Йожко Шавли - Венеты. Наши давние предки
Идеология переселенчества
Гипотеза о романизации и христианизации Восточных Альп имеет ключевое значение для дальнейших выводов официальной историографии, вследствие чего переселение на эти территории славян в 6 в. выглядит вполне убедительно. Уж если ранее местное население подверглось романизации и христианизации, а впоследствии население Карантании оказывается языческим, то ясно, что старое население отсюда ушло, а его место заняло новое, славянское, нехристианское.
Ну, а если старое население не было романизовано и христианизовано, на каком языке оно говорило? По-видимому, только по-венетски (словенски), так же, как и их западные соседи ретийцы. Об этом свидетельствуют сохранившиеся словенские наименования на территории Альп вплоть до Швейцарии, куда переселение славян в 6 в., соответственно позиции официальной историографии, не докатилось вовсе. По той причине эта же самая официальная историография просто-напросто замалчивает наличие словенских наименований в Тирольских и Швейцарских Альпах.
При всех стараниях официальных историков, помещающих славян в Альпы в 6 веке, но лишь до хребтов Высоких Тур, не позволяя им пересекать этой границы, остается все же фактом, что о переселении славян в Восточные Альпы в конце 6 в. исторические источники ничего не сообщают. Однако такое переселение не могло не отразиться в письменных свидетельствах, тем более что, с другой стороны, упоминаний о вторжениях германских и прочих племен, не имевших столь длительных последствий, в них можно найти великое множество. И только почему-то славяне, которым якобы удалось занять весь Норик, остались за пределами внимания летописцев!
В период, предшествовавший Первой мировой войне, этот вопрос находился под влиянием идеологической модели южного славянства. Если словенцы по своему языку относятся к южным славянам, то их предки должны были прийти в Альпы вскоре после того как южно-славянская волна переселений охватила Балканы. Лингвист В. Облак, представлявший себе южнославянские языки как «непрерывный ряд родственных говоров», заявляет, что словенцы после переселения на свои нынешние территории вряд ли столкнулись здесь с исконными славянами.104
«Этот народ должен был быть весьма многочисленным, чтобы выдержать натиск разнообразных варваров. Мог ли столь сильный народ бесследно исчезнуть? В Верхней Штирии и северной Каринтии исконное славянское население должно было оставить следы в виде сохранившихся словенских топонимов. Разве их нет?»
Именно поэтому, по мнению ученого, в Альпах до прихода словенцев во второй половине 6 в. не могло быть никаких славян. Поскольку же именно о таких топонимах в те времена многое было написано, данное утверждение Облака является очевидной натяжкой, а уж делалось ли это по неведению или в угоду немецкой националистической идеологии из карьерных соображений, пусть судят биографы.
То, как словенцев загонял в Альпы заслуженный словенский историк А. Кос, видно из следующих его тезисов:105
«Южные и западные славянские народы, как, например, сербы, хорваты, болгары или чехи, пришли на свою теперешнюю территорию в шестом или седьмом веке нашей эры. Из этого следует заключить, что и словенцы поселились по Саве, Драве, Муре и Соче в то же время, а не за тысячу лет до этого.
Авары без боев получили Паннонию и земли гепидов, а Норик нужно было еще завоевать. Все говорит о том, что это сделали словенцы.
Вероятно, словенцы разрушили город Тибурнию, или Теурнию, а также и город Агунтум. По всей вероятности, они разрушили и Эмону… Словенцы селились в бывшем Норике и других соседних областях, продвигаясь вверх по течению рек».
Изображение всадника эпохи варварских завоеваний
Эту авторскую картинку переселения словенских предков в Альпы с Балкан разрушают заключения серьезных лингвистов о том, что словенцы не относятся к группе южно-славянских языков, к которой они, безусловно, относились бы в том случае, если бы их предки переселились в Альпы с Балкан.
Поскольку с этим фактом спорить трудно, историки пытаются свое первоначальное утверждение о переселении предков словенцев в Альпы с Балкан дополнить предположением о волне переселений славян, которая еще раньше, около 550 г. надвинулась на Восточные Альпы с севера, из-под Карпат и современной Моравии (Б. Графенауэр).106 Отсюда — западнославянские формы в словенских диалектах (sidlo, mocidlo, sedlo). Однако, что касается волны переселения с севера, то археологические находки подтверждают его лишь для направления через западную Паннонию на Балканы. Все это, таким образом, не более, чем попытка спасти достоверность утверждения о переселении с Балкан в Альпы.
Официальная историография, которая пытается в рамках заранее заготовленной модели в духе будь то немецкой националистической, будь то панславянской идеологии обосновать переселение славян в Восточные Альпы в 6 в., осознает свою ограниченность. Поэтому она стремится, ссылаясь на многочисленные сочинения, литературу, имена, являющиеся мировыми авторитетами, укрепить в общественном сознании уверенность в том, что общественно-экономическая структура римских провинций после крушения Западной Римской империи, вызванного германцами, не была уничтожена. Однако в Восточных Альпах эта структура после ухода лангобардов в Италию в 568 году прекратила свое существование. Рассуждая в этом направлении, получаем «логическое» заключение: эту структуру уничтожили славяне, которые, если верить источникам, присутствуют в последующих веках в Восточных Альпах. То есть славяне именно тогда и должны были прийти в Восточные Альпы!
Многочисленные сочинения и дискуссии о прекращении существования или хотя бы частичном сохранении этих античных римских структур связал в общую картину Б. Графенауэр; при этом он старательно отметал некоторые из объяснений, которые допускали продолжение античной традиции, из чего в особенности австрогерманские авторы стремятся обосновать присутствие «кельтских» реликтов в Норике. Например, исходя из старинных обычаев, таких как «Летучие процессии» в Корошке. Из всей картины, предлагаемой нам этим известным историком, приведем в сжатом виде лишь основные тезисы:107
1. Славянский период Карантании с конца 6 в. по начало 9 в. в том, что касается экономики и культуры, разительно отличается от периода поздней античности, на который остроготы не оказали разрушительного воздействия ранее. Пепел же сожженных городов, типа Норика, тому не более чем символическое свидетельство (R. Eger, J. Klemenc).
2. Территория расселения остается той же самой, что и в период Гальштата, и в римский период, и как бы плавно переходит в раннее средневековье Карантании. Из этого может следовать, что славяне, придя в регион, заселили земли т. н. старых поселенцев (M. Kos, E. Klebel, R. Eger).
3. Как указывают сохранившиеся топонимы, среди словенцев не было сколько-нибудь многочисленного слоя «старых поселенцев», называемых влахами (M. Kos). Часть альпийских романцев, или влахов, якобы была потеснена славянами на запад, о чем может свидетельствовать наименование «Noricum», встречающееся в раннем средневековье в пограничных землях Баварии.
4. Римская система разделения поля не встречается нигде. Средневековая система могла сформироваться лишь позднее, когда Карантания попада под власть франков (B. Grafenauer, S. Vilfan). Карантанцы же могли перенять ретийский двухколесный плуг, т. е. усовершенствованное рало (S. Gabrovec).
5. Родственная община, имевшая общий очаг, общее поле, небольшие населенные пункты, пастушеские сообщества, жупаны, косезы и т. п. — все это реалии славянского, а не античного происхождения. Косезы понимаются как отражение славянского института княжеской свиты, т. н. «дружины» (B. Grafenauer).
6. Христианизация карантанцев могла происходить относительно быстро также и по причине сохранения в их среде романского христианского населения (влахов).
Все эти аргументы призваны были доказать наступление в культуре переломного между античностью и средневековьем момента, доказать, что между этими двумя периодами не существует никакой преемственности. А уже это могло бы служить доказательством нигде не зафиксированного переселения славян в Восточные Альпы. Но насколько обоснованны все приводимые доводы?
Дело в том, что так называемый славянский период Карантании существенно отличается от позднеантичного, который был ориентирован на античный город с его римской системой. Однако, город охватывал, как уже говорилось, примерно лишь одну десятую часть населения. Остальное население было сельским, оно не было лишено законов, а имело свою правовую организацию. Село же не испытало впоследствии упадка. Все приведенные доводы Б. Графенауэра, кроме упоминания общины, в данном примере нам доказывают как раз обратное: непрерывность существования организации села от поздней античности до средневековья.
