Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос
Как мы помним, постановление ГКО от 30 мая 1942 г. предусматривало следующую схему организации партизанского движения: ЦШПД подчиняются пять фронтовых штабов партизанского движения и один штаб партизанского движения направления (Украинский при Военном совете Юго-Западного направления). Эти ШПД несут ответственность за руководство партизанскими формированиями в полосе фронта и, в свою очередь формируют оперативные группы при военных советах армий.[293] В основные функции армейских оперативных групп входило: обеспечение выполнения задач, возлагаемых армейским командованием и фронтовыми ШПД на партизанские отряды, действующие в оперативном тылу противника, сбора информации, передачи ее фронтовому ШПД.[294]
Таким образом, фронтовые ШПД и их опергруппы имели двойное подчинение: Центральному штабу партизанского движения и, одновременно, военным советам соответствующих фронтов и армий. Это еще раз доказывает, что одной из причин создания централизованной системы управления партизанским движением было стремление военного командования использовать партизанское движение для дезорганизации непосредственно противостоящих им войск противника.
На практике, однако, это решение оказалось не слишком удачным. Поскольку партизанские отряды действовали преимущественно в оперативном, а не тактическом тылу противника, зоны ответственности фронтовых ШПД (определены распоряжением начальника ЦШПД от 5 июля 1942 г.[295]) и подчиненных им опергрупп оказывались произвольными и, к тому же, легко изменяющимися, что затрудняло руководство партизанскими формированиями; к примеру, как только армия меняла свое месторасположение, это же приходилось делать и соответствующей опергруппе.
Кроме того, деятельность фронтовых ШПД и их опергрупп оказывалась сильно зависимой от военного командования, что могло иметь крайне неприятные последствия, которые можно увидеть на примере Украинского штаба партизанского движения.
Украинский ШПД, как мы помним, действовал при Военном совете Юго-западного направления, и потому задачи перед ним стояли более глобальные, чем перед остальными подчиненными ЦШПД штабами. Период становления Украинского штаба проходил трудно, и результаты были не очень радостными. Пономаренко слал гневные телеграммы. «Резкая критика работы УШПД содержалась в телеграмме начальника ЦШПД П. К. Пономаренко от 15 июля 1942 г. на имя Т. Л. Строкача. В ней отмечалось, что в течение июня и первой половине июля не было достигнуто улучшения руководства партизанским движением на Украине, ничего не сделано для развертывания борьбы в тылу врага в южной и юго-западной части республики, особенно в районах правобережья Днепра».[296]29 июня Юго-западное направление было упразднено и Украинский ШПД обрел некоторую самостоятельность, вместо подчинения Военному совету направления, координируя свои действия с военными советами Южного и Юго-Западного фронтов.[297] Начальником Украинского штаба назначили заместителя наркома внутренних дел УССР Т. А. Строкача. Строкач занимался партизанами практически с самого начала войны, а попав в окружение, пробивался из него с оружием в руках. Строкач обладал и еще одним полезным качеством: он был предан Хрущеву.
Становление Украинского ШПД проходило на фоне острого конфликта между новым начальником штаба Юго-Западного фронта П. И. Бодиным, с одной стороны, и командующим С. К. Тимошенко и членом Военного совета Н. С. Хрущевым, с другой.[298] В этой неразберихе деятельность Украинского штаба партизанского движения была практически парализована. «Отступая на Восток вместе с Красной Армией, Украинский штаб оказался на значительном удалении от республики. Временно была нарушена прямая радиосвязь с наиболее крупными партизанскими формированиями. В течение июля — августа 1942 г. штаб, по словам Т. А. Строкача, «находился на колесах», семь раз менял место своей дислокации, пока в сентябре не прибыл в Саратов, где к этому времени уже размещался ЦК КП(б) У. В процессе передвижение УШПД оказался в оперативных пределах Сталинградского фронта и был временно подчинен его командованию. В условиях наступления фашистских войск на Сталинград по указанию ЦШПД он взял на себя решения ряда вопросов, связанных с организацией отрядов… в Сталинградской области. В связи с этим меньше внимания уделялось развитию партизанского движения непосредственно на оккупированной территории Украины. Поэтому… ЦШПД был вынужден сделать УШПД разъяснение, что «Украинский штаб партизанского движения прежде всего отвечает за руководство партизанскими отрядами, действующими на территории Украины»».[299]
Командование Сталинградского фронта, напротив, полагало, что руководство слишком мало внимания уделяет партизанскому движению непосредственно в полосе фронта. «Положение с руководством партизанским движением сейчас показывает, что в работе Украинского партизанского штаба отсутствуют оперативность и надлежащая поворотливость, — писал начальник политуправления фронта. — Требуемая обстановкой массовая заброска диверсантов в ближайший тыл противника для уничтожения горючего, боеприпасов и переправ противника штабом не проводится. Дело не только в неповоротливости, существующей у работников партизанского штаба, но и в принципиально неправильном взгляде на свои задачи».[300] На самом деле, «принципиально неправильный взгляд» на партизанское движение был у командования Сталинградского фронта; однако устоять против его давления (особенно если учесть, что членом Военного совета фронта был его непосредственный начальник Хрущев) возглавлявшему УШПД Строкачу было непросто.
Состояние Украинского штаба к концу лета 1942-го было довольно печальным, о чем можно судить по докладной записке начальника политуправления фронта от 8 августа 1942 г.: «Прошло около двух месяцев после создания Украинского штаба партизанского движения. Создание штаба с колоссальным аппаратом преследовало задачу объединить в одних руках руководство партизанским движением на временно оккупированной территории, коренным образом улучшить связь и оперативное руководство боевой деятельностью партизанских отрядов, диверсионных групп и т. д., но штаб с возложенными на него задачами в настоящее время не справляется. Штаб более месяца занимался укомплектованием своих отделов и другой организационной работой, не связанной с руководством партизанским движением.
Деятельность партизанского штаба на сегодняшний день выражается в поддержании связи через рации с 5 партизанскими отрядами и в подготовке к переброске нескольких диверсионных и оперативных групп на связь в глубокий тыл противника. С отрядами, не имеющими раций, штаб не имеет никакой связи.
Таким образом, деятельность штаба по руководству партизанским движением имеет значительно меньшие масштабы по сравнению с той работой, которую при всех недостатках проводили раньше различные, не объединенные единым центром следующие организации: политуправление, НКВД УССР, разведорганы и областные управления НКВД».[301]
Конечно, многие проблемы были неизбежными. Радиостанций не хватало, а посылать без них отряды в тыл противника было нецелесообразно и самоубийственно. Не было самолетов и, следовательно, перебрасывать людей в тыл противника было практически невозможно. Начальник 2-го (агентурного) отделения разведотдела штаба фронта В. А. Никольский оставил нам впечатляющее описание той обстановки, которая сложилась в полосе Сталинградского фронта. «Маршрутные группы и многочисленные одиночки-разведчики, посылаемые в тыл врага через линию фронта, несли чрезмерно большие потери и не выполняли задачи из-за большой плотности немецких войск, сконцентрированных на этом направлении. К тому же в тылу бесчинствовали ревностные помощники немцев калмыки, которые буквально охотились за нашими людьми, поскольку за поимку советских шпионов германское командование выдавало большие денежные награды».[302] В подобной ситуации некоторая пассивность Украинского ШПД была, пожалуй, вполне обоснованной и помогала избегать лишних жертв.
Это, однако, не отменяло того факта, что еще 18 июня 1942 г. Оперативное управление Генштаба в письме ЦШПД сформулировало задачи, которые надлежало выполнять партизанам, действовавшим в полосе Юго-Западного фронта: «срывать железнодорожные и автотранспортные перевозки противника, разрушать его материально-техническую базу, средства связи и управления, вести непрерывную разведку».[303] Фактически эти задачи не были выполнены.
Кроме того, как писал в июле начальник ЦШПД Пономаренко, «штабы некоторых фронтов и армий не ставят штабам партизанского движения и партизанским отрядам в полосе своего фронта, армии, оперативных задач по дезорганизации тыла противника, вытекающих из общего оперативного или тактического плана».[304]
