Сергей Нефедов - Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока
Время правления III и IV династий (в совокупности около двух столетий) характеризуется полным преобладанием государственного сектора экономики, Л. С. Васильев называет этот строй «казарменно-коммунистическим»[318], а М. Вебер – «государственным социализмом». Однако частный сектор продолжал существовать и в этот период; сохранились известия о том, что один из сановников скупал у крестьян землю и составил поместье в 70 га[319].
При V династии пирамиды фараонов становятся все меньше, а гробницы знати – все богаче; явственно чувствуется ослабление царской власти[320]. При VI династии должности номархов становятся наследственными; вельможи получают в дар от фараонов обширные поместья и становятся владельцами «личных домов», хозяйств, подобных тем, которыми раньше владели лишь царь и храмы, – Л. С. Васильев называет этот процесс «приватизацией»[321]. Вместе с поместьями передается «челядь», зачастую целыми селениями; при этом положение «челяди» существенно меняется – теперь она принадлежит частным лицам, ее продают, покупают и даже захватывают[322]. Картины на стенах вельможеских гробниц изображают «челядь», работающую под бдительным наблюдением надсмотрщиков с палками и кнутами; нередко встречаются сцены наказания работников[323]. Многие исследователи считают работников вельможеских хозяйств рабами[324].
От периода V – VI династий сохранились сведения об ухудшении положения крестьян – мелких землевладельцев. Имеются сообщения о бедных крестьянах, у которых нет своей упряжки, о голоде, о долговой кабале, о продаже детей в рабство[325]. В некоторых случаях власти оказывали помощь голодающим и беднякам; вероятно, с этой же целью были возобновлены ирригационные работы[326]. Однако центральная власть быстро теряла свои позиции, храмовые хозяйства постепенно освобождались от царских повинностей и переходили под контроль номархов, жреческие должности также подверглись приватизации и стали собственностью единой светско-жреческой знати, захватившей значительную часть доходов царско-храмового хозяйства[327]. В правление Пеопи II наследование чиновничьих должностей привело к дезорганизации административного аппарата, наместники стали фактически независимыми и именовали себя «великими областеначальниками». Таким образом, наблюдалось прогрессирующее разложение и феодализация государства, вскоре началась вооруженная борьба между отдельными номами[328]. В середине XXII в. разразилась катастрофа: восстания, войны, голод, мор слились в один катаклизм. «Мор по всей стране, – говорит «Речение Ипусера». – Кровь повсюду… Благородные в горе, простолюдины же в радости. Каждый город говорит: “Да будем бить мы сильных среди нас…” Номы разгромлены. Варвары извне пришли в Египет… Детей знатных разбивают о стены… Едят траву и запивают ее водой… Чиновники убиты… Царь захвачен бедными людьми…»[329].
* * *
История Древнего Египта документирована значительно хуже, чем история Двуречья, поэтому ее анализ в рамках трехфакторной модели сталкивается с большими трудностями. Имеющийся материал позволяет лишь наметить общие контуры развития процессов, и складывающаяся из отдельных фрагментов картина остается достаточно гипотетической.
Как отмечалось выше, «миграционная» теория объясняет удивительное сходство организации храмовых хозяйств в Египте и Двуречье через посредство диффузии. После завоевания Египта племенами семитов начинается период первоначальной колонизации, в это время отмечается быстрый рост посевных площадей и строительство новых поселений. Появление городов, войны и рост социального неравенства в начале следующего тысячелетия свидетельствуют о Сжатии, но в отличие от Двуречья мы не можем проследить хода экосоциального кризиса, который привел к трансформации структуры и породил первую египетскую монархию – Раннее царство.
Единое государство появилось в Египте в конце IV тысячелетия до н. э., значительно раньше, чем в Двуречье, что можно объяснить относительной замкнутостью нильской долины, по теории Р. Карнейро, важной посылкой к образованию государства является ограниченность ресурсов в изолированных долинах.
Важную роль сыграл также ирригационный характер египетской цивилизации – не случайно первый фараон Египта, Мина, так же как Ур-Намму и Хаммурпи, выступает в первую очередь в роли строителя каналов. Необходимо подчеркнуть, что строительство масштабных ирригационных систем в условиях Египта и Двуречья является главным признаком нехватки земли, перенаселения и Сжатия. Однако ирригационное строительство может лишь отстрочить наступление кризиса. Два столетия спустя произошел новый экосоциальный кризис, приведший к гражданской войне и демографической катастрофе.
Кризис, завершившийся победой фараона Хасехема, привел к новой трансформации структуры и породил этатистскую монархию Древнего царства, – по определению Л. С. Васильева, «казарменно-коммунистический стой». Так же как в Шумере, военную опору монархии составляла постоянная армия легковооруженных лучников. Эпоха Древнего царства продолжалась полтысячелетия, и по внешности общественные отношения оставались на протяжении долгого времени достаточно стабильными. Однако следует заметить, что недостаток источников не позволяет со всей определенностью судить о характере протекавших в этот период социально-экономических процессов. Возможно, что смута в конце правления III династии сопровождалась демографической катастрофой, и в действительности мы имеем в эпоху Древнего царства не один, а два (или даже три) демографических цикла.
В конечном счете в правление V – VI династий появились признаки Сжатия, которое проявилось прежде всего в борьбе за ресурсы между элитой и монархией, в ослаблении государства, в раздачах государственных земель сановникам и вельможам (приватизации). Приватизация привела к появлению крупной землевладельческой знати, которая вступила в борьбу за власть. Если в Двуречье Сжатие заканчивалось вторжением варваров, то в Древнеегипетском царстве мы впервые наблюдаем постепенную феодализацию, которая проявилась в разложении этатистской монархии, в прекращении государственного регулирования, в приватизации должностей и служебных держаний. Феодализация ускорила процесс Сжатия, появились и другие симптомы перенаселения: имеются упоминания о голоде, разорении крестьян, распространении долгового рабства. Сжатие закончилось катастрофическим экосоциальным кризисом, народными восстаниями, разрушительной гражданской войной и вторжениями варваров.
2.7. СРЕДНЕЕ ЦАРСТВО В ЕГИПТЕ
Гибель Древнего царства сопровождалась демографической катастрофой. «Города разрушены… Людей стало мало», – свидетельствует жрец Ипусер[330]. Дельта была занята варварами – вторгшимися из Азии пастушескими племенами[331]. Многие ирригационные системы пришли в негодность, пашни превратились в болота, поля не обрабатывались[332]. Источники говорят о голоде, о продаже бедняками своей земли и детей[333]. Катастрофа принесла с собой частичную реставрацию домонархических порядков: страна распалась на отдельные номы, в которых господствовала местная знать. Номархи вели войны между собой и с варварами; в этой борьбе выдвинулись номархи Гераклеополя, контролировавшие среднюю часть долины Нила и называвшие себя фараонами. Фараоны Гераклеополя опирались на знать: «Подавляй толпу… – говорит царь Ахтой III (~ 2115-2070 гг. до н. э.) своему сыну. – Тот, кто беден, – враг… Он дает разъяриться толпе, помещенной в дома шнау… Возвышай своих вельмож… Могуч царь владыка, велик он богатством своих вельмож…»[334]. Ахтой III изгнал варваров, завоевал Дельту и основал там военные поселения; при этом царе начался период восстановления[335]. В этот период сохраняется могущество светско-жреческой знати, по-прежнему многочисленны крупные частные вельможеские хозяйства и становятся частыми упоминания о мелких и средних хозяйствах военных поселенцев и чиновников[336]. Можно предположить, что наделы, которые выделялись чиновникам во времена Древнего царства, но оставались в составе царско-храмового хозяйства, теперь (вслед за землями знати) «приватизировались» и превратились в самостоятельные поместья. Как и прежде, земли фараонов, храмов и предоставленные в обеспечение службы наделы чиновников обрабатывали «царские слуги», «хему», – потомки «челяди» времен Древнего царства. Так же как «челядь», «царские слуги» получали от хозяина довольствие, посевное зерно и быков, но в отличие от «челяди» они работали на индивидуальных наделах[337]. Это были большие наделы, как доказывает О. Д. Берлев, они составляли порядка 20 арур (5,5 га), что примерно соответствовало максимальной площади, которую мог обработать в то время египетский земледелец[338]. Это говорит о том, что в начале Среднего царства было много свободной земли, а также о большой норме эксплуатации, ведь урожай, получаемый на этих больших наделах, шел не работнику, а храму, чиновнику или фараону. Работавшие на чиновника «царские слуги» считались его «должностным имуществом», но поскольку должности (как и в предыдущую эпоху) передавались по наследству, то чиновник рассматривал «царских слуг» как «мое богатство»[339]. Известны многочисленные случаи продажи «царских слуг»[340]. Имеются данные, что хозяйства, основанные на труде «приватизированных» «царских слуг» поставляли часть своей продукции для рынка. Л. С. Васильев отмечает, что «приватизация» привела к значительному оживлению частного сектора[341].
