Полибий - Всеобщая история.
(7) После этого испытания римляне, как ни велико было честолюбие их, вынуждены были самою громадностью понесенных потерь отказаться от мысли снаряжать новый флот и, (8) возлагая последние надежды на сухопутные силы, отрядили в Сицилию легионы с консулами Луцием Цецилием127 и Гайем Фурием [251 г. до н.э.] и вооружили командою шестьдесят кораблей только для доставки войску продовольствия.
(9) Упомянутые неудачи римлян снова поправили положение карфагенян, (10) ибо с удалением врага они беспрепятственно распоряжались на море, а на сухопутные войска возлагали большие надежды не без основания. (11) Когда среди римлян распространилась молва о том, (12) как слоны в ливийской битве разорвали боевую линию и растоптали множество воинов, они были так напуганы, что в продолжение двух лет, следовавших за этими событиями, они у Лилибея ли то, или в окрестностях Селинунта строились в боевой порядок на расстоянии пяти-шести стадий8* от неприятеля и в страхе перед нападением слонов ни разу не отважились ни начать битву, ни спуститься в равнину. (13) За это время они взяли с помощью осады только Ферму128 и Липару129, держась всегда местностей гористых и труднопроходимых. (14) Поэтому римляне, замечая упадок духа и уныние в сухопутных войсках, переменили решение и отважились снова вступить на море. (15) Затем они выбрали консулов Гайя Атилия и Луция Манлия, соорудили пятьдесят судов и усердно занялись набором солдат и изготовлением флота.
40.Главнокомандующий карфагенян Гасдрубал видел, что до сих пор римляне робели в боевых схватках; потом, он знал, что один из консулов с половиною войска возвратился в Италию, а другой, Цецилий, с остальным войском находится в Панорме для охраны созревшей жатвы у союзников. (2) По этим причинам он быстро выступил со всем войском из Лилибея и разбил лагери на границах Панормской области. (3) Цецилий замечал самоуверенность Гасдрубала и с целью вызвать его на решительные действия не выводил и своего войска из города. (4) Воображая, что Цецилий не отваживается выйти против него, Гасдрубал становился все смелее и со всем войском стремительно двинулся через теснины в самую Панормскую область. (5) Хотя он истреблял жатву до самого города, но Цецилий оставался верен принятому раз решению, и, наконец, довел Гасдрубала до того, что тот переправился через реку, протекающую перед городом. (6) Когда карфагеняне перевели слонов и войско, Цецилий отрядил легковооруженных и тревожил неприятеля до тех пор, пока Гасдрубал не вынужден был выстроить в боевом порядке все свое войско. (7) Таким образом, план Цецилия удался. Тогда он поставил часть легковооруженных перед стеною и канавою и отдал приказание нещадно пускать стрелы в слонов, если они будут наступать на них, (8) если же будут подаваться назад, то бежать в канаву и оттуда метать стрелы в приближающихся животных. (9) Находящимся на площади кузнецам он велел сносить метательное оружие и класть его снаружи стены у основания. (10) Сам Цецилий с легионными солдатами стоял у ворот против левого неприятельского крыла, посылая легковооруженным все новые и новые подкрепления. (11) Когда битва разгорелась, вожатые слонов, соревнуя Гасдрубалу и желая стяжать себе честь победы, устремились все на передовой отряд, легко обратили его в бегство и преследовали до канавы. (12) Нападающие слоны получали раны от стрелков, поставленных на стене; вместе с тем в них метали с ожесточением и в массе дротики и копья те свежие еще воины, которые в боевом порядке стояли впереди канавы. (13) Тогда поражаемые со всех сторон дротиками и раненые, звери вскоре пришли в исступление и, повернув назад, кинулись на своих, причем отдельных воинов топтали и давили, а ряды их приводили в беспорядок и разрывали. (14) При виде этого Цецилий выступил поспешно с своим войском, нетронутым еще и стройным, ударил с фланга на расстроенные ряды неприятелей и вынудил их к поспешному отступлению, при этом многих карфагенян перебил, остальных обратил в стремительное бегство. (15) Десять слонов вместе с индийцами130 были взяты в плен; остальные скинули с себя индийцев и, окруженные конницею, были все захвачены после сражения. Этой удачей Цецилий, по общему мнению, восстановил бодрость духа в сухопутных войсках римлян, которые теперь снова отваживались овладеть полем сражения.
41.Когда в Рим прибыла весть об этой победе, римляне ликовали не столько потому, что с потерею слонов силы неприятеля были ослаблены, сколько потому, что победа над слонами ободрила собственных их граждан. (2) Поэтому они снова смело обратились к первоначальному своему плану — отправить на войну консулов с флотом и морским войском и напрячь все силы к тому, дабы положить конец войне во что бы то ни стало. (3) Заготовив все нужное к походу, консулы вышли по направлению к Сицилии с двумястами кораблями [249 г. до н.э.]. Это был четырнадцатый год войны. (4) Консулы пристали к Лилибею и, лишь только соединились с тамошними сухопутными легионами, приступили к осаде города, ибо, имея Лилибей в своей власти, они легко могли перенести войну в Ливию. (5) Почти так же, как римляне, думали об этом и начальники карфагенян; почти так же и они представляли себе ход дел. (6) Поэтому, отложив все прочее в сторону, карфагеняне заняты были только тем, чтобы оказать этому городу помощь, отваживаясь из-за него на борьбу и всяческие усилия, потому что иначе у них не оставалось никакой опоры в военных действиях, и вся Сицилия, за исключением Дрепан, попадала в руки римлян. (7) Однако, чтобы сделать рассказ понятным и для читателей не знающих Лилибея, мы постараемся в немногих словах представить выгоды его положения.
42.Вся Сицилия по своему положению есть для Италии и оконечностей ее почти то же, что Пелопоннес для Эллады и ее мысов, (2) с тою только разницею, что Пелопоннес — полуостров, а Сицилия — остров, ибо промежуточное пространство переходимо там по суше, здесь по морю. (3) Сицилия имеет вид треугольника, причем вершинами отдельных углов служат мысы. (4) Тот из мысов, который обращен на юг к Сицилийскому морю, называется Пахином131; (5) тянущийся к северу ограничивает западную часть пролива, отделен от Италии расстоянием стадий в двенадцать9*и называется Пелориадою. (6) Третий мыс обращен к самой Ливии, расположен удобно против мысов, находящихся перед Карфагеном на расстоянии стадий тысячи10*; тянется он в направлении к зимнему западу11*, отделяет Ливийское море от Сардинского и называется Лилибеем. (7) Тут же лежит одноименный с мысом город, тот самый, который теперь осаждали римляне. Он был укреплен сильными стенами, окружен глубоким рвом и лагунами132; через лагуны идет путь к гаваням, требующий, однако, большой опытности и навыка. (8) У этого города133 с обеих сторон его римляне расположились лагерем, а в промежутке двумя стоянками провели ров с валом и стеною; затем начали придвигать осадные сооружения к той башне, которая находится у самого моря и обращена к ливийским водам. (9) К прежним сооружениям они присоединяли постоянно новые, подвигаясь все дальше, пока не разрушили шести башен, следовавших за тою, о которой сказано выше; в то же время все остальные башни они начали брать с помощью тарана134. (10) Так как осаждающие действовали настойчиво и беспощадно и каждый день башни или грозили падением, или падали, а сооружения все дальше и дальше подвигались внутрь города, (11) то среди осажденных распространилась сильная тревога и уныние, хотя в городе было помимо массы граждан около десяти тысяч наемников. (12) Мало того: военачальник их Гимилькон135 делал все, что было в его власти; он причинял врагу немало затруднений тем, что сооружал новые стены изнутри города или делал подкопы под сооружения неприятелей. (13) Кроме того, он каждый день отправлялся в разные стороны, пытаясь узнать, нельзя ли поджечь неприятельские сооружения, ради чего выдерживал частые не в меру отважные стычки с неприятелем, дневные и ночные, в которых иной раз бывало убитых больше, нежели обыкновенно бывает их в правильных сражениях.
43.Тем временем некоторые из важнейших вождей наемников составили заговор для передачи города римлянам. В том убеждении, что подчиненные последуют за ними, они ночью тайком прошли из города в римский лагерь и с консулом вступили в переговоры об этом. (2) Однако ахеец Алексон, который раньше спас акрагантян, когда сиракузские наемники замышляли измену, теперь первый узнал о заговоре и заявил о том карфагенскому главнокомандующему. (3) При этом известии главнокомандующий тотчас собрал оставшихся в городе вождей, убеждал и просил их, обещая при этом большие подарки и милости, если только они останутся верны ему и не примут участия в замыслах покинувших город товарищей. (4) Так как предложение было принято охотно, то он немедленно отправил с ними к кельтам Ганнибала, сына того Ганнибала, который кончил жизнь в Сардинии, участвовал вместе с ним в походе и был им хорошо известен; к прочим наемникам послан был Алексон, пользовавшийся их расположением и доверием. (5) Посланные созвали отряды, обратились к ним с увещанием и, поручившись за подарки, обещанные каждому из них военачальником карфагенян, без труда уговорили их пребывать в верности договору. (6) Поэтому, когда вожди, бежавшие чрез укрепления, возвратились136, подошли к городским стенам с целью склонить солдат к измене и передать им обещание римлян, наемники не только не последовали за ними, но не хотели и слушать их: метали в них камни и стрелы и так прогнали от стены. (7) Таким-то образом карфагеняне при указанных выше обстоятельствах едва не потеряли всего по случаю измены наемников. (8) От окончательной гибели уберег их теперь Алексон, тот самый, который своею преданностью спас не только город и поля акрагантян, но самые учреждения их и свободу.
