Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том II)
II. Дон Карлос Австрийский потерял жизнь в силу словесного приговора, одобренного Филиппом II, его отцом; но святой трибунал не принимал в этом никакого участия. Этот факт мог бы меня избавить от дальнейшего изложения, так как я пишу не историю о политических событиях, происходивших в Испании, а лишь о том, что непосредственно касается истории инквизиции в Испании. Но ввиду того что почти все европейские писатели согласно утверждают, будто инквизиторы осудили дона Карлоса, я полагаю, что лучшим способом убедить всех в противном является раскрытие в подобных обстоятельствах фактической стороны дела.
III. Филипп II как отец имел право быть неумолимым. Однако я не могу одобрить его суровости, которая, мне кажется, оскорбляет природу. В каких бы преступлениях ни был повинен сын - разве пожизненное заключение не помешало бы ему совершать новые преступления? Но я твердо убежден, что смерть этого чудовища была счастьем для Испании. Я не обращаю внимания на то, что говорят некоторые пристрастные писатели, представляющие его молодым принцем с любезным характером, приписывающие ему качества, которых он никогда не имел, и отказывающие ему в тех, какими он обладал; эти писатели выдумывают его любовную интригу с мачехой, существовавшую только в воображении француза, возбудившего сомнения насчет добродетели королевы, честь которой не могла быть замарана ни малейшим пятном и смерть которой последовала от естественных причин, а не от яда. Филипп II был человек злой, лицемерный, бесчеловечный, хладнокровно жестокий и способный убить свою жену, если бы это было в его интересах или имелся бы какой-либо мотив к этому. Но эти черты характера Филиппа не доказывают, что он совершил подобное преступление по действительной или вымышленной причине. Этой причины не существовало, и королева Изабелла никогда не давала ни малейшего повода подозревать ее. Она не писала любовных записок к дону Карлосу, не посылала ему писем через доверенное лицо, не говорила с ним наедине. Французские авторы, известные своей разумной и осторожной критикой, как, например, президент де Ту [72], старательно уклонились от засорения истории неуместными пустяками. Но романисты и поэты не побоялись приписать Филиппу сомнения, будто бы возникшие относительно добродетели французской принцессы, достойной всякого уважения. Я нарисую портрет дона Карлоса по подлинным и достоверным документам; тогда можно будет увидеть, согласно ли мое утверждение с истиной.
IV. Дон Карлос родился в Вальядолиде 8 июля 1545 года. Он потерял свою мать Марию Португальскую, принцессу Асгурийскую, через четыре дня после своего рождения. Карл V, его дед, совсем не видал его до 1557 года, когда он отрекся от престола и удалился в монастырь св. Юста в Эстремадуре. Когда Карл V, проезжая через Вальядолид, увидал своего внука, дону Карлосу уже исполнилось двенадцать лет. Неправда, что Карл V воспитывал этого принца и влиял на его характер. Как это могло быть, раз император в самые ранние годы дона Карлоса бывал в постоянных разъездах по Германии, Фландрии, Италии и Франции? Правда, император во время своих путешествий старался отыскать хороших наставников для своего внука. Эти факты не противоречат друг другу, так как юному принцу было девять лет, когда его отец в Коронье готовился отплыть в Англию, и Карл V написал из Германии письмо от 3 июля 1554 года, в котором (среди других учителей, назначаемых для внука) упомянул об Онорио де Хуане, валенсийском дворянине, камергере императора, одном из величайших гуманистов своего века, впоследствии епископе Осмы {Отец Кирхер скопировал это письмо в своем труде, озаглавленном Политический образец христианского государя.}. Дон Карлос не любил ученья. Доказательство этого имеется в письме его отца из Брюсселя от 31 марта 1558 года, в котором Филипп II благодарит учителя за старание, прилагаемое им, чтобы внушить своему ученику вкус к чтению и укрепить в нем начала нравственности. Он предписывает держаться того же плана и прибавляет: "Это должно продолжаться по-прежнему. Хотя дон Карлос не получает от этого Той пользы, какую можно было бы извлечь, оно не будет тем ие менее безрезультатно. Я уже писал дону Гарсии, чтобы он обращал внимание на выбор тех, кто видит и посещает принца. Было бы лучше, чтобы его приохотили к учению, чем ко многому другому" {Кирхер скопировал все это письмо в вышеназванном труде.}. Филипп с давнего времени составил себе плохое мнение о характере сына; он был осведомлен, что этот принц для забавы собственноручно резал кроликов, которых ему приносили с охоты, и, по-видимому, наслаждался зрелищем их судорог и агонии. Фавиан Эстрада писал, что это было замечено послом Венеции {Эстрада. Декады фландрских войн. Декада 1. Кн. 7.}.
V. Между Францией и Испанией разгорелась война, и в августе 1558 года все было готово к битве, но началось обсуждение условий мира на тайной частной конференции в аббатстве Корпан. Полномочные представители заключили предварительный договор. Одна из статей этого договора гласила, что дон Карлос женится, когда достигнет совершеннолетия, на Изабелле, дочери Генриха II, короля Франции. Принцу было тогда тринадцать лет, а принцессе двенадцать, так как она родилась 2 апреля 1546 года. Это обстоятельство, в связи с соблюдаемым в то время обычаем опубликовывать предварительные пункты мирного договора лишь в момент его заключения, опровергает все сказанное о любви юной двенадцатилетней принцессы к тринадцатилетнему принцу. Этот факт тем более невозможен, что она не видала даже его портрета и что до нее доходили весьма невыгодные отзывы о его воспитании. Карл V отметил, что его внук обнаруживает порочные наклонности. Их можно приписать воспитанию, полученному от дяди и тетки. Дядей был Максимилиан [73], король Чехии [74], а затем император, женатый на Марии, сестре Филиппа II; а теткой была Хуанна Австрийская, вдовствующая королева Португалии. Этим двум родственникам Филиппом II была поручена забота о сыне во время путешествий короля, он назначил их также правителями королевства. Они много занимались здоровьем и физическим воспитанием дона Карлоса, но пренебрегали подавлением его буйных наклонностей и целиком возложили заботу о формировании его характера на дона Гарсию Толедского, брата герцога Альбы, его гувернера, на дона Онорио де Хуана, его учителя, и на доктора Суареса Толедского, его первого раздаятеля милостыни.
VI. Тайные прелиминарии мирного договора привели к окончательному договору, заключенному в Камбре 8 апреля 1559 года. В этот промежуток времени произошло очень важное событие. Мария, королева Англии, жена Филиппа II, умерла 17 ноября 1558 года. Этот монарх стал свободным в тридцатидвухлетнем возрасте, когда его сыну дону Карлосу было едва четырнадцать. Генрих II, король Франции, решил улучшить участь своей дочери, отдав ее в жены королю Филиппу II. Последствия показали, что он был прав, так как Филипп II прожил с того времени сорок восемь лет {Не сорок восемь, а тридцать девять лет (с 1559 по 1598). (Примеч. ред.)}, что заставило бы принцессу долго ожидать короны. Итак, в двадцать седьмом пункте договора условились относительно брака Изабеллы с Филиппом II, и не было более речи о секретной статье, установленной в прелиминариях. Все, что говорилось об отвращении юной Изабеллы к Филиппу, не только пустая, но и неправдоподобная выдумка, потому что испанский король был не стар, хотя часто говорят противоположное. С другой стороны, надо думать, что принцесса ничего не знала о проекте ее брака с принцем, который еще не мог быть ее супругом по причине малолетства.
VII. Помолвленные были обвенчаны в Толедо 2 февраля 1560 года. Дом Франсиско де Мендоса-и-Бовадилья, кардинал-архиепископ Бургоса, дал им брачное благословение. Дон Карлос, королевский сын, был посаженым отцом, вдовствующая государыня португальская, сестра монарха, - посаженой матерью. Тогда были созваны генеральные кортесы королевства. Члены собрания присягнули на верность дону Карлосу 22 февраля и признали его наследником короны отца. Королева Изабелла не могла присутствовать на этой церемонии, потому что через несколько дней после свадьбы заболела оспой. Дон Карлос также захворал (на четвертый день) перемежающейся лихорадкой вскоре после приезда королевы в Испанию. Эта болезнь не помешала ему прогуливаться верхом и присутствовать на собрании кортесов в день принятия присяги, однако из мемуаров, оставленных современниками, явствует, что он был худ, слаб и бледен. Это обстоятельство лишает его мнимый портрет цветущего вида и делает сомнительным воображаемое путешествие, совершенное им, по словам Сен-Реаля и Мерсье, навстречу королеве до Алькала-де-Энареса. Филипп II чувствовал себя хорошо в тридцатилетнем возрасте, и королева не могла отказаться от блеска трона ради слабой или несуществовавшей склонности к принцу, лицо которого носило отпечаток бледности и болезни. С другой стороны, ей приходилось заниматься собственным положением, которое подвергало ее опасности навсегда потерять красоту.
