю себе привести один из пунктов постановления Правительства. Документ был принят в декабре 84-го года, то есть всего за полгода до нашего обсуждения этой проблемы у Горбачева:
«На земельных участках, выделенных в коллективном саду членам садоводческих товариществ, могут возводиться только одноэтажные летние садовые домики с отапливаемым твердым топливом помещением общей площадью до 25 кв. метров, неотапливаемой террасой (верандой) площадью до 10 кв. метров и неотапливаемой мансардой сверх указанных размеров площадью до 15 кв. метров, погреб площадью до 8 кв. метров, хозяйственные строения общей площадью до 15 кв. метров (для содержания кроликов и домашней птицы, хранения хозяйственного инвентаря), включая душ и туалет, а также неотапливаемая теплица площадью до 15 кв. метров для выращивания овощных и других сельскохозяйственных культур. При этом высота помещений (от пола до потолка) летнего садового домика не должна превышать 2,5 метра, хозяйственных строений — 2,2 метра, погреба — 1,9 метра, а общая высота (от уровня земли до конька крыши) летнего садового домика не должна превышать 6,5 метра и хозяйственных строений — 3 метров».
Принятое же после нашего совещания решение по развитию коллективного садоводства и огородничества сняло многие ограничения и дало мощный толчок этому делу. Если в 1085 году в стране было 6 миллионов садовых участков, то через четыре года их стало вдвое больше.
Опыт массового садоводчества позволил нам уже в 1987 году принять постановление Правительства о расширении индивидуального строительства на селе и в городе. Это также благотворно сказалось на решении жилищной проблемы. Увы, сейчас массовая индивидуальная застройка на селе прекратилась. Правда, в связи с огромным материальным расслоением общества растут под Москвой, да и не только там, как грибы, дома-дворцы, которые свысока смотрят на простой люд. Современные нувориши бравируют ими, а высокопоставленные чиновники всячески открещиваются от владения своими хоромами, оформляя их на близких родственников. Ведь не докажешь, что дома стоимостью в полмиллиона и более долларов строятся на зарплату…
На первом этапе перестройки было множество принципиальных решений по самым разным вопросам внутренней жизни страны. Многие из них положительно сказались на народном хозяйстве и вообще на обстановке в обществе, некоторые дали толчок для дальнейших преобразований. Но, к сожалению, принимались и такие «исторические» решения, которые оставили свой горький след на десятилетия вперед. К их числу надо отнести антиалкогольную кампанию. О ней до сих пор пишут и вспоминают ее в основном недобрым словом. Да и поделом!
Надо полагать, что Горбачев в то время не только со мной обсуждал свои «сто дней». Наряду с вопросами, о которых я только что рассказал, в ЦК весной 1985 года стали активно готовить предложения по борьбе с пьянством и алкоголизмом. На первый взгляд плохого в этом ничего не было.
Страна и впрямь спивалась. Пили везде. До работы. После работы. Вместо работы. В обкомах и райкомах. На стройках и в цехах. В конторах и дома. Везде. Когда я был начальником цеха на Уралмаше, в середине 50-х годов, ко мне, помню, примчался взволнованный мастер и сообщил, что в каком-то инструментальном ящике нашли пустую бутылку из-под водки. Шум поднялся, собрание, ЧП. Давно это произошло… А в описываемом 85-ом вряд ли на том же родном Уралмаше был инструментальный ящик без пустой или полной водочной бутылки.
К 1985 году уровень потребления алкоголя на душу населения у нас поднялся намного выше всех допустимых пределов. По данным Всемирной организации здравоохранения, ситуация в той или иной стране становится опасной, когда потребление алкоголя превышает 8 литров в год на человека. В России в 1994 году этот уровень был превышен в два раза и продолжает расти.
Алкоголизм не принес пользы ни одному народу, ни одному государству. Он ведет к росту смертности и является одной из причин того, что сегодня средняя продолжительность жизни мужчин у нас всего 57 лет. Число смертей от алкоголизма вдвое превысило европейские показатели! Еще Лев Толстой писал: алкоголь губит не только душу человека, но и его потомство. У алкоголиков рождаются неполноценные дети, идет деградация общества, снижается интеллектуальный потенциал страны. Действительно, вдумайтесь в статистику: одна треть алкоголиков начала пить, не достигнув и 10 лет, а две трети — 16 лет! На почве алкоголизма кончают жизнь самоубийством более 80 тысяч человек в год, то есть в пять раз больше, чем погибло за всю афганскую войну.
Так что оснований для беспокойства и принятия мер по прекращению роста алкоголизма было (да и остается) более чем достаточно. По поручению Генсека в ЦК этим вопросом занимались Е.К. Лигачев и М.С. Соломенцев. Следует напомнить, что еще при Брежневе была создана комиссия по борьбе с пьянством во главе с Арвидом Яновичем Пельше. Но работала она не активно — то ли ее мудрый председатель был сильно болен, то ли не находил нужных решений этой сложнейшей проблемы. После его смерти комиссия автоматически перешла к новому председателю Комитета партийного контроля Соломенцеву. Впрочем, и она до прихода на пост Генсека Горбачева тоже практически не работала.
Тандем же Лигачев — Соломенцев развернул бурную деятельность. Были срочно подготовлены проекты постановлений. На одной из стадий их рассмотрения с ними были ознакомлены Секретарь ЦК И.В. Капитонов, я и Б.И. Гостев. И мы втроем дружно заявили на совещании, проходившем под председательством Соломенцева, что это не тот путь борьбы с пьянством, что он носит сугубо административно-запретительный характер. Мы высказали мнение, что эту огромную и многофакторную социальную проблему надо решать по-иному. Каково же было наше недоумение и даже изумление, когда Соломенцев изрек:
— Пока водка будет стоять на прилавках магазинов, ее будут пить!
Наши ссылки на отрицательные результаты введения «сухого закона» в некоторых странах остались без внимания. Было такое ощущение, что авторы разработанной концепции — великие трезвенники, а оппоненты — пьющие люди…
В общем, когда окончательный проект постановления был вынесен на Секретариат, а вел его Горбачев, я работал еще Секретарем ЦК, у меня волосы дыбом встали. Да и не у одного меня. Главная линия постановления так и осталась прежней — принудительное сокращение производства любых алкогольных напитков, даже невинное пиво в список попало. Более того, было расписано по годам пятилетки, когда сколько алкогольных напитков производить и когда все производство свести практически к нулю. Причем этот пункт в опубликованный в мае документ не вошел — остался секретным.
Я снова стал возражать. Сказал, что путь, предложенный товарищами Лигачевым и Соломенцевым, считаю тупиковым, напомнил еще раз, что страну ведут прямиком к принятию «сухого закона», который, как известно из новейшей истории, никогда и нигде ни к чему толковому не привел, что следует ожидать резкого увеличения самогоноварения, поскольку сахар дешев, а значит, он станет исчезать из торговли, и рано или поздно придется ввести на него талоны.
Как известно, в нашей стране любая кампания превращается в фарс, и было ясно: мы придем к тому, что будут не только производство водки сворачивать, но даже и винодельческие и пивные заводы закрывать… Резко я говорил — и что с того? Хотите встречные аргументы? Рыжков не понимает важности момента. Он не чувствует, что время требует поступков, а не разговоров. Не осознает ситуации, когда нравственную атмосферу в стране надо спасать любыми методами. Николай Иванович печется об экономике, а не о морали. Ну еще что-то накидали, всего не упомню. Горбачев тогда активно поддержал борцов с пьянством, его сильно беспокоила «нравственная атмосфера»…
Через несколько дней состоялось заседание Политбюро, на котором обсуждался этот вопрос. На нем заговорила «тяжелая артиллерия» — члены ПБ. Н.А. Тихонов и его первый заместитель Г.А. Алиев делали попытки доказать недопустимость такого обвального снижения производства спиртных напитков. Хотели они также отстоять пиво. Не тут-то было! Новый Генсек и его ближайшие соратники по антиалкогольной кампании, используя моральный подъем вокруг нового лидера, стояли насмерть. В результате с мая по сентябрь 1985 года появилась серия постановлений ЦК и Совмина СССР, указов Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР.