KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Василий Потто - Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова

Василий Потто - Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василий Потто, "Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Имея некоторую заручку в орде и вместе с тем подстрекаемые Портой, черкесы решились открыть военные действия против русских, с тем чтобы и ногайцам помочь овладеть Манычской степью.

Это было в 1777 году. На Кубани стояли два донских полка, Кульбакова и Вуколова, которые вместе с Иллирическим гусарским полком[20] держали кордонную цепь. На эти-то полки по указанию Джаума черкесы и обратили первые свои удары с удивительным искусством и дерзостью, как это видно из следующего примера.

Шестого июня, часа в четыре пополудни, на одном из постов вблизи Темрюка замечено было неприятельское судно, которое, мелькнув по реке, исчезло в камышах и больше не показывалось. Начальник поста счел нужным известить об этом полковника Кульбакова, стоявшего лагерем на довольно значительном от него расстоянии. Кульбаков приехал сам с двухсотенным отрядом, но так как тревога оказалась фальшивой, то он приказал казакам, утомленным быстрой ездой, расположиться на отдых, но коней не расседлывать. Ночью бушевала буря, а перед самой зарей окрестности Кубани покрылись густым туманом, за которым в нескольких шагах уже ничего не было видно.

В эту-то ненастную пору пятьсот черкесов, скрытно переплыв Кубань, зашли в тыл донцам и вдруг без выстрела и крика бросились в кинжалы. Кровь полилась мгновенно по всему бивуаку. Напрасно раненые и часовые кричали своим товарищам об опасности – их голоса заглушала буря, и прежде чем казаки очнулись, многие из них уже перешли от временного покоя к вечному.

При первых выстрелах Кульбаков явился посреди бивуака, и знакомый голос его ободрил казаков. Три-четыре десятка донцов, успевших вскочить на коней, примкнули к своему командиру и вместе с ним бросились в пики. Между тем, тревога распространилась по окрестным постам, и горцы, опасаясь быть окруженными, ушли за Кубань.

С этих пор черкесы не давали покоя нашим пикетам. Кульбаков и Вуколов, придвинувшись со своими резервами к самой Кубани, отражали нападения, и лишь однажды зимой посты их были сбиты более сильным неприятелем, который прорвался тогда до самого Копыла и был разбит только уже под стенами этого города.

Бдительность казаков, их опытность в кордонной войне заставили черкесов перенести свои действия в район, занимаемый гусарами. Здесь, в одну из темных ночей, им удалось действительно отогнать лошадей целого гусарского эскадрона, ходивших без присмотра. Эскадронный командир, разбуженный тревогой, бросился в погоню с пешими гусарами, но попал в засаду, был окружен и погиб вместе с людьми и лошадьми эскадрона.

Пока происходили эти набеги, ногайцы, со своей стороны, не оставались в бездействии. Собрав значительные силы, они под предводительством Товсултана, Джаума и Катарса потянулись к Манычской степи. Озадаченный внезапным движением мурз и полагая, что они нападут на Дон соединенными силами, по примеру недавно мечтавшего об этом Девлет-Гирея, атаман Иловайский приказал полкам, стоявшим в Задонской степи, спешить на соединение к нему в Черкасск и, кроме того, призвал к оружию всех жителей города. Готовность донцов отразить удар расстроила планы татар. Не успев завладеть Манычской степью, они охладели и к новым своим союзникам; так что, когда весной 1779 года черкесы бросились на Моздокскую линию, касаевцы первые отказали им в помощи, а джумбулакцы сами сделали на черкесов набег и разорили за Кубанью несколько аулов.

Вражда еще недавних друзей запылала со страшной силой. Первыми испытали на себе месть касаевские аулы, разбитые и разграбленные в то время, когда Дулак-султан с сильной черкесской партией возвращался из своего набега на линию. Та же участь грозила и джумбулакцам, но здесь черкесы ошиблись в расчете. Джумбулакцы встретили их двухтысячным войском и в происшедшем сражении нанесли поражение своим противникам, вынудив их бежать за Кубань. Между тем, разбитые ими касаевцы, оправившись, стерегли их в засаде, и только лишь черкесы подошли к переправе, напали на них с двух сторон и отняли все награбленное имущество. Сам Дулак-султан едва спасся в горы, большая часть его шайки погибла.

Но то была искра, брошенная в порох. Чувство мщения, всегда воодушевлявшее черкесов, не позволило им забыть своего поражения, и Дулак-султан принялся с такой энергией за сбор нового войска, что не прошло и двух месяцев со времени последнего похода, как он со свежими силами вновь уже вторгся в Ногайскую орду и опустошил берега Бейсуги, Есени и Еи. Слыша повсюду вопли разоренных жителей, ногайские мурзы решились поголовно ополчиться против неприятеля, чтобы разом окончить бедственную войну. На общем совете начальство над ополчением вверено было Мамбету Мурзабекову, едишкульскому мурзе, опытному и даровитому военачальнику, который на этот раз был облечен почти диктаторской властью. После нескольких мелких ошибок оба враждебные народа встретились наконец близ Ейского укрепления, и здесь в октябре произошло между ними кровопролитнейшее сражение. Черкесы были разбиты, но потеря с обеих сторон была громадная.

Ногайцы торжествовали победу, рассчитывая, что надолго избавились от своих докучных врагов. Но радость их была непродолжительна, так как в начале 1780 года черкесы опять внесли огонь и меч в ногайские орды. Один из этих отрядов, под начальством Дугузея, разбил джумбулакцев и прорвался до самого Ейска, но тут ногайцы напали на него с превосходнейшими силами и с лихвой отплатили за первую свою неудачу. Сам Дугузей был убит. Зато другие отряды, предводимые Дулак-султаном и Кизильбеком, разграбили несколько улусов и угнали множество татарских лошадей. К счастью, нападения их на русские отряды нигде не имели успеха. Так, есаул Лактионов с двумя сотнями донцов разбил в это время значительную черкесскую партию, подходившую под Ставрополь с Аслам-Гиреем, и самого его взял в плен, а тридцать казаков из полка Ребрикова в то же время разбили на Кубани впятеро сильнейшего неприятеля и этим отомстили за смерть своего есаула Терезникова.

Опустошительные вторжения черкесов в Ногайскую орду, кроме разорения народа, имели и пагубное влияние на характер людей, без того склонных к дикой свободе и вольности. Забытые на время междоусобные их распри возникли с новой силой, и весной 1781 года в орде вспыхнул мятеж против хана Шагин-Гирея. Порта спешила поддержать возмущение, но она ошиблась в расчете, предполагая приобрести через это влияние на край, – восставшие ногайцы менее всего думали о турецком подданстве. Они просто полагали, что русское правительство, устрашенное бунтом, уступит им Манычскую степь без боя, из одного опасения лишиться выгод, сопряженных с их обладанием, но этим надеждам не суждено было сбыться.

Как только сделалось известным, что толпы бунтовщиков приближаются к Ейску, атаман Иловайский отдал приказ: «Быть целому войску в ежеминутной готовности к походу против бунтующих татар». Оторванные от своего хозяйства в самую горячую пору, донцы тем не менее вооружились охотно, чтобы дать достойный отпор своим ненавистным врагам. В то же время и генералы Фабрициан и Пилль со своими корпусами двинулись к нашим границам. Окруженные со всех сторон и не имея обдуманного плана, как действовать в обстоятельствах для них неблагоприятных, ногайцы окончательно потеряли голову, и их коварные замыслы обрушились на них же самих пагубными последствиями междоусобной войны.

Опять возникли две партии, из которых одна настойчиво требовала примирения с ханом, другая же, во главе которой стоял Джаум, желала уйти за Кубань, чтобы пристать к черкесам. Взаимные пререкания окончились резней, во время которой много погибло народу как с той, так с другой стороны. Отбившись наконец с большим уроном в людях, благонамеренные мурзы достигли устья реки Кирпилей, где соединились с Мамбетом Мурзабековым, известным победителем черкесов. Он тотчас перешел в наступление, и сам атаковал мятежников. Двадцатого августа снова загорелось между ногайцами сражение, не имевшее, впрочем, никаких решительных последствий, кроме разве того, что в этом сражении был убит старший сын Джаума, Мансыр, и несколько мурз взято было в плен как с той, так и с другой стороны.

Огорченный потерей лучшего из своих сыновей, Джаум прекратил упорную битву и просил Мамбета удалиться в свои места, обещая вскоре последовать за ним, чтобы примириться с ханом. Но едва последний распустил аулы, как Джаум со свежими силами напал на него врасплох и разбил наголову. Побежденные мурзы бежали в Ейск, а мятежники принялись за грабеж покинутых ими кочевий.

Случилось, что одна из шаек напала при Чалбасах на рыбные промыслы Маркова, где одиннадцать работников, малороссов-крестьян, оказали ей неожиданно сильное сопротивление. Не имея пуль, упрямые хохлы заряжали ружья оловянными пуговицами с кафтанов и, отстреливаясь таким образом, несколько часов выдерживали неравный бой с неприятелем, осыпавшим их своими стрелами. Только совершенное истощение пороха заставило их ретироваться в камыши, и лишь тогда татарам удалось наконец овладеть заводом.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*