О. Гарни - Хетты. Разрушители Вавилона
Интересно сравнить законы об убийстве с соответствующими статьями других древних законодательств. В хеттском своде законов во всех случаях предписывается компенсация, причем пеня за убийство раба всегда ровно вдвое меньше пени за убийство свободного человека. Законы для свободных людей таковы:
«1. Если кто убьет мужчину или женщину в ссоре, то пусть похоронит его [или ее] и даст четырех человек, мужчин или женщин [соответственно], — и он [т. е. наследник покойного] отпустит его домой.
3. Если кто ударит свободного мужчину или женщину, и он [или она] умрет, то если виною тому [только] его рука, то пусть он похоронит [умершего] и даст двух человек; и он [т. е. наследник покойного] отпустит его домой.
5. Если кто убьет хеттского купца, пусть заплатит 1/2 (?) фунта серебром, и он [т. е. наследник купца] отпустит его домой; если [это случится] в стране Лувия или в стране Пала, пусть он заплатит 1/2 (?) фунта серебром и возместит утрату его товаров; если же в стране Хатти, пусть [также?] похоронит этого купца.
6. Если кого-либо, мужчину или женщину, убили в другом городе, то пусть человек, на чьей земле он умер, отрежет 100 локтей того поля, и он [т. е. наследник] возьмет ее».
В параллельном тексте два последних параграфа приводятся в ином варианте:
«III. Если кто убьет хеттского купца ради его товара, то пусть даст <…> фунтов серебром и заплатит за товар втрое. Но если у него [т. е. купца] нет при себе товара, а убит он в ссоре, то пусть [убийца] даст шесть фунтов серебром. Но если виною тому [только] его рука, то пусть даст два фунта серебром.
IV. Если кто убит на чужой земле, то, если это свободный человек, то пусть он [т. е. владелец земли] даст поле, дом [и] один фунт и двадцать сиклей серебром; если это женщина, то пусть даст три фунта серебром. Но если та земля, находящаяся в чужом владении, невозделанна, [то пусть отмерят] расстояние в три мили туда и сюда, и какое селение обнаружится на [этой территории], то он [т. е. наследник] пусть возьмет такую же [компенсацию там]; если же не будет селения, то уйдет он ни с чем».
В обеих версиях четко проводится разграничение между убийством в гневе и нечаянным убийством; любопытно, однако, что единственный случай, который мы могли бы описать как преднамеренное убийство, связан с купцом, который, по всей видимости, рассматривается как некая специфическая персона и ассоциируется с мотивом ограбления. Особой статьи, посвященной преднамеренному убийству, нет ни в своде законов Хаммурапи, ни в числе ассирийских законов. В израильском своде законов этот род преступлений трактуется весьма подробно, но из таких фрагментов, как Втор., 19:12, явствует, что древнееврейский судья не мог сделать с убийцей ничего, кроме как передать его в руки «мстителя», то есть ближайшего родича убитого. На основании этого исследователи делают вывод, что в странах Древнего Востока кара за предумышленное убийство все еще осуществлялась во внесудебном порядке — посредством личной мести. О существовании кровной мести в Древнехеттском царстве свидетельствует следующий отрывок из «Указа Телепина»:
«Закон крови таков. Кто совершит кровопролитие, то [будет то], что ни скажет «владыка крови» [то же, что древнееврейский «мститель»]: если скажет он: «Пусть умрет», — то пусть умрет; но если скажет он: «Пусть возместит ущерб», — то пусть возместит ущерб; царю здесь сказать нечего».
Примечательна практика расплаты «людьми» за убийство. Обычно в таких предписаниях подразумеваются рабы. Не исключено, что этих рабов убивали на могиле покойного, как в некоторых других древних обществах.
Если убийце удавалось скрыться, компенсацию родственникам убитого выплачивали жители ближайшего селения, и этот обычай издавна был широко распространен в странах Востока. Аналогичные статьи мы находим и в кодексе Хаммурапи, и в законах современных мусульман. Известен случай, когда один араб, работавший на раскопках близ Мосула, выразил намерение убить первого попавшегося человека из некоего селения, в котором убили его родственника. Во Втор., 21:1–10 разъясняется, каким образом старейшины города, ближайшего к месту убийства, могут очиститься от вины за пролитую кровь, проведя торжественный обряд; тем самым подразумевается, что в противном случае ответственность за преступление ляжет на город. Уникальной особенностью хеттского закона является ограничение расстояния радиусом в три мили: селения, находящиеся дальше от места убийства, ответственности не несли.
Параграф 5 не вполне ясен. Можно, конечно, предположить, что «штраф» за убийство купца в такой далекой стране, как Лувия или Пала, был ниже «штрафа» за убийство в пределах Хатти по той причине, что, отправившись в дальние края, чуждые цивилизации, купец сознательно взял на себя риск. Однако вывести этот смысл непосредственно из текста закона довольно сложно (главным образом потому, что не удается в точности восстановить указанные в тексте цифры).
4. КОЛЛЕКТИВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Как мы видели, в хеттском обществе сохранялись пережитки примитивного обычая кровной мести. Именно с этой традицией связано убеждение в том, что вина ложится на все семейство преступника и что наказанию, следовательно, могут подвергаться и члены его семьи.
Следы этого принципа встречаются только в одном из хеттских законов — в уже цитированном 173-м, где говорится, что за неподчинение царскому приказу карается весь «дом» ослушника, то есть все его родственники и домочадцы. Во всех остальных статьях соблюдается принцип индивидуальной ответственности.
Однако приведенный выше фрагмент, на примере которого мы рассматривали положение рабов в хеттском обществе, наглядно показывает, что принцип коллективной ответственности по-прежнему действовал применительно к рабам: «И если полагают ему умереть, то умирает он не один, но и его семья с ним». В том же тексте отношения между рабом и хозяином уподобляются отношениям между человеком и богами, поэтому нет ничего удивительного в том, что божественная кара традиционно мыслится как возмездие, постигающее не только преступника, но и всю его семью и потомков (ср. Исх., 20:5). Но вне религиозной сферы подобный принцип проводится крайне редко.
5. БРАК И СЕМЬЯ
Из свода законов несомненно явствует, что в хеттской семье царил патриархальный уклад. О том, что мужчина обладал неограниченной властью над своими детьми, свидетельствует и предписание статьи 44а, где сказано, что человек, убивший ребенка, должен отдать его родителям своего собственного сына, и тот факт, что отец был волен «отдать» свою дочь жениху. Власть мужа над женой косвенно подтверждается выбором лексики в статьях, где речь идет о заключении брака: муж «берет» жену и «владеет» ею; если он уличит ее в прелюбодеянии, то волен сам решить ее судьбу.
Известно, что в некоторых областях Малой Азии, в особенности среди ликийцев, еще во времена Геродота соблюдался счет происхождения и наследования по материнской линии, и не исключено, что некоторые привилегии, сохранявшиеся за хеттскими женщинами, представляли собой пережитки этой древней системы. Так, в одном не вполне ясном законе (171) описываются обстоятельства, при которых мать может лишить сына наследства, а в другом (28–29) подразумевается, что в выдаче дочери замуж участвует не только отец, но и мать. Вероятно, схожими пережитками объясняется и в высшей степени независимое положение хеттской царицы.
Брачные обычаи хеттов и вавилонян во многом очень схожи. Сначала заключалась помолвка, при которой жених дарил невесте подарки. Однако окончательной силы помолвка не имела, и девушка, с согласия родителей или без оного, по-прежнему могла выйти замуж за другого мужчину — при условии, что отвергнутый жених получал обратно свои подарки. При заключении брака жених обычно вручал семье невесты некий символический дар (хеттск. кусата), в точности соответствующий вавилонскому терхату; но по ряду причин было бы ошибкой считать этот подарок «выкупом за невесту» и свидетельством того, что у хеттов и вавилонян первоначально практиковалась «покупка невест». Невеста, в свою очередь, получала от отца приданое (хеттск. ивару). В случае, когда после этого обмена дарами жених отказывался от заключения брака или тому препятствовали родственники невесты, это приравнивалось к неисполнению договора. Помолвка расторгалась, и виновная сторона подвергалась наказанию: либо жених лишался кусаты, либо семья невесты выплачивала жениху компенсацию в двойном или тройном размере. Как правило, молодожены обзаводились собственным хозяйством, но законом предусматривалась и возможность жены остаться в родительском доме (такой же обычай существовал и у ассирийцев). После заключения брака жена должна была хранить супружескую верность и за прелюбодеяние могла быть наказана смертью.
